Зоя Крахмальникова - Слушай, тюрьма !

Чем пустынней лес из людей без лиц, тем горестней печаль о них, тем ближе к сердцу любовь Христова и тем желанней Его преблагословенный покой.

По-видимому, дорога к Его покою началась отсюда, из зала суда.

Я вышла из этого леса другой. Я не знаю, как это случилось, но уже в первый день суда, столкнувшись с собранием людей без лиц, услышав своих судей, я удивилась радости, наполнившей меня.

Мои судьи свидетельствовали своей ненавистью о Боге, свидетельствовали, что Он истинен. Радуйтесь,- вспомнила я сказанное нам Господом. "Радуйтесь! Господь победил мир", - сказала я в последнем слове себе, своим родным, своим судьям.

Пять тюрем, похожих друг на друга, пять тюрем, отличающихся друг от друга. Наверное, их имел в виду один из лефортовских начальников, когда сказал мне: "Вы еще не видели тюрьмы".

Всего шесть тюрем, не так уж много, всего лишь три месяца этапа, пять пересылок - пять тюрем. Две последние из них размещены в зданиях, некогда принадлежавших женским монастырям. Кельи стали камерами.

Дьявол однообразен. Ад страшен дьявольским однообразием, монотонностью безнадежности, ад - безличное бытие, серое ничто, безбожное существование.

Каждая тюрьма включает в себя все человечество, капля воды есть частица потока, в ней вмещается все, что вмещает поток.

Все тюрьмы похожи адской монотонностью безобразия безбожного бытия.

Все преступления похожи, сатана сначала учит ненавидеть Бога, отрицая Его, следующий шаг после убийства Бога в себе человек делает, убивая себя грехом, преступлением, жадноcтью. Сатана завершает дело убийства души, и человек превращается в биологический организм.

Человек сам выбирает это. И забывает Слово. Отныне он не может "понести язык" и говорит бранью, языком, изуродованным сатанинской ненавистью к Богу, к миру, к себе подобным. Вместо слов он извергает брань, выражая свои состояния однообразным монотонным сквернословием. Так вот что такое часто встречающееся в Священном Писании определение "бессловесный". Они уподобились скотам бессловесным, - говорит Апостол.

Бессловесность, бессмысленность скотоподобного звериного ума. Образ Божий, дарован-ный человеку, его внутренний мир, его владычественный ум, хранилище смыслов, храм Слова - все тонет, поглощается безбожной пустотой. Человек теряет словесность, вместо этого он извергает нечто, похожее на собачий лай или мычание негодующих коров. Борьба против Истины сооружает ад на земле, превращает мир в тюрьму.

Все тюрьмы похожи пустынным безлюдьем. В такой же пустыне, в больнице, похожей на тюрьму своим безлюдьем, умирала моя мама...

Я дышу как рыба, выброшенная на пылающую адским пламенем пустынную землю. Бесстыдство преступления, казалось бы, выжгло все живое на этой земле. Но это теперь мой мир, мое человечество, и я - частица его. Моя свобода привела меня к ним, к этим людям, моя свобода бросает меня из тюрьмы в тюрьму, с этапа на этап.

Я должна пройти этот этап, и мне надо добраться до Твоего покоя, Господи!

Сорок лет шел Израиль через пустыню. Сорок лет - это не число, не срок, это - отрезок пути к Вечности, это - символ человеческой жизни.

Это путь из рабства в землю покоя, в обещанную Господом землю, которая вернет дошедшим до нее утерянный рай.

Сорок лет - поток смертного вещества, поглотивший тех, кто не дошел, кто сложил свои кости в пустыне, не найдя в себе силы "понести свою свободу", пронести ее через пустыню, через мир, через тюрьму.

Это - путь человечества, его должен пройти каждый человек на земле, чтоб дойти до земли обетованной, до Царства, до преблагословенного покоя. Пройти через серое ничто, через тюрьму, через ад.

Как я хочу в Твой преблагословенный покой! - твержу я, влачась по тюремным коридорам, валяясь на нарах и под нарами на пересылках, в душных камерах зэквагонов.

В дымных, накуренных камерах ни днем, ни ночью нет покоя. Днем грохочет радио, перекрывая сквернословие, ночью песни у "решки" (зарешеченного окна), перебранка с "дубачками" (так называют надзирательниц), не позволяющими "гонять коней" - переписываться с заключенными мужчинами из соседних камер.

"Слушай, тюрьма!" - это позывные, с этого начинаются монологи и диалоги у "решки".

Слушай, тюрьма!

К этому нельзя привыкнуть, это можно только преодолеть силой Господа.

Нужно выйти из этого "порядка бытия", - приходит мне на память мысль, посетившая меня еще в первые лефортовские недели.

Нужно выйти из этого "масштаба", повторяю я себе, стараясь "вместить" свой ум, свою душу в эту спасительную формулу... Что это значит?

Я должна увидеть, прозреть, наконец, должна выйти в истинный мир, прорваться сквозь кору, сквозь нереальность сатанинских искажений, войти в естественный мир, вернуться в тот мир, который сотворен Богом и исцеляется Его воскресением, верой в Его воскресение.

Этот скверный балаган нереален, в нем может участвовать лишь малая часть человеческого существа, оболочка, его плоть, его земля, его прах.

Но "внутренний человек", соединившийся верою с Богом, не подвластен никаким сатанинским навыкам, ему только больно от вонзающихся стрел, душно в черной копоти, в жаркой пустыне безлюдья, он страждет от бессловесности, от жажды.

Но вот сквозь весь этот чад, черную копоть пробивается Свет.

Откуда Он? Где Он до сих пор скрывал Себя?

Ни одного мгновения пустоты в безлюдной пустоте! Вернуться в естественный мир во что бы то ни стало! Вернуться к естеству, прикоснувшись к Свету. Как вожделенны жилища Твои, Господи сил! (Пс. 83, 2).

Как только возникает Свет, пронзая эту дымную завесу вещества, сжигая ее дотла, освобож-дая Свой естественный мир из плена, все обретает смысл. Серое ничто преобразуется. Эти люди жаждут Бога, они жаждут исцеления, они забудут все, как только захотят войти в Твой преблагословенный покой!

Мир должен быть исцелен, Бог будет терпеть этот мир, эту землю, трепещущую песчинкой в Его руках, до тех пор, пока христиане не перестанут исполнять завещанное Им дело исцеления мира. Начатое Богом исцеление и порученное Богом Своим ученикам.

В черном туннеле, выжженном грехом, преступлением, убийством, ложью, в тюремном туннеле постоянно горит электрический свет.

Он обнажает бессилие зла, безволие ада, равнодушие к смерти, жадность к жизни. Это - человечество, текущее сквозь черный туннель.

Кому же из тех, кто вовлечен чуждой силой сюда, удастся осознать в себе сокрытый Свет, для кого из них сквозь трещины в туннельной коре откроется Истина, Ее неистребимый, всепроникающий и всепобеждающий Свет?

Для того, кто возжаждет этого и выйдет обновленным из огня покаяния.

Каждый день - отрезок пути к Вечности. Туннель должен иметь конец.

Мир, созданный Богом, прекрасен, черный туннель, через который тащит меня чуждая сила, не может убить во мне это знание. Оно еще не прочно, оно то исчезает, то возникает. Это знание - начало любви, я хватаюсь за него слабыми руками, плачущим сердцем, я приникаю к нему жаждущим обновления умом. Моя надежда помогает мне.