Василий (Кривошеин) - Архиепископ Василий (Кривошеин) Преподобный Симеон Новый Богослов

Троица есть скрытое в нас сокровище, соблюдающее нас в жизни по Богу и помогающее в трудностях: «Это есть сокровище, — говорит пр. Симеон в Огласительных Словах, — Святая Троица, содержимое нами посредством … точного хранения всех заповедей, содержащее же нас своим человеколюбием и силою и благодатью со всех сторон неповрежденными и непреклонными и непоколебимыми и сохраняющее нас, которых, как немощных и способных легко поскользнуться, немного недостаточных или ошибшихся, само сокровище немедленно сжимает и с собою соединяет, и прилепляет к себе, и восполняет наши недостатки, и утверждает нас, и делает более стойкими» [871]. Пр. Симеон говорит здесь о духовных предпосылках, исполнении заповедей, необходимых для обладания сокровищем Пресвятой Троицы. В другом месте он вновь возвращается к сознательному характеру этого обладания: «Вселение Триипостасного Божества в совершенных бывает познавательно и ясно ощутительно» [872]. В Гимнах пр. Симеон говорит о видениях Троицы, которые были ему, признавая в то же время, что рассказать это невозможно. Иногда он видит три Лица, но лишь Христос открывает ему понимание этого бывшего в темноте видения. «В самой ночи и в самой тьме я вижу Христа, ужасно открывающего мне небеса и Самого склоняющегося и видимого мною вместе с Отцом и Духом, трисвятым светом, будучи одним в троих и в одном трое. Они несомненно свет и свет один трое, который свыше солнца освещает мою душу и облистает мой ум, находящийся в потемнении … и поэтому чудо меня тем более поражает, когда (Христос) как–то открывает око ума… Ибо Он, свет, во свете является видящим, и видящие опять–таки видят Его во свете. Потому что во свете Духа видят видящие, и видящие в Нем видят Сына, а тот, кто удостоился видеть Сына, видит Отца, а видящий Отца видит во всяком случае с Сыном. Это и теперь, как я сказал, совершается во мне» [873].

Знать Пресвятую Троицу и поклоняться Ей — это великое благо, за которое пр. Симеон благодарит Бога: «Благодарю Тебя за то, что Ты даровал мне жить, и знать Тебя, и поклоняться, Боже мой, ибо это жизнь, ведать Тебя единого Бога, Создателя и Творца всех, нерожденного, несозданного, безначального, единого, и Твоего Сына, Тобою рожденного, и исшедшего Всесвятого Духа, Всепетую Троическую Единицу (Τριαδικήνά Μονάδα), благочестно поклоняться Которой и почитать выше всякой другой славы, назовешь ли ты земную или небесную» [874]. Однако, как добавляет пр. Симеон, очень немногочисленны те, «кто находится в ясном созерцании Их, бывшего в начале прежде всех веков (рожденного) от Отца с Духом Сына, Бога и Слова, Тройного света во Одном, а Одного в Трех» [875]. Пр. Симеон снова утверждает единство Бога и действительность Его трех Ипостасей, пользуясь довольно необычным образом. «Ибо Те и Другие, — говорит он, — один свет: Отец, Сын и Дух, неделимый неслиянно в трех Лицах, но соединенный с Ними по Божественной природе, началу, славе, силе, также воле. Потому что Трое видимы мною, как два прекрасных глаза, наполненных светом, на одном лице. Без лица глаза как увидят, скажи мне? А лицо без глаз не должно совсем так называться, ибо в нем недостает самого главного или, вернее, всего» [876]. Вероятно, относительно этого образа, лица и глаз, можно сказать, что он не более удовлетворителен, чем образ трех солнц, отвергаемый пр. Симеоном. Но здесь это содержание видения (όράται μοί), которое преподобный пытается передать. (Впрочем, оно имеет некоторое сходство с образом двух рук Божиих, Сына и Духа, у св. Иринея Лионского.)

