Ланкаватара сутра

Далее Махамати вновь вопросил:

— Ещё одно, Благодатный. Является ли речённое высшей реальностью, иль высшей реальностью является выражаемое речью?

Благодатный ответствовал:

— Махамати, ни речь, ни выражаемое речью не является высшей реальностью. Отчего это так? Оттого что, поскольку [состояние,] выражаемое [сочетанием] «предельное блаженство высшей реальности», является [лишь] входом в высшую реальность, то и воплощённое в словах не является высшей реальностью. Высшая реальность достигается благодаря постижению высшей реальности внутреннего высшего знания, но не рассудочным пребыванием в состоянии различения, связанного с речью [и словами], и, стало быть, высшая реальность никогда не порождается различением.

Далее, Махамати, речь и слова рождаются и умирают, они преходящи и взаимозависимы и возникают в силу причин и обстоятельств. Махамати, порождаемое причинами и обстоятельствами не способно воплотить высшую реальность. В силу не-существования [в этой реальности] признаков «я» и «не-я», Махамати, [в ней] не возникает и признаков речи.

( 88) Кроме того, Махамати, благодаря восприятию [в этой реальности всего как] просто видящегося самому уму и не-существованию [там] множественных разнообразных признаков внешних существ, высшая реальность не доступна различению речи и слов. В силу этого, Махамати, тебе надлежит отстраняться от различения всевозможных слов и речей.

Об этом было сказано [гатхами]:

145. Все существа лишены самосущей природы, существование слов также бессущностно.

Пустотность [всего] либо её незримая сущность от невежд ускользает.

146. «Все существа» и «самосуществование» — также всего лишь людские слова.

И воображаемого не существует, и сну подобна нирвана.

Нет ни того, кто перерождается, ни достигающих нирваны в сансаре.

147. Как царь иль богатый домохозяин вручает детям своим фигурки животных из глины,

детей ублажая и побуждая к игре, а позже знакомит их с истинными животными,

148. так посредством воображаемых образов и множественных признаков дхарм

я повествую [своим] сыновьям о внутренне постигаемой

высшей реальности предельного бытия.

Далее бодхисаттва-махасаттва Махамати ( 89) молвил вновь Благодатному так:

— Поведай мне, о Благодатный, о выявлении благородного внутреннего знания, превосходящего всё, достигаемое тиртхьями, [о знании,] свободном от существования и не-существования, единости и инакости, двойственности и не-двойственности, отсутствия и отсутствия отсутствия, постоянства и не-постоянства, о [нём,] лишённом воображаемых признаков особости и общности, являющем истину высшей реальности признаке полного очищения [ума], о достигаемом постепенным восхождением всё выше и выше по уровням свидетельстве вступления на уровень Татхагат, о [нём] проявляющемся неизменным пребыванием в теле, способном, подобно [волшебному] камню-мани, принимать любую форму для безусильного исполнения изначального обета, о [нём, этом знании,] свидетельствующем о достижения сферы восприятия всех дхарм как видящихся самому уму, [поведай,] дабы я и иные бодхисаттвы-махасаттвы, обретя способность постигать [всё] как лишённое воображаемых признаков особости и общности, скорейшим образом достигли непревзойдённого совершенного истинного пробуждения и могли помогать всем существам преуспевать в совершенствовании всех присущих им добродетелей.

Благодатный ответствовал:

— Славно, славно, Махамати! И ещё раз: воистину славно, Махамати! Сколь верно ты мыслишь, вопрошая об этом для блага всех людей, исходя из сострадания и заботясь о счастье многих существ — как богов, так и человеков. Ныне, Махамати, прилежно внемли и поразмысли усердно. Я поведаю тебе.

— Поистине, Благодатный, так и будет, — заверил Благодатного бодхисаттва-махасаттва Махамати и изготовился слушать.

( 90) Благодатный молвил следующее:

— Махамати, в силу неосознания [всего как] просто видящегося самому уму невежественные простые люди, будучи привержены к различению множества внешних разнообразных существ, а также — в силу васан [своих], различают не-существование и существование, единость и инакость, двойственность и не-двойственность, отсутствие и отсутствие отсутствия, постоянство и не-постоянство и самосуществование.

