Автор неизвестен Буддизм - Тибетская книга мёртвых

Перевод Ричарда (с. 27). Перевод Судзуки (с. 109): «…то, что нечисто, — не что иное, как несущность, и с самого начала не является самосущим (свабхава) …»

Перевод Ричарда (с. 27, 28). Перевод Судзуки: «Тот, кто полностью освободился от разделения на частности и от привязанности, постигает, что все вещи, чистые и нечистые, имеют лишь относительное существование. Посему следует знать, что все существующее в мире от начала не является ни материей (рупа), ни умом (читта), ни разумом (праджня), ни сознанием (виджняна), ни небытием (абхава), ни бытием (бхава) и, в сущности, не поддается истолкованию. Татхагата, однако, стремится обучать с помощью слов и толкования смысла, осуществляя это благодаря его высокому приносящему благо словесному искусству или следуя практической целесообразности (упайякаушалья). Он пользуется словами и определениями только как средством, дающим возможность указать путь всем существам, преследуя в то же время главную цель — побудить их отказаться от символов и познать истинную реальность (таттва) прямым путем. Ибо если они будут заниматься рассуждениями, мудрствовать и таким образом культивировать субъективистское деление на частности, как они смогут тогда обрести истинную мудрость (таттваджняна) и достичь нирваны?»

Перевод Ричарда (с. 13). Перевод Судзуки (с. 79, 80): «Хотя сущность ума извечно чиста, влияние неведения приводит к его загрязнению. Но, несмотря на загрязнение, ум сам по себе вечен, светел, чист и не подвержен изменениям, и так как его изначальная сущность не занята разделением на частности, в ней не происходит никаких изменений, хотя она повсюду порождает разнообразные формы существования. Пока не осознано единство всего сущего (дхармадхату), возникает неведение, а также разделение на частности, обусловливающие все состояния загрязненного ума. Но эта истина настолько сокровенна и глубока, что ее могут до конца понять только будды и никто другой».

Перевод Ричарда (с. 15). Перевод Судзуки (с. 84): «Когда невежество будет искоренено, исчезнут также признаки неустойчивости ума, хотя сущность ума, то есть таковость, останется той же. Только если сам ум будет уничтожен, все существа перестанут существовать, так как исчезнет то, благодаря чему они могут проявлять себя. Но пока есть ум, его неспокойное состояние может продолжаться».

Перевод Ричарда (с. 25). Перевод Судзуки (с. 105, 106): «Как заблудившийся человек считает восток западом, хотя он тем не менее остается востоком, так и все существа, по причине невежества, думают, что ум не спокоен, хотя в действительности он спокоен. Когда же они поймут, что неспокойное состояние ума, то есть рождение и смерть, есть в то же время бессмертие, то есть таковость, они тогда войдут во врата таковости».

Перевод Ричарда (с. 21). Перевод Судзуки (с. 95, 96): «Оно не было создано когда-либо в прошлом и не будет никогда уничтожено в будущем. Оно вечное, постоянное, абсолютное и от самой вечности содержит в своей сущности в изобилии все возможные добродетели (пунья). Иначе говоря, таковость имеет следующие свойства: от нее исходит свет великой мудрости; она озаряет Вселенную (дхармадхату); она есть истинное и полное знание; она есть чистый ум в своей сущности; она есть вечная, благословенная, самосущая и чистая, спокойная, неизменная и свободная. И нет различия во всех тех Буддадхармах, которые, превосходя числом песчинки Ганга, не могут быть ни тождественны (экартха), ни нетождественны (нанартха) сущности таковости, и, следовательно, это непостижимо для нас».

Это описание Абсолюта есть также описание Дхармакаи, поскольку они синонимы. Современный исследователь буддизма г-н П. Лакшми Нарасу (P. Lakshmi Narasu) в своей книге «The Essence of Buddhism» («Сущность буддизма»), Madras, 1912, p. 352, 353, так определяет summum bonum: «Буддизм отрицает Ишвару, верховное божество, так как даже предвечный Будда не является им, а лишь гипотетическим первым буддой ламаизма, и поэтому он не может быть для буддистов целью и местом упокоения. Цель буддиста — состояние Будды, сущность которого — Дхармакая. Она есть совокупность законов, управляющих жизнью, познание которых приводит к Просветлению. Дхармакая — всеобъемлющее слово, с помощью которого буддист выражает свое миропонимание и мироощущение. Дхармакая означает в понимании буддиста, что Вселенная не есть простой механизм, а пульсирующая жизнь. Кроме того, этим словом утверждается тот самый поразительный факт, что во Вселенной существуют разум и нравственный закон. Особенно в ее высших состояниях. И еще в нем заключена мысль о том, что Вселенная в сущности едина и в ней нет нигде ни хаоса, ни раздвоения. Дхармакая — не бессодержательная абстракция, но тот аспект бытия, благодаря которому возможно познание мира, проявляющегося в причинах и следствиях, — то идеальное начало вещей, которое получает наиболее полное выражение в человеке, в его подчиненной разуму воле и нравственных принципах. Оно есть воплощенный вдохновляющий принцип каждого развитого ума. Без Дхармакаи не может существовать то, что составляет личность: ни разум, ни знания, ни этические принципы, ни идеалы, ни устремления человека. Дхармакая есть образ всего сущего, эталон истины, справедливости, благой закон. Она есть то, что присутствует во всех вещах и делает одни поступки приносящими добро, а другие — греховными».

Перевод Ричарда (с. 27). Перевод Судзуки (с. 112): «Необходимо знать, что сущность пяти скандх вечна и они не могут быть уничтожены. И поскольку они не могут быть уничтожены, они в метафизическом аспекте по своему происхождению суть сама нирвана».

Перевод Ричарда (с. 31). Перевод Судзуки (с. 121): «…все вещи (сарвадхарма) от начала имеют природу самой нирваны».

Атал Бихари Гхош дает разъяснение значений этих названий: «Возможно, Махаяна действительно означает „Великий, или Высший, Путь (Переход)“, а Хинаяна — „Малый, или Нижний, Путь (Переход)“. Корень „я“ в слове „яна“ означает „идти“, а „яна“ — средство передвижения. Западные востоковеды переводят „яна“ как „колесница“, употребляя значение, приведенное в учебниках. Однако „Путь“ — более правильный перевод».

P. Lakshmi Narasu. The Essence of Buddhism, Madras, 1912, p. 352.

Хью (Hue) в своей книге «Travels in Tartary» (в переводе Хазлетта, ii, 84) утверждает, что Дзонкхапа, основатель секты Гелугпа — реформированной государственной церкви Тибета, познакомился с христианством через римских священников, по-видимому, занимавшихся миссионерской деятельностью неподалеку от места его рождения в провинции Амдо, Китай. Но так как Дзонкхапа родился во второй половине XIV века и основал секту Гелугпа в начале XV века, это предполагаемое влияние было бы несущественным в отношении старой, основанной в VIII веке Падмасамбхавой, нереформированной церкви Ньингмапа, от которой ведет свое происхождение наш манускрипт. Полуреформированная секта Каргьютпа также зародилась раньше Гелугпа. Ее основал во второй половине XI века Марпа (см. с. 250 3), главным гуру которого был индийский пандит Атиша (Waddell. «The Buddhism of Tibet», p. 54―75).