Дмитрий Алексеев - Гностицизм и историческое христианство

Очень важно обратить внимание на следующую деталь: автор оригинала синоптических Евангелий — адопционист. Он утверждает, что Иисус становится Сыном Бога на Иордане в момент крещения, когда Бог провозглашает Иисуса Своим Сыном. В принципе, известное нам по рукописным вариантам Евангелие от Матфея придерживается этой же идеи. Для Матфея Иисус — сын Иосифа, то есть языческой мифологии о рождении полубогов из Евангелия от Луки Матфей не разделяет. Известен случай когда синайские монахи предлагали епископу Порфирию Успенскому забрать знаменитый Синайский кодекс, не находя его особо ценным, но епископ Порфирий отказался, мотивируя это тем, что кодекс «еретический», поскольку в нем написано, что Иисус — сын Иосифа. Думается, впоследствии владыка Порфирий сумел оценить глубину своей ошибки.

Но из подобных идей исходит адопционист, автор прото-Евангелия, и эти же идеи разделяет Матфей. Впоследствии уже у Иоанна Иисус отождествляется с предвечным Логосом и таким образом становится воплотившимся Сыном Бога. Далее, выражение «сын человека», постоянно применяемое евангелистами к Иисусу. Какого человека? — едва ли Иосифа и едва ли Давида. Речь идет о том самом Человеке, который создан по образу и подобию Бога в первой главе Бытия. Впоследствии каббалисты разработали вокруг образа этого человека мифологию Адама Кадмона. Но об этом же человеке говорится в гностических текстах и, в частности, присутствуют фразы «первый человек превыше всех богов» и «имя Бога — Человек».

Но тут возникает вот какая коллизия: все рожденные свыше от воды и духа (вспомним беседу Иисуса с Никодимом), тоже сыны Бога. Но если Христос — это предвечный Сын Бога, просто воплощающийся на земле, то они — сыны Бога, рожденные свыше. Продолжая тему рождения свыше, рожденные от воды и духа — это сыны Бога; рожденные от плоти и похоти — это сыны дьявола. Иоанн и в своем Евангелии, и в своем первом послании, где особенно показательная третья глава, очень четко эту идею проводит. А почему Дух выступает в роли Матери? Если мы обратимся к гностическим представлениям о Троице, то, согласно этим представлениям, Бог есть Разум. Он пребывает в себе самом и в Молчании, а Молчание в то же время является его первой Мыслью (греч. Протэнноя). И эту свою творческую Мысль он выражает в Слове, Логосе, т. е. в своем Сыне. Если мы сравним эти гностические представления о Троице с представлениями исторического христианства, то различие очевидно: в историческом христианстве Дух теряет свою роль Матери и ставится в Троице на третье место. Надо признать, что совершенно не зря выдающийся ересиарх Маркелл Анкирский, сторонник строгого монотеизма в исламском духе, порицал православных и открыто называл их учениками еретика Валентина. Действительно, ортодоксией было заимствовано именно гностическое понимание Троицы; к сожалению, с некоторым снижением этого понимания.

