Лин Бао - Беседа Ши со своим сыном, или Тайны Дао Императора

Что там происходит?

Я думаю, это приезжие актеры.

А что они делают?

Они готовят сцену. Здесь будет представление.

Давай посмотрим!

Нам пора возвращаться. Мы вышли в город еще до рассвета, а теперь уже полдень.

Но мы же сами самые главные!

Ши засмеялся:

Хорошо, не так часто здесь бывают бродячие актеры. Давай посмотрим, что это будет за пьеса.

Тем временем один из актеров уже начал раз­влекать собравшуюся публику пением:

О, сколь прекрасны Острова Бессмертных,

О, сколь прекрасны парки у дворцов.

Но мне милее сень лачуги тесной И скромная краса лесных цветов.

Ах, что за радость здесь и наслажденье Весной И летом

И порой осенней.

Деревья и цветы, посаженные мною, - Дань благодарности природы чудесам.

Она меня вознаградит весною,

Ведь я по вёснам счет веду годам.

Так я обрел бессмертие в тиши:

Довольство, негу И покой души.

Вдруг на площадь перед сценой выбежали актеры, одетые в простую деревенскую одежду. Они по оче­реди выкрикивали:

Что там за шум?

На крышу дома Юэ упала птица!

Птица?

-Упала?!

Да, большая черная птица!

Но к чему бы это?

Но почему она упала?

Может быть, она устала?

Она слишком большая...

Но, может, ее кто-нибудь подстрелил?

Она слишком большая...

Но почему она черная?

Может, это черный маг, пронзенный лучом света?

А что это за птица, какого она рода? Я таких птиц ни разу не видывал...

А может, это какой-нибудь бессмертный ре­шил отдохнуть?

Все с почтением замолкают. В это время двери дома открываются, и выходит отец Юэ Фэя. Он говорит:

У меня родился сын.

Люди, собравшиеся у его дома, отвечают ему:

Тебе на крышу села большая птица!

Птица? - удивленно переспросил отец Юэ Фэя. - Это добрый знак. Я назову сына - Фэй... что значит «летать»...

Опять заиграла музыка и забегали актеры. Инью­ань шепнул на ухо отцу: «Я думаю, что это пред­ставление про Юэ Фэя. Ведь не зря же они выбрали это место. Давай останемся. Нас здесь все равно никто не видит».

Но Ши и сам захотел остаться. Столько много недоговоренного осталось до сих пор в этой исто­рии... Тем временем на сцену вышел актер-рас­сказчик:

Да, может быть, и добрый знак.

А может быть, и черный маг,

Пронзенный яркой вспышкой света.

Кто прав? Не будем же гадать,

Вы здесь найдете все ответы!

На сцену выбежали артисты в гусиных перьях, они бегали, махали руками, потом начали друг с дру­гом разговаривать:

Ты куда летишь? Уж очень ты радостный и вдохновенный!

Я лечу... Лечу я к Гаоцзуну от Юэ Фэя. Он на семнадцатый раз ответил согласием принять командование войсками!!!

А что внизу, там?

-А там бегут войска чжурчжэней. Слух прошел, что Юэ Фэй согласен.

А там? - показывает вниз.

А там отряды обороны освобождают земли от чжурчжэней.

Вот это да! Одно лишь имя - слишком много значит!

А если он вновь сядет на коня?

-Тогда и император цзиньский все бросит и сбе­жит на Север восвояси!

Конечно! Имя Юэ Фэя!

Кто он? Даос? Отшельник? Полководец?

Маг, познавший тайны «Ицзиньцзина»?

Вперед вышел актер-рассказчик, сел на сцену, раз­ложил себе тарелку, палочки, обернулся как бы не­хотя к зрителям:

Если вы хотите знать, что будет дальше, при­ходите в другой раз!

Разносчики сладостей засуетились и стали напере­бой предлагать свой товар зрителям. Один из них, мальчишка лет семи, подбежал к беседке, где от посторонних глаз укрывались Ши и Иньюань. Ши протянул ему мелкую монету сквозь лианы, обвивающие беседку, и взял маленькие сладкие рисовые пирожки. Они пришлись как раз кстати.

