Гавриил Бунге - Господи, научи нас молиться. Личная молитва по преданию святых отцов

Итак, если вы воскресли со Христом, то ищите горнего, где Христос сидит одесную Бога; о горнем помышляйте, а не о земном. Ибо вы умерли, и жизнь ваша сокрыта со Христом в Боге (Кол. 3:1–3).

И потому взгляд, обращенный к «горнему», поворот к востоку во время молитвы имеют тот же самый смысл: обращения ко Господу\ Как душа обращается ко Господу во время молитвы, поскольку она как тварная личность обретает в Личности Бога реального «Другого», так и молящийся обращает к Нему физическое лицо свое, «зеркало» души.

«Всегда, даже и тогда, когда мы бредем по дороге, всем сердцем будем обращать молитвы к Богу. Будем усердны к молитве, простирая руки крестообразно, произнося молитву, что написана в Евангелии [то есть Отче наш] и очами сердечными и телесными обратимся ко Господу, как написано: „К Тебе возвожу очи мои, Живущий на небесах, как очи рабов обращены на руку господ их“» [384] Horsiesios, Reglements (Lefort, S. 83,8 и след.). .

Хотя монах должен молиться повсюду, «во время общей службы… и в домах, и во всяком месте, будь то в поле или с братией» [385] Там же. , однако стояние с крестообразно простертыми руками, будучи весьма экспрессивным, как и другие подобные жесты, предназначено скорее для молитвы в своей келье.

«Тем, которые еще не стяжали истинной сердечной молитвы, должно помочь тягостное усилие молитвы телесной. Но хочу сказать, что часто случается, что распростертие рук, биение себя в грудь, умиленное взирание на небо, глубокие воздыхания и частое преклонение колен — все это они в присутствии других не могут делать» [386] Преподобный Иоанн Лествичник. Лествица, ст. 15 (Цит. по изд.: Лествица, возводящая на небо, преподобного отца нашего Иоанна, игумена Синайской горы. М.: Лествица, 1996.80. С. 252–253). .

Из этих жестов, что не должны совершаться на людях, ибо они легко возбуждают любопытство других, а иногда и восхищение с их стороны, подавая таким образом повод к тщеславию, должно быть исключено «умиленное взирание на небо». Ибо этот жест не только заменяет стояние с поднятыми руками, но он так мало заметен, что непосвященный едва ли поймет его смысл. Таким образом наше духовное делание останется скрытым.

«Авва Иаков сказал: „Однажды отправился я в Балеос к авве Исидору из Низары и нашел его в его жилище, он сидел и писал. Я остановился на минуту вблизи него и [наблюдая за ним] заметил, что он часто подымал очи к небу, не шевеля губами и не издавая ни звука. Я спросил его: „Что ты делаешь, отче?“ Он ответил: „Ты не знаешь, что я делаю?“ — „Совсем не знаю, авва», — сказал я. Тогда он ответил мне: „Иаков, если ты не знаешь, значит, ты не был еще монахом ни одного дня! Вот что я говорю: „Иисусе, помилуй мя! Иисусе, помоги мне! Слава Тебе, Господи!“» [387] Eth. Coll. 13,43.

В жизни каждого человека бывают моменты, когда внезапно он со всей остротой осознает, какую привилегию воистину представляет собой подымание очей к Богу: это те моменты, когда бесчестием покрывают лице (Пс. 68: 8), когда человек из-за своего греха, из-за преступления против Бога теряет свои прямые отношения с Ним. Когда он не чувствует себя в силах даже встать перед Богом и поднять руки к Нему, тогда он падает на колени и в покаянии, как мытарь, который «не смел поднять даже глаз на небо», ударяя себя в грудь, то есть туда, где бьется сердце, из которого исходят злые помыслы [388] См. Мф. 15:19. , говорит: Боже! Будь милостив ко мне, грешнику! (Лк. 18: 13)

Поднятые глаза, взгляд были бы в этом случае не знаком близости к Богу, но выражением недопустимой дерзости. В этом смысле псалмопевец говорит о гордом очами (Пс. 100: 5) и уверяет: Господи! не надмевалось сердце мое, и не возносились очи мои, и я не входил в великое и для меня недосягаемое (Пс. 130: 1). Это не ускользнуло от внимания отцов. Смирение является неизменной частью их учения о молитве.

«Молясь со смирением и уничижением, мы лучше вверим Богу мольбы наши — не воздевая рук как можно выше, а воздевая их умеренно и благоговейно; и взор наш не должен быть дерзостно устремлен вверх. Ибо тот мытарь, который не только в мольбе, но и в самом внешнем виде явил смирение и уничижение, отошел более праведным, чем надменный фарисей. Нужно, чтобы голос звучал приглушенно. А иначе какая потребовалась бы гортань, если бы нас слышали за силу звука? Бог ведь слышит не голос, а сердце и его же наблюдает» [389] Тертуллиан. О молитве, 17 (Цит. изд. С. 300). .

Точно так и учитель молитвы Евагрий советует: «Во время молитвы держи потупленными очи свои» [390] Евагрий. Слово о молитве, 110 (Цит. изд. С. 89). , обращая большее внимание на «качество», а не на «количество» молитвы [391] Там же, 151 (Цит. изд. С. 92–93). , «дабы молиться не как фарисей, но как мытарь» [392] Там же, 102 (Цит. изд. С. 88). .

Но будем внимательны: несмотря ни на что, христианин не должен допустить, чтобы кто-то похитил у него то «совершенное доверие» ( parrhesía ), что было дано ему во Христе! [393] См. Еф. 3:12. И на него покушается соблазнитель, внушая нам ложное смирение.

«Пусть не приводит нас в смятение бес, возбуждающий ум к богохульству и к тем запретным мечтаниям, о которых я не осмеливаюсь даже написать; и не позволим ему истреблять наше рвение. Ибо Господь есть Сердцеведец [394] См. Деян. 1: 24. и ведает, что мы, даже пребывая в мире [сем], не можем впасть в подобное безумие. Ведь целью беса является прекращение нашей молитвы, дабы мы не предстояли перед Господом Богом нашим и не смели бы, думая о таковых [вещах], простирать свои руки [к Нему]» [395] Евагрий. Слово о духовном делании, 46 (Цит. изд. С. 104). .

В этом, как и в других подобных случаях, «нельзя поддаваться убеждениям бесов, но следует делать противоположное [тому, что они внушают]» [396] Там же, 22 (Цит. изд. С. 100). .

Хотя стояние — это, по-видимому, основная поза человека Библии во время молитвы, но она никоим образом не является единственной. Бывают моменты, когда единственно возможная поза предстояния перед Богом — это «преклонение колен». Так, например, человек Библии преклонял колена, когда особенно настоятельно хотел попросить что-то у Бога [397] См. 1 Цар. 8: 54. . Петр преклонил колена, когда молился о воскрешении Тавифы, которая только что умерла [398] См. Деян. 9:40. . То же самое сделал и Павел, и старейшины Эфеса при драматическом прощании в Милите [399] См. Деян. 20: 36. , как и при прощании с братьями из Тира [400] См. Деян. 21: 5. . Точно так же Павел преклонил колена во время своей торжественной просительной молитвы [401] См. Еф.3:14-21 .

Коленопреклоненно молят Иисуса об исцелении и больные [402] См. Мк. 1:40. , и их родные [403] См. Мф. 17:14. , да и тот богач, что хотел последовать за Иисусом, пал перед Ним на колени [404] См. Мк. 10:17. .