Петр Гнедич - Догмат искупления в русской богословской науке

Как говорит сам отец С. Булгаков, «душу моего труда» составляет «богословское уразумение халкидонского догмата» (О Софии — Премудрости Божией. С. 43), а «основная идея, молчаливо подразумеваемая в халкидонском догмате, есть кенозис» (Агнец Божий. С. 267). Поэтому он дает такую оценку протестантской кенотике: «Выдвинуть этот принцип (кенозиса), хотя и односторонне, составляет неумирающую заслугу кенотического богословия в Германии, а затем и в Англии. Оно представляет собой поэтому первое движение христологической мысли после Вселенских Соборов» (Агнец Божий. С. 247).

Но в русской богословской литературе имеется еще и иное определение этой «неумирающей заслуги»: «Так называемые кенонические теории о Лице Иисуса Христа, несостоятельные в своих основаниях, по выводам стоят в полном противоречии с важнейшими догматами христианской веры… Представлением о вечном кенозисе Бога (субординационизм) и низведением Логоса из пределов единосущия с Отцом и Святым Духом вносится разрыв в имманентную Троицу Божественных Лиц, то есть возобновляется в новой форме арианство и савеллианство; учением об умаленном Божестве, тождественной со всеми людьми человеческой природе и о богочеловеческом Лице Иисуса Христа восстанавливаются все древнехристологические ереси. В кенотизме довольно заметно выступает аполлинарианство с его учением о превращении Логоса в uotx; человека… Та незначительная связь, какую протестанты пытаются установить между кенотическим учением о Лице Иисуса Христа и христологией святоотеческой, на самом деле не существует, и если можно в первые века христианства искать прототип современных протестантских кенотических теорий, то только в обществах, отделившихся от Церкви, еретических» (Чекановский А. К уяснению учения о самоуничижении Господа нашего Иисуса Христа. Киев, 1910. С. 214–215). Достойно замечания, что в исследовании, написанном задолго до появления системы отца С. Булгакова, автор делает выводы однородные с теми, к которым приходят патриарх Сергий и В. Лосский в отношении кенотических воззрений отца С. Булгакова, подвергшегося влиянию протестантского кенотического богословия. Сам отец С. Булгаков оспаривал выводы, патриарха Сергия. «Я подвергаю, — говорит он, — решительной критике его (кенотического богословия) положения, а именно о том, что в состоянии уничижения Сын Божий переставал быть Богом. И в противоположение этой ложной и нецерковной идее кенозиса я построяю именно православную кенотику» (О Софии — Премудрости Божией. С. 28). Насколько кенотика отца С. Булгакова православна и его критика решительна, насколько его учение противоположно этой ложной и нецерковной идее, можно заключить по собственным высказываниям отца С. Булгакова: «Такова глубина кенозиса, в такой мере Бог Слово перестал быть Самим Собой, всецело Отцу отдавшись, хотя и не хищением имел быть наравне с Богом (см.: Флп 2, 6)» (Агнец Божий. С. 345).

«Вторая Ипостась опустошает Себя от Своего Божества, оставляет его, — не как источник внутритроичной взаимноипостасной жизни, но Своего Личного Божественного бытия: Сын перестает быть Богом для Себя… Сын для Себя как бы выступает из сомкнутого кольца Триединства» (Там же. С. 257). «Сын не только совлекался Божества Своего, оставив софийную Свою славу, и не только стал плотию, облекшись нашим дебелым естеством, но и сделался человеческой ипостасью» (Там же. С. 259—261) и т. д. Учение о кенозисе изложено в книге «Агнец Божий» (С. 240—274 и послед.), замечания о нем имеются в Посланиях патриарха Сергия и брошюре В. Лосского. Отец С. Булгаков настолько был увлечен идеей кенозиса, что видел кенозис не только в воплощении и искупительных страданиях Сына Божия, не только в творении мира («сотворение неба и земли… в отношении к Самому Божеству есть вольное самоумаление, метафизический кенозис» (Агнец Божий. С. 150)), но бытие Самой Святой Троицы объясняет из той же идеи кенозиса: «Рождение для Отца есть самоопустошение… Сыновство есть уже предвечный кенозис» (Там же. С. 121, 122, 134 и др.).

Булгаков С., прот. Агнец Божий. С. 382–383.

Там же. С. 393.

«Полноту смерти вкусил Искупитель… обоюдостороннюю смерть — и духовную, и телесную» (Там же. С. 394).

Там же. С. 397.

Указ N° 1651 // О Софии — Премудрости Божией.

Булгаков С., прот. Агнец Божий. С. 397. Отец С. Булгаков, возражая патриарху Сергию, полагал, что его понимание значения гефсиманской ночи смешивают с пониманием митрополита Антония.

У обоих (митр. Антония и С. Булгакова) общим является вполне допустимое признание особенного домостроительного значения гефсиманской молитвы, обычно опускаемое, оба они допустили вместе с тем и ее ошибочное истолкование. Митрополит Антоний полагал, что в ней заключается сущность искупления сострадательной любовью; ошибка С. Булгакова состоит в присоединении к моменту принятия греха в Гефсимании «смерти духовной от этого греха, страдания всей Святой Троицы» и т. д. Смешивать оба понимания было бы неправильно, и этого нет в Указе патриарха Сергия.

«Отец С. Булгаков и тут закрывает глаза на критику митр. Сергия и отводит ее в сторону митр. Антония… Его же обвиняют в другом, несравненно более глубоком, заблуждении» (Лосский В. Спор о Софии. С. 74, 75).

В системе отца С. Булгакова были отмечены и другие ошибки: в антропологии (отождествление духа с ипостасью), в христологии и учении о Боге, — но они не могут быть рассмотрены в настоящем исследовании.

«В первосвященническом служении главное значение принадлежит искуплению, понимаемому онтологически» (Булгаков С., прот. Автореферат…). «Природа нашего спасения должна быть понимаема не в смысле «формально–юридической» теории возмездия, но в связи с общим учением о сотворении человека» (Он же. Свет невечерний. С. 345).

Булгаков С., прот. Агнец Божий. С. 381.

Там же. С. 392. «В евангельском образе Страшного Суда Христос Свое самоотождествление со всем человечеством доводит Сам до предела» (Там же. С. 389). Ср.: Мф 25.

Единством человеческого рода объясняется и всеобщность греха Адама. Понятие это не новое в русском богословии (см. гл. IV о взглядах архиеп. Илариона (Троицкого) и митр. Антония (Храповицкого)), но у отца С. Булгакова нет указания на разрушение, распадение этого единства в грехопадении и восстановление, как следствие искупления, в Новом Адаме. «Наличие обоих полюсов» (Христа и Адама), «двойство центров» остается уясненным недостаточно, так же как и то, почему «искупление для всего человеческого рода, совершенное в Новом Адаме, должно реализоваться в свободе для каждого из чад ветхого Адама» (Агнец Божий. С. 380).