Василий (Кривошеин) - Архиепископ Василий (Кривошеин) Преподобный Симеон Новый Богослов

В настоящей главе речь пойдет о спасительном Деле Бога в его целом, начиная от творения, о воплощении Христа, Его кресте и воскресении. Так, как говорит об этом пр. Симеон — в разных произведениях, без особого старания систематизировать свои утверждения. Излишне настаивать на том, что его подход к богословским вопросам прежде всего сотериологический, его интересует спасение человека. Так, в длинном отрывке, где описано сотворение человека и его падение и где с силой постулируется свобода человека, даже после преступления Адама, пр. Симеон говорит о воплощении Сына Божия, сделавшегося подобным нам, чтобы нас спасти, и во всем отождествившегося с человеком, кроме греха. «Бог, пожелав с самого начала, чтобы благо было и нашим, — говорит он, — … даровал первозданным и праотцам нашим свободу воли, и нам через них, так что если они … будут делать Его заповеди, будет считаться, что они собственными трудами приобрели добродетели и принесли их Владыке как собственные дары, и посредством их были возведены по преуспеянию в совершенный образ и подобие Божие, и неопалимо приблизились к неприступному без телесной смерти, из поколения в поколение каждый из них к Нему приближаясь. Но когда первозданные, первые, волею послушавшись врагу, стали нарушителями заповеди Божией и не только отпали от большей надежды, то есть чтобы быть в самом невечернем свете, но и низведены были в тление и смерть, и ниспали в лишенную света тьму, ставши рабами начальнику тьмы, и, удержанные им, оказались в смертной тьме, а впоследствии и мы, рожденные от них, волею подчинившись, этому мучителю поработились, а не насилием (потому что это ясно показали те, кто до закона и в законе благоугодили и возложили свою волю Владыке Богу, а не диаволу)» [896]. Как можно видеть, пр. Симеон не учит тому, что первородный грех передается по наследству, — мы подчиняемся тирану добровольным актом, и праведные Ветхого Завета смогли чрез исполнение заповедей угодить Богу. Однако, только через личное вмешательство Сына Божия были спасены все Его служители. «Человеколюбивый Господь, — продолжает пр. Симеон, — пожелав избавить от вечной тьмы благоугодивших Ему до закона и в законе, а тем, кто после закона, даровать свободу в благодати, и всех, так сказать, вместе угодивших Ему до закона и в законе и после закона освободить от насилия диавола, Сам, все могущий и незлобивый, согласился все это сделать Самим Собою» [897].

Спасение даруется человеку победою над диаволом Самого нашего Создателя, Который становится подобным человеку. Оно — выражение любви Бога к человеку. Бог воплощается, «чтобы более почтить и прославить наш род тем, что Он во всем уподобился нам и стал равным в человеческой части» [898]. «О несказанное человеколюбие и благость! — восклицает пр. Симеон. — Он не только не покарал нас, нарушителей и грешников, но, каковыми мы стали из–за преступления, таковым Он согласился стать, тленным человеком от тленного человека, смертный от смертного, став грехом от согрешившего, будучи нетленным, бессмертным и безгрешным, явившийся миру только обоженной плотию, а не самим обнаженным Божеством. Чего ради? Потому что Он не пришел судить мир, но спасти мир» [899].

Отметим здесь, что, хотя домостроительство спасения понимается пр. Симеоном как выкуп (λυτρώσασθαι), крест в этих текстах определенно не упоминается. Тут нет и следа той мысли, что выкуп состоит в удовлетворении гнева или правды Божией. С другой стороны, падение человека, для которого все было создано, было предвидено от начала Богом, также как и его спасение. «Потому что не для чего–нибудь другого, — говорит пр. Симеон, — но для меня (созданного) по образу Твоему и по подобию, Ты все привел из небытия и сделал меня царем всех земных во славу Твоего великого делания и благости» [900]. «Что делает тогда, — спрашивает себя в другом месте пр. Симеон, — Бог, создавший все и сотворивший его (Адама)?» И отвечает: «Зная до сложения мира, что Адам нарушит заповедь, и предопределив его жизнь и воссоздание от нового рождения (παλιγγενεσίας) через во плоти рожденного Единородного Его Сына и Бога, что Он делает?.. (Он хочет) чтобы тварь, поработившись человеку, для которого была сотворена, ставши тленной для тленного, когда тот снова обновится и будет духовным, нетленным и бессмертным, тогда и она, освободившись от рабства… сообновится с ним и станет нетленной и вся духовной. Потому что это до сложения мира предопределил многомилостивый Бог и Господь» [901]. Космическое одухотворение твари в человеке принадлежит, следовательно, к предвечному плану Бога, предвидевшего падение: «Именно поэтому Бог, предопределив прежде сложения мира его (человека) спасение через новое рождение, подчинил ему тварь … когда же Он обновит человека и соделает его нетленным и бессмертным и духовным, тогда и всю саму тварь … вместе с ним изменит и сделает ее вечной и невещественной» [902].

Пр. Симеон подчеркивает единство спасительных действий Божиих, их взаимную связь. Тем не менее, больше всего он говорит о воплощении, эта тема занимает у него преобладающее место. Главная цель воплощения — обожение человека через приобщение нашей человеческой природы Божеству воплощенного Господа. «Для того совершилось все домостроительство и снисхождение Сына Божия, чтобы чрез веру в Него и соблюдение Его заповедей сделал бы нас причастниками Его Божества и Царства» [903]. Необходим, следовательно, акт веры человека и усилие с его стороны, чтобы обожение посредством воплощения имело место. Но, с другой стороны, воплощение как таковое не производит никакого изменения в Боге. «Итак, кто Христос, — говорит пр. Симеон, рассматривая тайну воплощения в рамках троического единства, — если не Бог истинный и человек поистине природно совершенный… Для чего Бог стал человеком… Чтобы человека сделать Богом. Посредством чего делал это? Посредством плоти или посредством Божества? Ясно, что посредством Божества… Итак, если посредством Своего Божества Он сначала обожил плоть, которую восприял, Он и всех нас оживотворяет не посредством тленной плоти, но посредством обоженной, чтобы отныне мы ни в коем случае не знали Его как человека, но как единого Бога, совершенного в двух природах, ибо Бог един, так как тленное было поглощено нетлением и тело не исчезло, но изменилось и остается неслиянным, неизреченно смешанным и соединенным в несмешанной смеси с Троичным Божеством, дабы Един Бог был бы поклоняем во Отце и Сыне и Святом Духе и чтобы Он не получил какой–либо прибавки числом от домостроительства, ни Троица не претерпела бы какую–либо страстность от тела» [904]. Или: «Итак, Христос есть. Но Кто же Он? Бог истинный и человек всеистинно природно совершенный, для того ставший человеком, кем Он прежде не был, чтобы сделать Богом человека, кем он никогда не был, посредством Божества обожив и обоготворяя нас очевидно, а не посредством одной Его плоти. Да она и неотделима» [905]. И как воплощение Христово добровольно, так и наше обожение должно быть свободным: «Бог хочет сделать нас богами из людей, добровольно, а не против воли… Бог настолько этого хочет, что, не выходя, выйдя из недр Своего благословенного Отца, Он снисшел и пришел для этого на землю. Если, следовательно, пожелаем и мы, ничто никоим образом не сможет помешать нам в этом, только да устремимся к Нему теплым покаянием, и Он, приблизившись к нам и коснувшись наших сердец одним пречистым Своим перстом, зажжет светильники наших душ и больше не оставит их погаснуть вплоть до окончания века» [906].