Н. Т Райт - Иоанн Евангелие Популярный Комментарий

Как и у Марка, отречение Петра происходит на фоне допроса у первосвященника. Здесь не вполне ясно, кто ведет допрос: Каиафа, тогдашний первосвященник, или Анна, его тесть. Можно предположить, что из дома Анны Иисус был отправлен к Каиафе (стих 24) для более формального допроса (такой допрос описан в других Евангелиях). В некоторых старинных рукописях Иоанна строки переставлены, чтобы понятнее стали перемещения в ту судьбоносную ночь. Но мне кажется, сбивчивый порядок строк передает всеобщую растерянность: было темно, все были испуганы до смерти, никто не понимал толком, что происходит.

Но мы видим, как твердо Иисус отвечает первосвященнику — настолько твердо, что это сочли дерзостью и начали его бить. Но все равно в центре этой сцены – Петр. Иисус говорит первосвященнику истину, а Петр лжет рабам первосвященника, Иисус говорит открыто, Петр таится. Но, по крайней мере, он пришел сюда, в сад первосвященника, а все остальные разбежались, кроме «другого ученика»,упомянутого в стихах 15 и 16. Кто он? Что делал в саду? Почему его не спрашивали, не принадлежит ли он к числу последователей Иисуса? Или он был настолько молод, что никто не интересовался его взглядами? Может быть, это и был возлюбленный ученик? Еще одна загадка той темной ночи. Но Петр пришел к дверям первосвященника вслед за Иисусом, и в этом поступке «хорошее» смешалось с «плохим».

С одной стороны, в этом поступке выражалась его верность Иисусу, но в то же время он понимал Иисуса в лучшем случае наполовину, и как раз это недопонимание и подвело его в данном эпизоде. Петр замерз, устал, решительный поступок в саду отнял у него последние силы. Если стражники уличат его, признают в нем не просто спутника Иисуса, но того самого человека, который искалечил одного из слуг первосвященника, так отважно и глупо выхватив свой меч, Петру, скорее всего, придется разделить судьбу Иисуса. Именно этого старался избежать Иисус, когда в момент ареста просил отпустить остальных. К чему же в итоге сводится состояние Петра в ту ночь? Страх, паника, ложь и отречение.

Иоанн рассказывает эту историю очень просто, без лишних украшений. В отличие от других евангелистов он не добавляет, что Петр ушел из сада в слезах. Но к тому времени, как мы прочтем стих 27, мы настолько вживемся в чувства Петра, что едва ли не заплачем сами. Исцелить эту рану сможет лишь рука пастыря – ласковая, но твердая.

А тем временем от Иисуса требуют ответа о его учении и его учениках. Обычный допрос. Если сегодня схватят вождя террористов, его тоже будут спрашивать о его словах и учении и о его ближайших сподвижниках. Иисус ни словом не выдает своих учеников и, похоже, не намерен предлагать властям краткое изложение всего того, что он говорил за последние два или три года. В этом ночном, поспешно созванном собрании кто станет слушать притчи,а ведь большая часть его учения только в форме притч и может быть изложена. Кто здесь будет ломать себе голову над загадкой Царства Божьего,уже наступившего и еще не наступившего, о тонких различиях между привычными вооруженными и насильственными революциями и той революцией, которую возглавил он сам? Идите, говорит он допрашивающим, расспросите тех, кто слушал меня, пусть они вам скажут.

Удар по лицу — так, взмахнув рукой, Петр отсек ухо рабу. Насилие уже началось и будет только нарастать. Иисус принимает на себя то наказание, которое заслужил его ученик. Петух прокричал и напомнил Петру о его же нарушенном обещании и пророчестве Иисуса. Поутру начнут осуществляться и другие предсказания: Сын Человеческийпредстанет перед князем мира сего или, по крайней мере, перед его официальным представителем. И вновь свет воссияет во тьме.

28 От Каиафы повели Иисуса в преторию. Было утро; и они не вошли в преторию, чтобы не оскверниться, но чтобы [можно было] есть пасху. 29 Пилат вышел к ним и сказал: в чем вы обвиняете Человека Сего ? 30 Они сказали ему в ответ: если бы Он не делал дурное, мы не предали бы Его тебе. 31 Пилат сказал им: возьмите Его вы, и по закону вашему судите Его. Иудеи сказали ему: нам не позволено предавать смерти никого, — 32 да сбудется слово Иисусово, которое сказал Он, давая разуметь, какою смертью Он умрет.

Сегодня я смотрел телеинтервью: интервьюер бомбардировал своего собеседника вопросами, а тот давал очень длинные, обтекаемые и бессодержательные ответы. Уж и так, и этак формулировал журналист свой вопрос, пытаясь как–то подступиться, но опытный политик стоял на своем. Нет, говорил он, наша цель не такова, как вы говорите. Наша главная задача — сбалансировать все интересы в регионе. Да, понадобятся компромиссы (какие именно — на этот счет он не проговорился). Нет, мы не собираемся никому навязывать свои предложения, мы поможем населению региона найти собственный путь. И так далее, и тому подобное.

Этот человек входил в состав делегации, отправлявшейся на Ближний Восток, где в очередной раз мог произойти взрыв. (Как печально — подобную фразу я мог бы написать чуть ли не в любой год истекшего столетия, и, боюсь, она будет вполне актуальна еще долгое время в будущем). Из благополучной и мирной западной страны дипломат снаряжался в страну враждебную и негостеприимную, где не только уста людей, но их сердца, самая их жизнь говорили на чужом языке. Там он должен был представлять западный мир, постараться предотвратить худшие беды, как–то все успокоить, а главное — предстать в выгодном свете перед своими согражданами, избежать серьезных неприятностей.

Та же задача и у Понтия Пилата. Он служит в далеком от его родины краю. (Есть традиция, которая называет его родиной Шотландию, но поди проверь.) Он был то ли профессиональным политиком, то ли (и это вероятнее) офицером, выслужившимся из рядовых и получившим в управление небольшую провинцию. Он мог рассчитывать, что успешная служба в Иудее приведет к повышению — получит пост поважнее, получше жалование и, хорошо бы, провинцию без таких внутренних проблем.

Надежды не оправдались. Вскоре Пилат лишится и этого поста из–за жалоб иудеев, обвинявших его в заносчивости, оскорблении местного населения, провокационном поведении. Он исчезает из истории примерно в 37 г. н.э., дальнейшую его судьбу прослеживают только легенды.

В своей политике он сосредотачивался на двух основных задачах. С одной стороны, хотел держать под контролем события на бурлящем Ближнем Востоке. Начальству в Риме требовался непрерывный поток зерна из Египта, иначе в перенаселенном и забитом безработными бедняками Риме запасы быстро исчерпывались и грозил мятеж. В I веке, как и в XXI, Запад черпал ресурсы Ближнего Востока и старался поддержать в этом взрывоопасном регионе мир и стабильность. Любой ценой, чаще всего ценой жестокого насилия Пилат старался удержать крышку на кипящем политическом горшке.