Единственный текст раннесредневековой патристики, свидетельствующий, что подобные вопросы поднимались и обсуждались — это заочный спор Августина Блаженного и Фауста Нумидийского, сохранённый бл. Августином в работе «Против Фауста-манихея». Фауст — манихейский епископ, от сочинения которого сохранились достаточно значительные по объему главы. Говоря от лица манихеев, но называя себя истинным христианином, а Августина «носителем заблуждения полухристиан-полуиудеев», Фауст пишет: «Нас спрашивают, по какой причине мы отрицаем, что человек сотворен Богом. Но мы не утверждаем, что человек ни в каком смысле не был создан Богом, мы спрашиваем только, в каком смысле, и когда, и как. Ибо по Апостолу есть два человека, одного из которых он называет иногда внешним человеком, обычно земным, иногда также ветхим человеком; другого он называет внутренним, или небесным, или новым человеком (Рим. 6, 7; 1Кор. 15; 2Кор. 4; Еф. 3, 4; Кол. 3). Вопрос, кого из них создал Бог? Ибо также есть два времени нашего рождения: одно, когда естество производит нас на этот свет, связывая узами плоти, и иное, когда истина возрождает нас в нашем обращении от заблуждения и вхождении в веру. Это то второе рождение, о котором Иисус говорил в Евангелии, когда сказал: «Если человек не родится вновь, не сможет увидеть царства Бога» (Ин. 3, 3). Не зная, что подразумевал Иисус, Никодим был в недоумении и спросил, как это может быть, поскольку взрослый человек не может войти в утробу матери и родиться во второй раз. Иисус сказал в ответ: «Если человек не будет рожден от воды и Духа Святого, он не сможет увидеть царства Бога». Затем Он добавляет: «Рожденное от плоти есть плоть, рожденное от Духа есть дух» (Ин. 3, 5–6). Следовательно, поскольку рождение, в котором появляются наши тела, не единственное рождение, но есть иное, в котором мы вновь рождаемся в духе, из этого различия возникает вопрос, в каком из рождений нас создает Бог. Способ рождения также двойствен. В унизительном действии обычного рождения мы происходим от жара животной страсти, но когда мы восходим в веру, мы образуемся под благим наставлением в славе и чистоте во Иисусе Христе Святым Духом. По этой причине детей приглашают к участию во всех религиях, и особенно в христианской религии. Намек на это содержится в словах Его Апостола: «Дети мои, для которых я снова в муках рождения, доколе не вообразится в вас Христос!» (Гал. 4, 19). Итак, вопрос не в том, создает ли Бог человека, но какого человека Он создает, и когда, и как. Ибо если когда мы образуемся в утробе, Бог создает нас по Своему собственному образу, что является общим верованием язычников и иудеев, а также и вашим верованием, значит, Бог создает ветхого человека и производит нас посредством чувственной страсти, что не представляется согласным с Его божественной природой. Но если мы созданы Богом, когда обращены и приведены к лучшей жизни, что является общим учением Христа и Его апостолов, а также и нашим учением, то в этом случае Бог делает нас новыми людьми, производит нас в славе и чистоте, что совершенно согласно с Его священным и почитаемым величием. Если вы не отвергаете авторитета Павла, мы из него докажем вам, какого человека создает Бог, и когда, и как. Он говорит Ефесянам: «чтобы вам отложить прежний образ жизни ветхого человека, поврежденного в похотях заблуждения, и обновиться духом вашего ума и облечься новым человеком, созданным по Богу, в праведности и святости истины» (Еф. 4, 22–24). Это указывает, что сотворение человека по образу Божьему подразумевает иного человека, и иное рождение, и иной способ рождения» [16] Августин. Против Фауста-манихея (24. 1). , - надо отметить, античные авторы бывают весьма многословны.

И здесь нам следует вновь обратиться к представлениям о царстве. Согласно воззрениям исторического христианства, «царство небесное» — это какое-то хорошее место на небесах, куда после смерти попадают праведники и куда, соответственно, не попадают грешники. Для Иисуса царство совсем в ином: царство — это рождение от Бога и Духа и пребывание на этой земле, в рамках данной биологической жизни в качестве одного из сынов Бога, первенцем из которых был сам Иисус. И здесь можно обратиться к идеям фарисеев, религиозной секты времен Иисуса, учившей о воскресении мертвых. Сразу оговорюсь, что Иосиф Флавий, который пересказывает их взгляды в своей «Иудейской войне», обращается к языческой аудитории, поэтому приписывает фарисеям веру не только в бессмертие души, но и в метемпсихозис. Понятно, что Иосиф Флавий в данном случае не вполне корректен. Фарисеи, как и практически все евреи и галилеяне их эпохи, верили, что человек умирает совсем; «бессмертная душа» — это эллинизм, язычество. Но фарисеи также верили, что когда-то в конце времен бог Авраама, Исаака и Иакова может, если пожелает, воскресить их всех. И основывалась эта вера на 37 главе Иезекииля, где описывается поле сухих костей, которые по воле Яхве, бога Израиля, вновь обрастают плотью и оживают.