Алексей Марков - Бремя колокольчиков

- М-да... Знал я, что вы друг другу понравитесь, но чтоб до такой степени, что служить за тебя сегодня придётся, - не думал.

- Да ладно! Ща я нормально... переоденусь, одеколон в рожу и вперёд! Не впервой ведь! - ответил отец Вячеслав и чуть не грохнулся на кровать. [74] [75]

- Эк тебя заносит! Не-е, давай уж лучше я один послужу и поисповедую.

О'Л

Сегодня всё равно народу немного будет. А то настоятель здесь найтал ! Тоже после позавчерашней пьянки в Лавре на Сергия никак не отойдёт... А он, сам знаешь, свиреп бывает с перепою. Опять тя в патриархию объясняться пошлёт или ещё как мозг высосет, так что - уж лучше отлежись! Не пойманный - не вор!

Эти резонные доводы убедили отца Вячеслава, и он остался в своей келейке.

Людей на службе и впрямь мачо было: будний день. После праздников причастников вообще несколько человек всего. Всё шло легко, как по маслу. На крестинах только неожиданность вылезла. Родственник крещаемого младенца оказался евангелист, и баба Надя, помогавшая на крестинах, пыталась изо всех сил выгнать его из храма.

К моменту появления отца Глеба богословский спор перерос в перепалку с упоминанием адского пламени, как последнего коронного железобетонного аргумента со стороны православной охранительницы купели.

Священник успокоил, как мог, обоих. Разрешил сектанту остаться на крещении. Баба Надя, правда, была крайне недовольна. Возмущалась, что нехристям нечего на крещении делать, и вообще, порядку никакого , обещала пожаловаться на отца Глеба настоятелю.

После крещения молодой и явно ещё не прожженный протестант не торопился уйти. Ему хотелось поговорить со вступившимся за него священником.

- Мне многое непонятно в православии: и поклонение иконам, и почему батюшкой священника называют и вообще, почему так к людям в храме относятся, ведь по тому узнают, что вы Мои ученики, что любовь имеете

между собой .

- На все ваши вопросы есть ответы. Ну, а про главное - да, призыву Господа не все мы следуем, и я тоже не есть образец для подражания, но разве и у вас всё и всегда по Евангелию и с любовью? Разве не надо пройти сложный и тернистый путь, чтобы достичь не внешнего, а внутреннего единения с Богом в любви?

- Да! Это вы хорошо сказали, как и апостол говорит: «Обновиться духом ума вашего и облечься в нового человека, созданного по Богу, в праведности и

84

святости истины» .

- И какие правильные, глубокие слова: духом ума! Давайте только вдумаемся, - входил в ажиатацию священник, - ведь это ещё и понять надо, это серьёзная работа, не вдруг это происходит! Внешнего эффекта достичь не так уж и сложно, а вот дух ума изменить - другое. Тут и действие со стороны Бога [76] [77] [78]

нужно, и наше со-участие, и принадлежность к Его Церкви, и трезвение духовное [79], которому Церковь, святые отцы и учат.

- Но разве принадлежность Церкви это значит обязательно в храм ходить и свечки ставить? Разве Церковь не больше православия? Не знаю уж, что это за духовное трезвение такое, но проявление Духа и у нас есть.

- Как вам это объяснить... Поймите, без Церкви Единой соборной и Апостольской, без таинств ею преподаваемых нет спасения в Боге. То есть Бог спасает, кого хочет, но не благодаря, а вопреки, и не стоит на это рассчитывать.

- Не очень вас понимаю, - смутился юноша.

- Знаете, я, наверное, не могу вам всё как надо объяснить, да и сам, грешный, не обновился ещё духом ума, как святые отцы, а то бы вы почувствовали это дыхание благодати, и вопросов бы у вас не было... Я сейчас лучше книжки вам принесу: там и про Церковь, и про таинства, и про трезвение духовное , и про неложное действие Духа Божия. Вы почитайте, а потом приходите - поговорим. Уверяю, вы ещё так мало о православии знаете, многого просто не видите. Подождите, я сейчас.

С этими словами окрылённый батюшка направился в книжную лавку, располагавшуюся на территории храма, зашёл сзади в открытую почему-то дверь и почти натолкнулся на пытающегося подняться из кучи коробок настоятеля.

Одна из торговок духовным знанием стояла, согнувшись в три погибели, и стонала, другая, вжавшись в стену, еле слышно шептала: «Простите, батюшка».

- Понаставили, сучье племя, чё вы здесь, а?! Оборзели совсем! - с этими словами пьяный в кадильный дым отец Константин швырнул в стоящую увесистой коробкой с Житиями Новомучеников.

Та попыталась увернуться, но коробка попала ей прямо по шее.

- Охххх, - вскрикнула несчастная, сползая по стенке.

- Что, ох , тварь! Всем вам только деньги давай, я вам ща!... А ты что здесь? - увидел отца Елеба настоятель.

- Я?... Пойдёмте отец Константин, я вас к себе отведу, вам там... из патриархии звонили.

- Кто там? Я с ними в Лавре молился только, что им? Опять бабла надо? Ладно, веди...

Отец Елеб уже и забыл про паренька евангелиста и с неудовольствием заметил, как тот смотрит на него, волокущего настоятельскую тушу.

Этого протестанта Елеб больше не видел.

Женщина из книжной лавки, которой досталось коробкой с книгами, попала в больницу с сильным сотрясением. Вернувшись, она всё просила у настоятеля прощение за своё нерадение и недостаток смирения с послушанием.

Алёна

Я могу надеяться только на свои ноги,

Поэтому мне нужно спешить дальше.

Но пока меня не будет, я хочу, чтоб ты знала:

Все будет хорошо!

Поэтому, женщина, не плачь,

Нет-нет, женщина, не плачь,

Давай, сестренка, не роняй слезы.

Bob Marley [80] [81] , «No, Woman, No Cry».

Она стояла с коляской под навесом у крыльца храма.

- Батюшка, благословите!

Отец Глеб благословил. Алёна поцеловала его руку.

Эти маленькие трещинки на её красивых тонких пальцах... прячущийся, но очень выразительный грустный и понимающий взгляд... грациозная лёгкость движений...

Глеб едва сдержался, чтобы не обнять её, вырвал руку и вышел из под козырька под дождь.

Года полтора назад Алёна первый раз пришла на исповедь, прочтя Евангелие и книгу Сын человеческий 1 . Глеб тогда долго с ней разговаривал, объяснял. Она всё схватывала на лету, точнее, многое уже знала и понимала тоньше, чем сам Глеб, хотя ей было едва за двадцать, а ему уже за тридцать, и попом он был больше пяти лет. Её вера была глубже и точнее прочувствована, исполнена мудрости, а не умозрительного интеллекта. И она вся прямо-таки светилась, о чём бы они не говорили: о кино, о книгах, о живописи или житейских ситуациях.

Однажды, после вечерни она подошла заплаканная.

- Отец Г леб, батюшка! Я... я... беременна...

Глеб знал, что у Алёны есть парень. По описаниям, хоть и интересный, но безвольный, лёгкий и беззаботный человек из богатой семьи.