В это время актер-рассказчик снова повернулся к зрителям, собрал свой узелок и деланно удивлен­но произнес:

Ах, вы снова здесь? И вы не уходили?

Смотри! Все те же здесь сидят.

И все хотят узнать, что будет дальше.

Да сколько одно и то же можно повторять?!

Ведь каждый в Поднебесной это знает -

Историю «Отца и сына»!

Он обводит всех зрителей взглядом, заставляя вол­новаться. Потом, как бы уступая желанию зрите­лей, продолжает:

Ну, раз зрители желают,

продолжим мы рассказ на этой сцене.

Рассказ о страсти, о любви и об измене.

Итак. Семнадцать писем от Гаоцзуна к Юэ Фэю принесли трудолюбивые и преданные гуси.

На сцену вновь выбежали актеры в перьях, появ­ляясь со всех сторон и даже как будто падая сверху. Один из гусей декламирует ответ Юэ Фэя импера­тору Гаоцзуну:

«В тридцать лет мои дела - только пыль, мое путешествие протянулось на восемь тысяч ли»...

Тут же подхватывает второй гусь:

«Хорошее войско - средство, порождающее не­счастье, его ненавидят все существа. Поэтому человек, следующий Дао, его не употребляет». - Так сказано в «Сунь-цзы».

Гуси-письма читали стихи Юэ Фэя о войне, о род­ной земле, а люди стояли и плакали в полной ти­шине. Даже лошади и собаки не издавали ни звука. Семнадцать писем императора не смогли заставить героя вернуться из даосской обители. Но потом прилетел маленький, совсем уставший и совсем общипанный гусь. Он опустился на колени:

Окутал землю мрак и мгла.

Песок и пыль от глаз укрыли солнце.

В бою жестоком бьются тигры, вепри, змеи.

Со всех сторон слышны стенанья, плач.

И стар и млад - все в ужасе от страха пред полчищами варваров, подобных саранче.

Сгрудились копья,

словно заросли бамбука,

мечи взметнулись в небо, словно лес.

Куда ни глянь - все мертвые тела, обломки сабель.

Родители детей к груди прижали, чтобы от верной смерти уберечь.

Везде ворота, двери на запоре.

Земля кровавыми слезами залита.

Мой голос слаб.

И даже император уже не в силах говорить о мире, когда рыдают города и села, и в каждый дом уже пришла беда... Актер-рассказчик подходит к этому гусю, подни­мает его.

Но сердце героя дрогнуло от плача крестьян под гнетом цзиньских орд.

И, скинув мантию даоса, алхимию оставив на потом и выплавление пилюли, надел доспехи он и выступил в поход.

Он знал, что это есть погибель.

Однажды, отозвав его из войск, уж император показал свой нрав изменчивый...

Наконец последний гусь, запыхавшись и растал­кивая всех, прокричал знаменитые слова Юэ Фэя:

Отдайте мои реки, горы!

И вновь актер-рассказчик продолжил:

Взвились разноцветные флаги, грянули литавры и барабаны.

Серебряный иней пик и трезубцев на солнце сверкает.

А впереди щитоносцы с щитами узорными чинно шагают, и лучники рядом.

Строй замыкают секиры и сабли, и огнеметы на колесницах.

Всадники, словно драконы северных морей. Стремительны копья и пики в руках их.

На сцене началось оживление. Алое шелковое полотнище, словно морские волны, затрепетало на сцене. Прекрасно подготовленные актеры по­казывали боевые приемы ушу. То ли это был танец, то ли это был бой. Но все следили за их непревзой­денным мастерством владения мечами, копьями, за их высокими прыжками. Среди зрителей пронес­ся шепоток, что этому их научили солдаты Юэ Фэя. То и дело по сцене пробегали гуси и выкрикивали названия освобожденных городов и земель.