Дмитрий Щедровицкий - Сияющий Коран. Взгляд библеиста

И, наконец, четвертый признак – уже чисто внутреннего характера, и его распознание доступно лишь опыту самого верующего: это «ниспосланный вместе с ним [Мухаммадом] свет», т. е. ощущаемое его последователями руководство Божье, благодать – именно то невыразимое человеческими словами состояние, которое сопряжено с настоящей верой.

Заметим, что третий из перечисленных признаков специально упоминается в некоторых местах как очень важный – ведь Коран в одно и то же время и подтверждает веру в прежде ниспосланные Писания, и сам опирается на веру иудеев и христиан:

? Этот Коран... есть подтверждение истины того, что было до него; изъяснение Писания, которое, – нет сомнения в том, – было от Господа миров. ([С] 10, 37/38)

Цепь пророчеств не только дополняется Кораном, но и «замыкается» им, образуя некий круг: иудеи и христиане, для которых «нет сомнения» в Божественном происхождении Торы и Евангелия, получают новое подтверждение своей древней веры с появлением Корана – и в то же время самые прозорливые из их среды подтверждают реальность нового откровения:

? ...Те, кому даровано было знание до него, когда он читается им, падают... поклоняясь,

? И говорят: «Хвала Господу нашему! Поистине, обещание Господа нашего исполняется». ([Кр] 17, 107)

Поскольку же из Высшего откровения, в полноте предназначенного человечеству, всегда посылалось именно то, что было необходимо в данных исторических условиях, то наиболее духовно одаренные из «обладателей Писания» оказались способны как бы «привести к общему знаменателю» все части сообщенной в различных писаниях вести. Им было даровано узреть общие признаки всех священных книг и за всеми ними почувствовать присутствие того самого «архетипа Писания», о котором говорится:

? ...У Него – Скрижаль, суть Писания. ([Ш] 13, 39)

И, возражая доводам неверующих, направленным против признания миссии Мухаммада, пророк ссылается именно на тех прозорливых из числа иудеев и христиан, которые способны усмотреть истинность его служения:

? Неверующие говорят: «Ты не являешься посланником». Скажи: «Достаточно того, что Свидетелем между мною и вами являются Аллах и обладающие знанием о Писании». ([Ку] 13, 43)

Свидетельство Бога, о котором здесь говорится, – это исполнение пророчеств и победа ислама над язычеством; а в качестве свидетелей, «обладающих знанием о Писании», конечно же, подразумеваются наделенные духовным зрением представители более древних монотеистических религий. Ведь множество иудеев и христиан как раз отвергли претензии Мухаммада на пророческий сан. Следовательно, «знание о Писании», здесь упомянутое, – это способность проникновения в суть библейских пророчеств, а не просто знакомство с их внешней формой.

Вернемся к вопросу о взаимодействии Бога с душой пророка, получающего откровение. Мы уже сказали, что непосредственное общение души с Создателем посредством посылаемого Духа Святого сопровождается служением ангелов. Это подтверждает и следующий аят:

? Он, по Своему распоряжению, ниспосылает с ангелами Духа на того из рабов Своих, на кого хочет... ([С] 16, 2)

Мысль о сопровождении вышней вести ангельским служением конкретизируется в утверждениях Корана о том, что ангелы призваны охранять пророка от посягательств на его жизнь, саму весть – от искажения, а внемлющих ей – от внутренних колебаний и внешних врагов. Однако Корану свойственно еще и особое, оригинальное, учение о связи Духа и пророчества с ангелами, о чем будет сказано ниже.

Подчеркнем, что непосредственное излияние Духа Святого сопровождает не только откровение в целом, но и каждый ниспосылаемый аят в отдельности:

? Скажи: истинно, Дух Святой от Господа твоего низводит его [стих Корана] для того, чтобы укрепить верующих... ([С] 16, 102/104)

Как видим, Дух Божий не только доводит смысл и форму аята до сознания пророка, но и присутствует при восприятии (слушании, чтении) этого аята верующими, укрепляя их веру. Дело в том, что суть и смысл всего творения – общение между Богом и душой, и ради этого великого диалога создан весь мир. Способ же возобновления диалога после грехопадения и изгнания из рая – восприятие человеком воли Божьей, явленной через пророчество, и следование ей. Вот почему каждое провозглашение и изъяснение воли Божьей становится центральным событием во всем мироздании и обладает столь высокой значимостью, что всякий раз сопровождается особым излиянием Святого Духа как на передающего слово, так и на воспринимающего весть:

? Мы сотворили небеса, землю и то, что между ними, только для проявления истины. ([С] 15, 85)

Истина, «проявляемая » в момент экстатического восприятия небесной вести душой пророка и не менее вдохновенного запечатления этой вести в устной речи или на письме, свидетельствует о сверхъестественной способности данной души к уразумению наиболее возвышенных идей. А такая способность даруется лишь по милосердию самого Творца. Так, Коран упоминает

? ...Раба из Наших рабов, которому Мы даровали милосердие от Нас и научили его Нашему знанию. ([Кр] 18, 64)

Согласно сказанному, сам Коран является, в определенном смысле, «самораскрытием», «манифестацией» Всевышнего, а не только вестью от Него:

? Воистину, Коран – послание Господа миров,

? С которым снизошел верный Дух

? На твое сердце, чтобы ты стал одним из увещевателей,

? Но на ясном арабском языке. ([О] 26, 192–195)

Здесь Дух Святой назван «верным», т. е. точно и достоверно передающим слово Божье пророку. А «сердце» – это интеллектуально-эмоциональный внутренний мир самого пророка. В связи с таким пониманием «сердца» следует вспомнить, что и в Библии оно выступает как средоточие мышления и познания:

...Предал я сердце мое тому, чтобы познать... (Еккл. 1, 17)

Но оно же, в контексте библейской образности, является источником чувств:

Сказал я в сердце моем: «Дай, испытаю я тебя весельем, и насладись добром»... (Еккл. 2, 1)

Итак, сердце, одновременно вместилище и мыслей, и эмоций, есть как бы сокровищница, предназначенная для хранения Корана, в которой он «укрыт» в промежутке между его низведением свыше и сообщением его аятов людям. Поскольку же Божественный смысл должен быть облачен в человеческое слово, высказанное на вполне определенном языке, в контексте конкретной культуры («на ясном арабском языке»), то на этапе передачи откровения людям дух пророка с необходимостью переходит из состояния пассивно воспринимающей в состояние творчески осмысляющей, воплощающей Коран субстанции.

Такое, совершенно уникальное, отличие пророка от прочих смертных отражается и на иных измерениях его бытия – в том числе и на образе жизни: