КАРЛХАЙНЦ ДЕШНЕР - Криминальная история христианства. Поздняя античность. Книга 2

Похоже, что убийство одного «возлюбленного сына)» другим «возлюбленным сыном» не слишком опечалило Его Святейшество. Оно, натурально, не возражало. Напротив, Гормизда убеждал императора по вопросу воссоединения церквей «трудиться без устали до окончательного завершения дела и не ослаблять усилий для преодоления сопротивления некоторых лиц». Ни в коем случае нельзя «идти на поводу у подданных во вред делу Спасения». Даже Юстин уже 9 сентября 520 г. пенял папе на его строгость и напоминал ему, что один из его предшественников, Анастасий, был гораздо терпимее 22.

Совершенный при Юстине переворот, вызванный как политическими, так и религиозными причинами, постепенно привел к ухудшению отношений между Римом и Равенной. При жизни Теодориха тайная, но вполне осознаваемая им антиготская направленность политики Византии создавала ему существенные трудности, а при его невезучих преемниках привела к отвоеванию Италии Юстинианом.

По всей видимости, все было изначально спланировано. События шли своим чередом, несмотря на то, что поначалу с готами заигрывали. С этой целью Юстин усыновил сына Теодориха, наследника престола Евтариха, и они оба стали консулами 519 г. Все виднейшие деятели новой власти — Юстин, Виталиан и Юстиниан — еще до переворота поддерживали контакты с папой и стремились к альянсу с ним. «От церковного мира Юстина до войны с готами Юстиниана ведет прямой путь» (Рубин/ Rubin). Ибо «церковный мир», конечно, не означал мира в полном смысле этого слова, а являлся миром только для тех, кто «преисполнен доброй воли», т. е. католиков! На самом деле, он означал создание военного союза между Византией и Римом, который в очередной раз сменил фронт 23.

Католически ангажированный Юстин немедленно предал Генотикон, устранив тем самым главное препятствие между католиками Италии и императором. Папство, до сих пор волей-неволей покорное религиозно терпимому готскому «королю-еретику» и извлекавшее пользу из этого, теперь явно склонялось к Византии, равно как и сенат Рима. Теодорих же слишком поздно ввел более строгий контроль за католиками. Если до того существовал союз остготского государства и Рима против Византии, то теперь возник куда более опасный союз Рима и Византии против готов. Ведь в начале VI в. абсолютистская христианская Византийская империя рассматривалась как центр мира. Поначалу Юстин был предупредите* лен с варварами, он предоставил готам-арианам льготы на Востоке, не распространив на них общую политику погромов «еретиков». Позднее он лишил их этой привилегии и организовал преследования тех, к кому доселе был терпим. С пер* вых дней 525 г. он решительно выступает против иноверующих готов. Арианские церкви закрывали, отбирали и переиначивали в католические. Их богатства конфисковывались в пользу католиков, ариане изгонялись из армии и с высоких гражданских постов, а многие из них подвергались насильственному обращению. Когда этот процесс приобрел массовый характер, Теодорих вмешался 24.

К сожалению, при этом он прибег к помощи папы.

