Свящ. А. Дружинин - Жизнь и труды св. Дионисия Великого, епископа Александрийского

Когда св. Дионисий вышел из дому, с ним не было одного из самых близких к нему людей — Тимофея. Возвратившись домой спустя некоторое время, Тимофей нашел дом пустым и под охраной стражи. Узнав, что епископ и все близкие к нему люди находятся в неволе, Тимофей в страшном волнении бежал из города. За городом с ним встретился знакомый ему поселянин. На вопрос последнего о причине поспешности и волнения Тимофей рассказал ему о том, что случилось. Поселянин этот шел на свадебное пиршество, где гости имели обыкновение проводить целую ночь. Придя к гостям, он рассказал им о судьбе Александрийского епископа. Все присутствующие как бы по данному знаку поднялись со своих мест и бросились в погоню за пленниками. Они настигли их на ночлеге, вероятно, в Тапозирисе [440]или другом местечке, лежавшем, на дороге из Александрии в Тапозирис в Мареотском округе. Окружив дом, где находился отряд воинов с узниками, поселяне громко закричали. Стража, испуганная неожиданным нападением и криками поселян, обратились в бегство. Дионисий сначала подумал, что это были разбойники, бродившие по дорогам с целью грабежа, и не вставая со скамьи, на которой лежал в одной льняной рубашке, предложил им остальную свою одежду, лежавшую возле него. Но они приказали ему встать и идти как можно скорее. Поняв, зачем они пришли, св. Дионисий стал громко умолять их или удалиться и оставить его в покое, или же, если бы они хотели оказать ему услугу, предупредить сопровождавших его воинов и отсечь ему голову. Но поселяне насильно заставили его подняться, а когда он снова упал спиной на землю, схватили его за руки и за ноги, связали и вывели вон. За ним последовали его спутники и свидетели этих событий Гаий, Фавст, Петр и Павел, вероятно, пресвитеры Александрийской церкви. Эти пресвитеры также против воли [441]принуждены были выйти из местечка вместе со святым Дионисием. Сначала Дионисия несли на носилках, а потом посадили на осла и повезли далее.

После того как мареотские поселяне освободили св. Дионисия из рук воинов, он вместе с Петром и Гаием, но уже без остальных спутников, терпел заключение в пустынном и грязном местечке Ливии, находившемся в трех днях пути от Паретониона, приморского города в Мармарикском округе Ливии. Здесь св. Дионисий оставался, по всей вероятности, до самого конца гонения. Подобно св. Киприану, он и в пустыне не забывал о своей пастве и поддерживал сношения с оставшимися в городе пресвитерами и диаконами. Из пресвитеров в городе оставались Максим, бывший впоследствии преемником св. Дионисия на епископской кафедре Александрии, Диоскор, Димитрий и Лукий, а из диаконов, оставшихся в живых после «болезни», [442]Фавст, [443]Евсевий и Хэремон. Все эти пресвитеры и диаконы старались поддерживать мужество христиан тайными их посещениями. Между ними особенной ревностью отличался Евсевий, бывший впоследствии епископом Лаодикийским в Сирии. С крайней опасностью для своей жизни он служил христианам, находившимся в темницах, и заботился о погребении тел скончавшихся мучеников. По-видимому, правитель Александрии старался выполнить императорский эдикт со всей строгостью, и долгое время в Александрии не прекращались ужасы гонения. Число обвиняемых в христианстве увеличивалось со дня на день, так что правитель, продолжавший жестоко умерщвлять и терзать пытками приводимых к нему христиан, вынужден был подвергать некоторых из них предварительному заключению в темнице, причем никому не позволялось приближаться к ним и предписано было наблюдать, не попадется ли ктолибо из христиан при посещении узников.