К примеру, Махамати, существует мираж, воды коего олени принимают за подлинно существующие. Истомлённые жаждой в жару, олени влекутся к этим различаемым ими оазисам. Не ведая, что оазисы те — порождения их же умов, они не осознают, что оазисов тех не существует и воды там нет. Так же, Махамати, невежественные простые люди, с безначальных времён измысливающие себе в силу различения множественные внешние явления, имея умы, возмущённые пламенем влечения, отвращения и неведения, жаждущие чувственного восприятия многообразных форм, находясь под воздействием представлений о рождении, увядании и пребывании [в мире], [привязываются] к не-благому [различению] внешнего и внутреннего, бытия и не-бытия, цепляются за единость и инакость, не-существование и существование.

К примеру, Махамати, город гандхарвов возникает в сознании не ведающих, что города сего не существует. Возникает же представление о сём несотворённом городе в силу привязанности к существующему [в их умах] с безначальных времён семени васаны о городе. А город сей не является ни городом, ни не-городом. Так же, Махамати, те, чьи умы не сознают [всё как] просто видящееся самому уму, цепляясь за ложные суждения тиртхьев о внешних явлениях, со времён безначальных в памяти скопленных, привязаны к таким понятиям как «единость» и «инакость», «бытие» и «не-бытие». ( 91) К примеру, Махамати, человек во сне увидел себя деревенским жителем, вошедшим в царские покои, украшенные [изображениями] мужчин и женщин, слонов и лошадей, колесниц и пешеходов, селений, городов и рыночных площадей, быков и коров, лесов и садов, различных гор, рек и прудов, а затем проснулся. Проснувшись, он вновь и вновь перебирает в памяти [увиденное] деревенским жителем в царских покоях. Как полагаешь, Махамати, следует ли считать умудрённым сего человека, вверяющего себя не-существующему и вновь и вновь перебирающего в памяти множественные мысленные образы, привидевшиеся ему во сне?

[Махамати] молвил:

— Безусловно, нет, Благодатный.

Благодатный продолжил:

— Так же невежественные простые люди, чьи умы [доверились] ложным воззрениям тиртхьев, не постигают [сути всего как] подобного сну и видящегося самому уму и привержены представлениям о «единости» и «инакости», «бытии» и «не-бытии». К примеру, Махамати, местности, изображённые на [плоской] картине неким творцом, [по сути своей] не являются ни возвышенными, ни низменными, однако невежды воображают их себе таковыми. Подобно сему, Махамати, [и] в грядущие времена будут люди, преданные воззрениям тиртхьев, объятые васанами и предающиеся различению. Преисполненные суждений о единости и инакости, двойственности и не-двойственности, они будут разрушать самих себя, объявляя всеотрицающими [428] свидетельствующих о сущности не-рождённого и свободного от существования и не-существования, будут [также они] провозглашать их отрицающими причину и следствие, предающимися ложным воззрениям и лишёнными корней обретения истинной добродетели, будут заявлять, что их надлежит избегать тем, кто стремится к благости. Умы этих, [глаголящих подобное], предающиеся двойственными воззрениям, [связанным с] «моё» и «чужое», ( 92) и ложным привнесениям и отвержениям существования и не-существования, будут удостоены ада. Подобно сему, Махамати, слабовидящие, зря волосяную пряжу, восклицают друг другу: «О, она восхитительна! Вглядитесь, почтенные, сколь же она прекрасна!». А ведь сия волосяная пряжа, в силу своей не-рождённости и не-существования, ни существует ни не-существует, будучи зримой и не зримой. Так и объятые жаждою различения, [основанного на] ложных воззрениях тиртхьев, а также те, кто привержен суждениям о бытии и не-бытии, единости и инакости, двойственности и не-двойственности и порицает благую Дхарму, будут служить собственному и других разрушению, [восхваляя эти суждения]. К примеру, Махамати, огненное колесо, образованное вращающейся головешкой, никаким колесом не является и представляется таковым [лишь] невеждам, но не умудрённым. Подобно сему, Махамати, доверившиеся ложным суждениям тиртхьев усматривают в происхождении всех существ единость и инакость, двойственность и не-двойственность.