Свящ. А. Дружинин - Жизнь и труды св. Дионисия Великого, епископа Александрийского

Св. Дионисий Александрийский стоял во главе Александрийской школы во все время епископского служения Иракла, управлявшего Александрийской церковью целых шестнадцать лет, и, по всей вероятности, не назначил особого катехета в школу и во время своего епископства, [310]продолжавшегося семнадцать лет. [311]Если сложные обязанности епископа, направлявшие внимание святого Дионисия в сферу церковноадминистративной и пастырской деятельности, оставляли ему мало времени для занятий в огласительном училище, то мы имеем полное основание думать, что во время епископского служения Иракла силы св. Дионисия посвящены были преимущественно трудам в огласительном училище. «Восточная хроника» [312]и Коптский синаксарь [313]называют св. Дионисия викарием Иракла; в синаксаре говорится даже, что Иракл, сделавшись епископом, поручил св. Дионисию разбор судебных дел между верующими всего патриархата. Мы не имеем оснований не доверять свидетельству этих источников; но Евсевий [314]и блаженный Иероним [315]своим молчанием о викариатстве св. Дионисия дают повод думать, что та помощь, какую он оказывал Ираклу, заключалась главным образом в управлении огласительным училищем.

В чем же заключалась деятельность св. Дионисия в огласительной школе? Удержалась ли эта школа под его управлением на той высоте, на какой она стояла при его знаменитых предшественниках? Какие предметы преподавал св. Дионисий в Александрийской школе? Какие цели имел он в виду в своем преподавании? Внес ли он в свое преподавание что-либо новое по сравнению с преподаванием своих предшественников? Напрасно стали бы мы искать прямого ответа на все эти вопросы одного из биографов св. Дионисия [316]в свидетельствах древних писателей об этом периоде жизни св. Дионисия: они не сообщают нам никаких подробностей о преподавании св. Дионисия в Александрийской школе. Но мы не имеем ни малейших оснований сомневаться в том, что и в огласительной школе он с такой же ревностью исполнял свои обязанности, с какой впоследствии трудился в епископском сане. В этом отношении св. Дионисий по всей справедливости может быть поставлен рядом со своими знаменитыми предшественниками. С другой стороны, научные, философские и богословские познания св. Дионисия также были настолько обширны, что и в этом отношении он мог быть достойным преемником своего учителя Оригена. И если св. Дионисий приобрел славу человека «мудрейшего», [317]«самого замечательного из слушателей Оригена», [318]«христианского философа», [319]«ученейшего защитника христианской веры», [320]то весьма вероятно, что эту славу создали ему не только литературные произведения, но и преподавание в Александрийской школе. Вообще, по справедливому замечанию биографов св. Дионисия, у него не было недостатка ни в «ревности», ни в «учености», чтобы с успехом преподавать все те предметы, какие преподавались в Александрийской школе его предшественниками. [321]Подобно Оригену, «с верующими и непосвященными», по его собственным словам, «он начинал речь с внешних предавов, с общих размышлений и рассуждений, а самого себя и единомысленных с ним старался убеждать божественными речениями». [322]В творениях св. Дионисия, относящихся к рассматриваемому периоду времени, можно находить указания на то, что он действительно преподавал своим ученикам и светские науки, и философию, и христианскую апологетику, и Священное Писание. В сохранившихся до нашего времени отрывках книг «О природе» он не только пользуется данными естествознания для доказательства христианских истин, но и высказывает намерение «рассмотреть некоторые из дел Премудрого Промысла еще более точно», чем он сделал это в упомянутом произведении, а несколько ниже обещает исследовать члены и внутренние органы человеческого тела. [323]Те же книги «О природе» еще более ясно свидетельствуют о том, что св. Дионисий, подобно Клименту и Оригену, занимался изучением языческих философских систем и сопоставлением их с христианским вероучением. Хотя в сохранившихся до нашего времени отрывках этих книг речь идет только об атомистической теории Демокрита и Эпикура, однако из этих отрывков видно, что св. Дионисий сопоставлял с христианским учением и воззрения других представителей греческой философии. [324]Точно также само положение катехета заставляло св. Дионисия исследовать и опровергать еретические учения. Мы уже имели случай заметить, что св. Дионисий действительно «изучал и сочинения и предания еретиков». [325]По его собственным словам, это небезопасное для души изучение гибельных еретических мнений было полезно для него в том отношении, что привело его к окончательному убеждению в несостоятельности еретических учений и внушило ему чувство глубокого отвращения к ним. [326]Само собой разумеется, что св. Дионисию было хорошо известно и фантастическое мировоззрение гностиков, тем более что некоторые из представителей гностицизма происходили из Александрии, где имели весьма много последователей. Как известно, главную особенность мировоззрения гностиков составлял дуализм и учение о вечности материи и, может быть, именно это заблуждение гностиков имеет в виду св. Дионисий в своем сочинении против Савеллия, опровергая учение о «нерожденности» материи. [327]Наконец, глубокая любовь Оригена к Священному Писанию, о которой свидетельствуют его великие экзегетические и критические работы, побуждала и св. Дионисия к тщательному изучению Священного Писания. О глубоких познаниях его в этой области свидетельствуют сохранившиеся до нашего времени отрывки экзегетических и критических работ св. Дионисия и всюду разбросанные в его произведениях цитаты из книг Ветхого и Нового Завета.