Изложенные выше сведения о деятельности пресвитеров и диаконов, оставшихся в Александрии, заключаются в послании св. Дионисия к Домицию и Дидиму, написанном в то время, когда гонение еще не окончилось. Отсюда видно, что св. Дионисий в своем заточении имел возможность получать известия о положении своей паствы в Александрии, и, без сомнения, пользовался всяким удобным случаем для укрепления мужества своей паствы, находившейся в таких трудных обстоятельствах. Впоследствии, защищаясь от обвинений еп. Германа и заявляя, что удаление его из Александрии произошло по воле Промысла, он в доказательство своих слов ссылается на последующие события, замечая с обычной скромностью, что во время этих событий и он, «может быть, был полезен для некоторых». [444]К сожалению, Евсевий не сообщает нам никаких подробностей о деятельности св. Дионисия во время заточения в Ливии, а сам св. Дионисий находил неудобным распространяться об этом предмете.

Кроме вышеупомянутого послания к Домицию и Дидиму, ко времени гонения Декия относится еще послание св. Дионисия «О мученичестве» к Оригену. По свидетельству Евсевия, [445]Ориген перенес весьма много страданий во время гонения Декия, и когда, по-видимому, стало исполняться его желание отдать жизнь за Христа, на долю его выпало такое же утешение, какое некогда оказал сам он Амвросию и пресвитеру Кесарийской церкви Протоктиту, написав им сочинение «О мученичестве». [446]Насколько известно, Ориген только при Декии подвергался истязаниям за веру, от которых и скончался при преемнике Декия Галле, [447]и потому можно думать, что послание св. Дионисия «О мученичестве» было написано из заточения в Ливии.

Если справедливо наше предположение, что сохранившиеся до нашего времени фрагменты с толкованиями на евангельские повествования о молитве Спасителя в Гефсиманском саду взяты из послания «О мученичестве» к Оригену, [448]то судя по содержанию этих фрагментов, св. Дионисий в своем послании раскрывал мысль о том, что истинный христианин, следуя примеру Спасителя, должен мужественно идти навстречу бедствиям и страданиям, не делая попыток уклониться от испытания своей веры. Объясняя слова евангельского текста, св. Дионисий старается доказать, что в словах «аще возможно есть, да мимоидетъ отъ Мене чаша ая, обаче не якожеАзъ хощу, но якоже Ты», [449]Спаситель молится не об избавлении от предстоявших Ему страданий, а только о победе над этими страданиями. Основание для такого понимания слов Спасителя св. Дионисий находит в значении глагола «проходить мимо». Все, что проходит мимо чего-либо другого, сначала всегда приближается к тому, мимо чего проходит; приблизившись, оно или побеждает, или само побеждается и терпит поражение. При таком понимании этого слова исчезает противоположность между содержанием первой и второй половины молитвы Спасителя: в том и другом случае Спаситель молится о том, чтобы чаша страданий прошла мимо Его, не одержав над Ним победы, но потерпев поражение от Него. В этой просьбе не заключалось ничего невозможного для Бога и несогласного с Его волей, так как Отец Сам желал, а следовательно, и мог пронести мимо Сына чашу страданий так, чтобы страдания не победили Его. Слова в Евангелии от Матфея «аще возможно есть», и в Евангелии от Луки « аще волиши », [450]указывают только на смирение и покорность Спасителя; в противном случае получалась бы нечестивая мысль, будто есть нечто такое, чего Бог не может сделать и помимо того, чего Он не хочет, или будто Спаситель сначала просил того, чего не хотел Отец. Противоположение в словах Спасителя касается не самого существа молитвы, а лишь той формы, в какой возможно было перенесение страданий. Чаша страданий могла пройти мимо быстро и неожиданно и причинить Ему не так много скорби. Об этом и просил Спаситель в первой половине Своей молитвы по слабости человеческой природы. Во второй половине молитвы, укрепленный и по человечеству Божеством Отца, Он просит в сущности то же, о чем просил и ранее, но теперь Он молится, чтобы прохождение чаши совершилось не так, как хотелось Ему, т. е. не быстро и неожиданно, но согласно с желанием Отца, Который хотел, чтобы Сын перенес борьбу с искушениями медленно и мужественно. И Он, действительно, мужественно перенес все: удары, заушения, бичевания, смерть и даже такие страдания, которые были ужаснее смерти, и не был побежден ими, но одержал над ними блистательную победу.