Гормизды уже не было в живых. Он скончался 6 августа 523 г. и был погребен в соборе Св. Петра. Надгробную надпись составил его сын, будущий папа Сильверий. Но и непосредственный преемник Гормизды Иоанн I (523—526 гг.), о котором достоверно известно немногое, но зато сохранилось множество легенд, не горел желанием хлопотать перед Константинополем о терпимости к проклятым «еретикам», хотя Теодорих и проявлял таковую по отношению к католикам Италии, несмотря на то, что начиная с 519 г. атмосфера между Римом и Равенной стала гораздо прохладней. Итак, папа Иоанн, будучи уже больным человеком, отправился в Константинополь, где и оставался с ноября 525 г. до конца Пасхи 526 г. Его торжественно встретили и чествовали, и за всем этим, разумеется, стояло стремление к религиозному единству, а также к единству империи. Теодорих совершил дипломатическую ошибку, неверно оценив папу и папство в целом. Но даже если бы он избежал этого — мало что изменилось бы. Император пресмыкался перед священником, «как если бы это был сам святой Петр». В римском отчете даже говорится, что государь «перед папой Иоанном преклонялся (ado-ravit)». Папа тотчас сотвррил чудо, исцелив слепого, однако в остальном, с точки зрения короля «еретиков» и «варваров», добился весьма скромных успехов. Как папа же он имел грандиозный успех и, по мнению его биографа, «добился всего» у императора. Юстин, хотя и вернул конфискованные храмы, но не разрешил возвращение в арианство насильственно обращенных, и сделал это, разумеется, по согласованию с Иоанном. Когда Иоанн, больной и ослабевший после путешествия, вернулся в Равенну, и вскоре — 18 мая 526 г. — скончался в городе, католическая легенда объясняла его бесславную кончину при дворе короля-«еретика» ужасным заточением и мученичеством. Пока он лежал на смертном одре, сенаторы и народ чуть ли не передрались за обладание его мощами. Во время погребальной церемонии свершилось еще одно чудо. А в надгробной надписи в притворе собора Св. Петра «епископ Господа» фигурирует как «жертва, павшая на поле брани за Христа». «Liber Pontificalis» называет его мучеником, а еретический король, согласно биографу папы, «дышал злобой и намеревался мечом удавить всю Италию»— красноречивый образ! (В позднейших христианских легендах происходит дьяволизация Теодориха, а в уже в конце столетия папа Григорий I живописует чудеса, сотворенные Иоанном при жизни. А епископ Григорий Турский, который, как блины, пек книжки про чудеса, сообщает, что неистовый гонитель католиков Теодорих заковал папу и бросил в темницу. «Я отучу тебя впредь подавать голос против нашей секты». И «после многих пыток Божий святой» испустил дух.) 25

Такова христианская историография!

В следующем, 527 г., Юстин издал против «еретиков» закон, лишавший практически всех некатоликов гражданских прав. «Тех, кто почитает Бога ненадлежащим образом, следует лишить человеческих благ», «Еретиком» же считался всякий, кто не принадлежал к католической вере. Отдельно назывались: манихеи, самаритяне, иудеи и эллины, т. е. язычники 26.

Еще Юстин совершил своего рода крестовый поход в Южную Аравию, хотя, разумеется, речь шла скорее о торговых интересах нежели о миссионерстве. То есть, говоря словами Ницше, высшая школа пиратства того времени, и ничего кроме...

Вторжение христиан-аббисинцев в Южную Аравию повлекло за собой преследования христиан и разрушения церквей царем Юсуфом, фанатичным иудаистским прозелитом. Его противник, Эла-Ацбеха, правитель Абиссинии и христианин монофизитского толка, по прозвищу «христианский царь», в 522 г. напал на Юсуфа, но потерпел поражение в двух битвах. Юсуф варварски «очистил» свою страну от христианских миссионеров, торговцев и шпионов. В нарушение священных клятв Адонаю* и на Торе, он приказал умертвить триста добровольно сдавшихся солдат христианской армии вторжения и еще около трехсот сжечь живьем в соборе города Тафар. Царь Эла-Ацбеха, в свою очередь, очистил Абиссинию от агентов Юсуфа. Юсуф обратился за помощью к персидскому царю; а Эла-Ацбеха, активно усиливавший свой флот — к императору Юстину, который поторапливал его напасть на «отвратительных, распоясавшихся евреев» с суши и с моря. Конфликт был вызван столкновением торгово-политических интересов, поскольку само христианство в Абиссинии начиналось с торговых колоний. Император, строгий католик и гонитель монофизитов, даже попросил монофизитского патриарха Александрии Тимофея, которому формально-юридически подчинялась эфиопская церковь, походатайствовать перед царем-монофизитом о благожелательном отношении к его дипломатической миссии. И патриарх, и царь были сама любезность. Царь благосклонно принял благословение от князя церкви, а заодно и изрядное количество кораблей от императора, предназначенных для перевозки войск 27.