Как бы то ни было, пр. Симеон возвращается к образу солнца, чтобы сделать более наглядным живительное действие Троицы: «Потому что солнце, если оно лишится благолепия света, погибнет прежде само, а затем все творение, получающее от него возможность освещаться и видеть, таким же образом Бог, если Он лишится в умственном (мире) или Сына или Духа, больше не будет Отцом, от Кого всем дается и жизнь и бытие» [877]. Но мы поклоняемся во Святом Духе Пресвятой Троице: «Слава Тебе, Отче и Сыне и Святой Душе, Божество неописанное, неделимое по природе, мы все поклоняемся Тебе в Духе Святом, имеющие Твой Дух, как получившие Его от Тебя и видящие славу Твою, и мы не любопытствуем, но в Нем (Духе) видим Тебя, нерожденного Отца, и рожденного, от Тебя происходящего Бога Слово. Итак, мы поклоняемся неделимой, неслиянной Троице во едином Божестве и начале и силе. Аминь» [878].

Пр. Симеон обращается к Пресвятой Троице, как если бы Она была одним Лицом, и называет Ее «Богом всего»: «Я увидел Твое Лицо и испугался, хотя Ты и явился мне благосклонным и благодоступным, а Твоя красота изумила меня и поразила, о Троица, Боже мой! Одни черты трех в каждом и Трое одно Лицо (πρόσωπον), о Боже мой, Который называется Духом, Богом всяческих» [879]. Видение Троицы — это всегда видение красоты Божией. Или — о невыразимом единстве трех Ипостасей: «Един Отец, Сын также с Духом Божественным, Один Трое и Трое Один Бог необъяснимо» [880]. Бог выше всякого имени, Он Троичен, но Един, и Его единство невыразимо. «Если Ты и называешься многими различными именами, — говорит пр. Симеон, — но Сам Ты Един, а это Единое неведомо всей природе и невидимо и невыразимо, но, отчасти показуемое (παραδεικνύμενον), называется всеми (именами). Это Единое (τό εν) Триипостасная природа, едино Божество и единое царство, единая сила, ибо Троица есть Единое, потому что мой Бог Единая Троица, а не Три, однако Три Единое по Ипостасям, соприродным друг другу по природе, всецело сосильным, единосущным, соединенным неслиянно выше ума, но раздельным опять нераздельно, Трое во Одно и Одно во Трое» [881]. Пресвятой Троице подобает всякое хваление, потому что Она создала мир: «Слава, хвала, пение, благодарность приведшему все творение из небытия в бытие единым словом и собственной волей, Богу всего, поклоняемому в Троице Ипостасей и одной сущности! Ибо Бог Един, Троица Святая, сверхсущная сущность, Единая в трех Лицах и трех Ипостасях, нераздельных и неделимых, одна природа, одна слава, одна сила есть Она, одна воля также. Она одна Творец всего» [882].

Хотя Бог, как было сказано, выше всякого имени, но ипостасные именования не произвольны и самый порядок Лиц в Троице не может быть изменен. «И если нужно выразиться более точно, — говорит пр. Симеон в одном из Огласительных Слов, богословски очень точном, — то что есть Один, то и Двое. Ибо Три находятся в Том же и мыслятся, как одна сущность и природа и царство. То, чем называется Один, это по природе созерцается и в остальных, кроме «Отец», то есть, и «Сын» и «Святой Дух». Иначе, кроме «рождать», — и «рождаться», и «исходить», потому что только эти (имена) следуют за Святой Троицей естественно и неоспоримо по свойству. Изменения же, или обратного перемещения, или перемены имен в них нам невозможно помыслить или высказать. Потому что посредством их три Лица стали известными, и ни Сына в этом невозможно поставить перед Отцом, ни перед Сыном Святой Дух, но сразу так (нужно) сказать: «Отец, Сын и Святой Дух». Причем никакого перерыва, даже самого малого, во времени или мгновении не должно происходить, но вместе с Отцом и Сын рожден и Дух исходен» [883]. Что же касается до других божественных имен, за исключением ипостасных обозначений, то они общие для трех Лиц и употребляются в единственном числе, как выражающие единство откровений Божиих (известное противопоставление латинскому Филиокве может быть усмотрено во всех этих богословских разъяснениях). «Во всех же других (случаях), — продолжает пр. Симеон, — одно имя или пример созерцается и по отдельности, и в трех. Например, «свет» если ты скажешь, — и каждое из Них «свет», и Трое один свет; «жизнь вечная» — и каждый из Них также по отдельности, Сын и Дух и Отец, есть жизнь, и Трое одна жизнь; Дух (есть) Отец и Бог, и Господь есть Дух, и Бог (есть) Дух Святой. Они Бог по одному и Три вместе Бог. Один Господь каждый и Трое Господь. Один над всеми Бог, Создатель всего, по отдельности, и Они Один Творец всех, Бог» [884].