Дмитрий Головаченко - Разговор с душой

Часто человек склонен наделять себя многими заслугами. Например, свои физические способности, быстрый ум, хорошую память, музыкальный слух, внешность позиционирует как свои собственные, которые он как бы сам породил и начинает гордиться этим, наделяя себя заслугой за приобретенное. Если же человеку не дано быстро бегать, у него одна нога короче другой на 5 сантиментов, и вообще, он с трудом ходит, и как бы ни старался, у него очень низкие шансы выиграть на олимпиаде. Если он слышит только на одно ухо, подпевая, не попадает в такт, то у него при самом большом желании немного шансов стать виртуозным исполнителем песен. Я не хотел бы задеть, обидеть людей с ограниченными возможностями, но смысл заключается в том, что в границы «моих заслуг» часто забираю то, что никогда моей заслугой не было. Конечно, я постарался, потренировал память, слух, умение ходить красиво по подиуму, но это усилие лишь раскрывает уже существующий во мне талант. Сказать, что все, что я получил, – лишь моя заслуга, будет абсурдным. Аналогично с человеком, стоящим передо мной. Он обладает знанием и мудростью, но не является конечной точкой, источником в последней инстанции, как мне порой очень хочется видеть.

Человек часто ссылается на какого-то авторитета, и кажется разумным согласиться:

– Если он это сказал, значит, это точно так!

Любой человек играет большую роль в моей жизни, его чувства и переживания важны для меня. Но они не окончательны, поскольку за ними стоит что-то дальше их самих, они не порождение самих себя. Смирение – это способность видеть в обстоятельствах, которые приходят в мою жизнь, что-то чуть дальше их самих, учиться видеть причину, если она есть. Если кто-то говорит мне, то значит, в его словах есть истина, мне его послал Творец. И ты смотришь и в упор не видишь, вслушиваешься, а слышишь от него полную чушь. Тем не менее, в его действиях была причина, что-то заставило его прийти, говорить это. Попытка увидеть что-то дальше человека, дальше его слов обстоятельств учит человека принимать волю и желание Создателя.

Часто человек сталкивается с ошибкой, с обманчивым желанием увидеть какого-то человека как истинно верного, его утверждения нерушимые и неоспариваемые. Он кажется проявлением истины в чистом виде. Тем самым человек пытается построить свой путь, свою правду, ограничить ее в своем понимании определенными рамками, утверждением одного человека или группы людей. Человеку удобней принять сторону одного, его наиболее понравившиеся взгляды, чем пытаться понять истину целиком, которая не имеет конца. Если хочешь научиться, то учись тому, что дает жизнь. Жизнь дает временами свою правду, без шаблонов, заставляя понять дальше, постигнуть глубже, идти вперед, заглянуть немного дальше, еще дальше. Мешает этому ощущение свой гордости и значимости, концентрации на своем мире, своих чувствах, переживаниях и поглощение в свое «Я», где уловить что-то извне крайне сложно. Легче принять одно мнение, легче согласиться, сориентироваться на одного человека, чем не иметь никакого другого ориентира, кроме Бога. Легче не доходить до конечной духовной точки, а принимать слова определенного человека, учения, полагаясь на него, на его истину, не пытаясь своим сердце понять суть. Хотя такое доверие к своему учителю, духовному наставнику часто служит комплиментом для человека, похвалой. Духовный идеал, который внутренне стремится к правде, не привязан к тому, кто его учит, что его окружает. Важно увидеть конечную духовную точку, а не посредника в его лице.

Умерить пыл гордости, уменьшить размер своего внутреннего мира фантазий помогают различные ограничения, лишения, в которые иногда человек может себя окунуть. Этому также помогают проблемы, сложности, приходящие в жизнь естественным путем. Когда все хорошо, ты поел плотно, получил премию, которую с трудом потратишь, а если еще и на «Вы» называют, улыбаются, тогда чувствуешь, что все складывается, как ты хочешь. Когда достаток во всем, то появляется внутреннее желание-вопрос:

– Может, я тоже что-то значу?! Может, я тоже бугорок?

Каждый человек в той или иной степени ощущает чувство значимости, подтверждения своих взглядов.

– Если все так хорошо, значит, мой внутренний мир прав: я бугорок.

После Второй мировой войны в Советском Союзе построение коммунизма пошло с удвоенной силой, с оживлением, ведь «мы победили фашистскую Германию и освободили весь мир, значит, те устои и ценности есть верный и истинный путь». Подобным образом, получая чей-то комплимент, похвалу, лесть, не имея внутри должной подготовки, человек с большой погружаемостью в свой внутренний мир говорит:

– Они меня так уважают! Видимо, я прав, я заслужил, я центр.

Это словно подтверждение того, что человек взращивал в себе годами и лелеял в своих мечтах, переживаниях, как вдруг сторож Игнат говорит знакомое моему сердцу:

– Вот это машину вы купили, Василий Михайлович, просто класс!

Когда внутри бугорок, мое «Я», то естественным образом восприимчивость внешнего становится куда грубее и незаметней. Настоящее становится неслышным, пожелание жены, ее просьбы менее распознаваемы, нелогичны. В то время, как разговоры о себе, своих достоинствах проходят с удовольствием и воспринимаются как точная правда. Когда человек погружается в смирение, он не обязательно обретает скромность, которая видна издалека, где путем усилия, попытки себя принизить, полагаясь на собственные усилия, он пытается прибить себя до уровня плинтуса. Правильное смирение, скромность это естественное видение, реальное понимание, где я, а где мир и Творец. Трезвое понимание, какой процент успеха зависит от меня, какие реально у меня достижения, на что я могу опереться в этом мире, уверенность, – все это дает соответствующее поведение. Когда эти вещи видны без иллюзий своих фантазий, то смирение приходит естественным путем: «Я ничто». И хотя эти слова о собственной незначительности вызывают гнев у всех психологов мира, почти все достигают такого уровня путем «прибить и принизить», а не разумом.

Желание быть скромным, смиренным должно приходить без усилия или бичевания. Это гордость заставляет бить себя вместо того, чтобы принять в нужный момент удар от настоящего. Настоящее есть смирение, его принятие – моя главная обязанность и долг. И не нужно называть себя грешником, дураком, вором или кем-то еще. Да, у меня есть прошлое, которое служит для меня ориентиром ошибок и тех моментов, которые нужно исправить, но это должно идти посредством разума, а не всплеска эмоций, негодования. Даже если есть основания и я называю себя вором, то только в том случае, если я что-то украл, в этот момент думаю об этом с сожалением. Я просто должен быть огорчен этим фактом и иметь разумную альтернативу, как мне стоит в следующий раз поступить правильно. Говоря о своей ошибке, анализируя, я должен избежать общих фраз. Должен ограничить свой плохой поступок точным суждением, определением без обобщения на размытые фразы. Человек часто примеряет на себя чужие мысли, пытается воевать с самим с собой, с Эго, но он проигрывает. Он уходит в обобщения, говорит об ошибке как цельной, как его, но она не часть его, она чужая. Он должен видеть всегда конечную точку, Бога. Его душа, он сам целиком от Него, а ошибка есть процесс его роста, но не констатация факта о его духовной непригодности и несостоятельности.