Свящ. А. Дружинин - Жизнь и труды св. Дионисия Великого, епископа Александрийского

Так как св. Дионисий принял крещение уже в зрелом возрасте, то обращение его можно относить к периоду времени между 220 и 231 гг. I > это время учителем огласительного училища в Александрии был знаменитый Ориген, при котором Александрийская школа достигла высшей степени своего процветания. Учеником этого знаменитого учителя сделался и св. Дионисий, [278]и, нет сомнения, он не уступал в ревности тем, которые с раннего утра до позднего вечера не давали ему покоя, наполняя его училище одни за другими, и вынудили Оригена избрать себе помощника в лице Иракла. [279]На 10-м году царствования Александра Севера, т. е. в 231 или 232 г. христианской эры, Ориген должен был оставить Александрию, и управление огласительной школой перешло к Ираклу. Вскоре после этого, вероятно, в том же 232 г. скончался Александрийский епископ Димитрий после сорокатрехлетнего управления 11,ерковью. Преемником Димитрия сделался Иракл, а Дионисий, тем иременем всецело посвятивший себя служению Церкви и посвященпый в сан пресвитера, принял на себя управление огласительным училищем. [280]

Избрание св. Дионисия на такое высокое и ответственное служение Церкви, как управление Александрийским огласительным училищем, само по себе служит лучшим доказательством обширных позна11 ИЙ и высоких способностей св. Дионисия. Но чтобы составить вполне ясное понятие о том, какими дарованиями должны были обладать люди, I шботавшие в Александрийском училище, необходимо сказать несколько слов о значении огласительной школы для Александрии и для всей 11,еркви и о трудах знаменитых предшественников Дионисия — Панина, Климента и Оригена. [281]

Основанная Александром Великим, Александрия с самого начала своего существования сделалась одним из важнейших городов древнего мира и самых видных центров древней цивилизации. По идее основателя, новый город должен был служить соединению и сближению двух совершенно различных по характеру цивилизаций: восточной и западной. Хотя он был чисто греческим по своему происхождению, но его географическое положение, весьма благоприятное для торговых сношений между самыми отдаленными странами, быстро привлекло в его стены самое смешанное население, простиравшееся до 700 ООО или 800 000 душ. Подобно Риму, Александрия была сборным пунктом всех наций; в ней круглый год можно было видеть людей всех цветов кожи и самых отдаленных стран: не только греков, римлян, сирийцев, арабов, ливийцев, киликийцев и эфиопов, но и бактрийцев, скифов, персов и иудеев. В гаванях Александрии приставало более кораблей, чем во всяком другом городе древнего мира. Великолепные храмы и дворцы покрывали целую четверть пространства, занимаемого городом. Неудивительно поэтому, что в Александрии скоро развилась бойкая жизнь, процветали ремесла и торговля, а сами жители отличались деятельным и живым характером. Еще императору Адриану при посещении Александрии бросилось в глаза, что здесь никого нельзя было увидеть праздным. [282]Развалины на расстоянии несколько более мили от нынешней Александрии и теперь еще напоминают путешественнику о прежней славе и богатстве этого города.

Параллельно с развитием торговли и промышленности возрастало и значение Александрии как центра образования, духовных стремлений и обмена идей. Александрия была настоящей метрополией науки, высшей школой древности, и сохраняла такое значение, пока живы еще были духовные движения в язычестве. Сюда стремились все философские школы: пифагорейцы, платоники и перипатетики, стоики и эпикурейцы открывали здесь свои кафедры, чтобы оспаривать друг друга и склонять на свою сторону слушателей. В связи со знаменитой библиотекой в Александрии находился Музей, где преподавались все науки: ораторское искусство и поэзия, грамматика, математика, физика и медицина, история и особенно — философия. Музей этот существовал до христианских времен; император Тиберий Клавдий содержал его за государственный счет, [283]и он был уничтожен только Каракаллой. Правда, философские школы в конце II и начале III в. были уже в упадке, однако в Риме, Афинах и Александрии еще в 320 г. христианской эры было много философов — перипатетиков, платоников, стоиков и эпикурейцев. Кроме того, в Александрии в начале III в. «на развалинах перечисленных философских школ и как бы в качестве наследника эллинского умозрения», [284]благодаря трудам Аммония Сакка и особенно Плотина, явился неоплатонизм, который, несмотря на кажущееся сходство с христианством, до самого падения своего относился к христианству в высшей степени враждебно.

Наряду с греческими философами, в Александрии во множестве толпились иудеи, египетские жрецы и восточные мудрецы. Иудеи появились в Александрии вскоре после ее основания, весьма скоро покорились своему изгнанию и очень быстро забыли даже свой отечественный язык, так что скоро почувствовалась необходимость перевода священных еврейских книг с еврейского языка на греческий. Вступив в ближайшие сношения с образованными язычниками, александрийские иудеи не могли остаться чуждыми греческой культуре. В Александрии они научились более справедливо судить об язычниках, которые некогда были для них только идолопоклонниками и варварами. Они подражали даже великим языческим писателям, составляли греческие поэмы, исторические трактаты, вроде произведений Фукидида, и пользовались методами платоновской философии для истолкования различных мест Св. Писания. По примеру греческих философов, александрийские иудеи образовали в Александрии настоящую философскую и литературную школу, известную в истории под именем иудейской Александрийской школы. Представители этой школы Аристовул и современник Иисуса Христа Филон пытались примирить иудейство с философией Платона путем аллегорического толкования священных книг Ветхого Завета и подготовили почву для возникновения еретического гнозиса, того странного смешения христианских идей с чуждыми философскими системами и религиозными учениями, которое требовало такой напряженной борьбы со стороны пастырей христианской Церкви в первые два века христианской эры..

По свидетельству Евсевия, [285]жители Александрии впервые услышали евангельскую проповедь от евангелиста Марка. Уже в самом начале евангельской проповеди среди уверовавших было много людей, отличавшихся «самым мудрым и строгим подвижничеством» (δί άσκήσεως φιλοσοφωτάτης τε και σφοδροτάτης). Это коротенькое замечание Евсевия о членах вновь основанной Церкви весьма хорошо характеризует александрийских христиан с их философскими и аскетическими стремлениями. По справедливому замечанию Морица, «здесь еще раз явно обнаружилась противоположность между тенденциями восточного умозрительного гения, породившего великие метафизические системы, и тенденциями западного гения, которые с наибольшей ясностью обнаружились в Римской церкви, занимавшейся преимущественно вопросами практическими и внутренней организацией. И если Римская церковь была колыбелью католической иерархии в настоящем ее виде, то Александрийская церковь сделалась очагом христианской науки». [286]Распространяя христианство в среде образованных людей, стоявших на уровне современной им языческой науки и философии, александрийские проповедники в силу необходимости должны были сравнивать христианское учение с философскими доктринами язычников, указывать предчувствия истины в памятниках древней мудрости и раскрывать несравненное превосходство нового учения перед всеми языческими системами. Сверх того, Александрийская церковь очень скоро должна была начать борьбу с ересями, искажавшими христианство, особенно с гностическими сектами, которые быстро распространились в такой благоприятной для них среде, какую представляла Александрия с ее смешанным населением. Поэтому неудивительно, что Александрия сделалась центром богословской науки, колыбелью христианской теологии, местопребыванием знаменитой школы, скоро вступившей в упорную борьбу с языческими философскими школами.