Михаил (Грибановский) - Над Евангелием

Так чудно правдиво, с такими явными чертами наивных очевидцев рассказывали Евангелисты о событии. Самые кажущиеся противоречия при ближайшем рассмотрении оказываются наиболее сильными свидетельствами их безусловной достоверности…

И мне думается, что это чтение внутренне более правильно и гармонирует со всем ходом речи. Апостолы как бы с самого начала выделяют Господа. Он предложил им отдохнуть одним, без Него; Он Сам отправляется в особое от них пустынное место.

И эта обособленность их отражается на всей речи очевидцев. Они не оттеняют этого нарочито, потому что это не имеет значения, но, правдиво передавая свои впечатления, они невольно выражают такую обособленность Господа в оттенках рассказа.

И здесь они на лодке были вместе с Господом. Но в душе у них осталось ощущение, что они не вполне сливались в это время с Господом: они плыли в одно место, Он — в другое, лодка была лишь внешним и временным соединением; Он, так сказать, плыл с ними только по пути. И вот такая двойственность ощущения, такое разделение себя и Его прорывается и в данном случае' народ видел их отправлявшихся; узнали многие и Его… Может быть, даже Он нарочито хотел быть незаметным и не узнанным среди Апостолов. Тогда народ, видя их только одних, предположил бы, что Господь остался на берегу и не последовал бы за ними. А чрез это и Апостолы отдохнули бы без народа, и Он Сам получил бы возможность пробыть дольше в уединенном месте. Но народ видел их отправляющихся, всматривался в них, узнал между ними Его, — и это послужило началом ко всему, далее случившемуся и рассказанному; потому Апостол и упомянул об этом.

Что за важность, что народ узнал их (αυυους)? Он за ними не побежал бы, он побежал бы за Ним. Важно именно то, что между Апостолами они узнали Его ('Αυτον). Да их нечего было и узнавать. Народ видел, как они отправляются, — как же мог не узнать их? Их было 12 человек, все они были известны всем, — как их не узнать? И чего бы об этом упоминать Евангелисту? А вот, что Господь как бы замешался в их среду и имел намерение незаметно среди них переправиться на ту сторону (и, конечно, Его могли и не рассмотреть) — многие, однако, Его все-таки узнали, — упомянуть об этом, конечно, имело большой смысл; и эта, если можно так выразиться с человеческой точки зрения, случайность имела большое значение, потому что послужила преддверием к одному из величайших чудес Господа и к одной из величайших Его речей по этому поводу. Не узнали бы Его… но последующие события расположились бы как-нибудь иначе… Поэтому лучше по-русски переводить греческое слово 'Αυτον.

У Евангелиста Марка (ст. 33) сказано: "народ увидел их, как они отправлялись, и многие узнали их". По-гречески в некоторых кодексах вместо "их" (αυυους) читается "Его" ('Αυτον) это чтение удержано в греческом тексте издающегося в настоящее время Нового Завета на четырех языках (Петербургская Синодальная типография, издание 1-е, 1887 года).

παι προηλθον αυυους, παι συνηλθον προς 'Αυτον, -"и предупредили их, и собрались к Нему". Оттенок в этом выражении не может ли дать нам некоторое указание на путь, которым направлялась лодка с Господом и Апостолами. Почему здесь отдельно упоминается об Апостолах (αυυους) и о Господе ('Αυτον)? Почему к ним отнесен глагол "предупредили", а к Нему — "собрались"? Почему и то и другое выражение в предложении совершенно самостоятельные? Указывают как бы на самостоятельные действия, на отдельные их моменты? Если мы представим, что Господь и Апостолы вместе сошли на берег, а народ, придя раньше, собрался вокруг Него, — то не лучше ли, не естественней ли было сказать: и, предупредив, собрались к Нему? Тогда было бы видно, что народ предупредил их всех, как, конечно, и было, если Господь вышел на берег вместе с Апостолами. По существующей форме выражения как будто выходит, что парод предупредил только Апостолов, а собрался только к Нему. К этому склоняет мысль нашу и полная отдельность и независимость предложений; в них все различно и раздельно: и самые действия выделены как самостоятельные моменты (παι προηλθον… παι συνηλθον…), и объекты действий выделены один от другого (αυυους… προς 'Αυτον…)

По ходу события можно видеть здесь невольный намек очевидца на то, как действительно происходило дело. Если мы представим, что Господь, плывя из Тивериадских пределов в одной лодке с Апостолами, вышел на берег около Вифсаиды, в северо-восточном углу озера, и направился к пустому месту, чтобы уединиться, а Апостолы отплыли по северному берегу озера и пристали несколько ближе по направлению к западу, к Капернауму, откуда бежал народ, то выражение Евангелиста, как очевидца события, будет совершенно понятно.

Когда Апостолы вышли на берег, народ был уже там, предупредил их. Но Господь был не с ними — Он уединился несколько далее по направлению к востоку, — и народу нужно было пройти еще, чтобы прийти к Нему. Народ, таким образом, предупредив Апостолов, в то же время действительно не предупредил Господа, а пошел к Нему. И еще оттенок: когда Апостолы вышли на берег, народ побежал к Господу, конечно вразброд; он собрался только тогда, когда поджидал выхода Господа, находящегося в уединенном месте. Потому и говорит Аносюл: (пришли прежде нас к месту нашей высадки) "предупредили нас и собрались к Нему". Так мог сказать только очевидец.

Выражение "και συνηλθον προς 'Αυτον" во многих древних кодексах не встречается, и потому Тишендорфом оно опущено. Но если смотреть на дело не с внешней, а с внутренней стороны, то данное выражение звучит такой правдивой наивностью очевидца, передающего раздельно моменты события, что должно присоединиться к александрийскому кодексу и другим, сохранившим это выражение.

Обычно думают, что тут разумеется выход Господа из лодки: "Выйдя из лодки Иисус увидел множество народа". Но, по моем)' мнению, здесь следует разуметь выход Иисуса не из лодки, а из пустого места в пределах Вифсаиды.

Лк.9:10: "Апостолы, возвратившись, рассказали Ему, что они сделали; и Он, взяв их с Собою, удалился особо в пустое место, близ города, называемого Вифсаидой".

Мы уже видели, что необходимо признать, что Евангелисты Матфей и Марк, упоминая о переправе лодкой, не придавали этому центрального значения. Для них важно было удаление в уединенное место, и они именно об этом и рассказывают, упоминая о лодке лишь между прочим. Поэтому и "вышедши" (εξελθων) правильнее относить в смысле выхода к центральной мысли, а не к второстепенной.

Умственные взоры Апостолов устремлены не на переправу, а на то, что произошло после переправы, на ту цель, которую они имели в виду.

Матфеи говорит: "И услышав, Иисус удалился оттуда, на лодке, в пустынное место один; а народ, услышав о том, пошел за Ним… И выйдя, Иисус увидел множество народа…" По моему мнению, гораздо естественнее относить "выйдя" к "пустынное место", чем к "на лодке".