Таким образом, в выборе предметов преподавания св. Дионисий шел по стопам своих предшественников. Но мы уже видели, что он сделался христианином и познакомился с Оригеном в зрелом возрасте, с богатым запасом собственных познаний, со способностью к самостоятельному суждению, с определившимися дарованиями и симпатиями. Эти дарования и симпатии должны были так или иначе обнаружиться в преподавании св. Дионисия. [328]И хотя уроки Оригена, несомненно, имели самое решительное влияние как на общее направление деятельности св. Дионисия в огласительной школе, так и на его религиозно-философские воззрения [329]и даже на его полемические и экзегетические приемы, тем не менее ближайшие задачи этой деятельности для св. Дионисия заключались уже не в том, в чем полагали их Климент и Ориген. Все сохранившиеся до нашего времени сведения о св. Дионисии и отрывки его творений убеждают нас в том, что св. Дионисий обладал не столько умозрительным, сколько критическим талантом. Если Климент и Ориген старались соединить откровенную веру с лучшими элементами греческой философии и в своих опытах научной систематизации христианского вероучения оставили нам доказательства своей способности к абстрактному мышлению и синтетическим построениям, то жизнь и творения св. Дионисия как нельзя более ясно свидетельствуют об его способности к аналитическому исследованию тех идей, с которыми он входил в соприкосновение, об его умении «обсудить и исследовать каждую мысль». [330]Отсюда становится понятным тот факт, что «философская ученость св. Дионисия проявлялась более в опровержении несогласных с принципами христианства воззрений, чем в построении собственной системы или в развитии прежних теорий». [331]С другой стороны, и личные симпатии св. Дионисия, по-видимому, тяготели не столько к теоретическим изысканиям, сколько к нравственному усовершенствованию воли, к осуществлению нравственных идеалов в сфере практической деятельности. В его глазах истинный мудрец есть тот, который исполняет все заповеди Господа и ходит путем Его. [332]Может быть, именно поэтому св. Дионисий в своих полемических произведениях, направленных против языческих философов и еретиков, всегда отмечает, как гибельно отражается то или иное заблуждение на нравственном достоинстве человека и как легко теоретическое заблуждение переходит в нравственное развращение и нечестие. Эпикурейскую философию он называет «нечестивым учением» (δόγμα της ασεβείας), [333]Керинфа и хилиастов осуждает за низменный характер учения о будущем царстве Христовом; [334]людей, признающих «нерожденность» материи, называет неблагочестивыми. [335]В экзегетических произведениях св. Дионисий более всего заботится о том, чтобы открыть в объясняемых им словах ту или другую нравственную идею, и в этом отношении его экзегезис отличается от экзегезиса Оригена, который в своих толкованиях раскрывает по преимуществу догматический смысл Писания.