Алексей Сидоров - Творения древних отцов–подвижников

Климент Александрийский, толкуя Притч. 11, 14, также называет разум и «владычествующее начало» (ό λογιμός καί τό ήγ^μονικόν) «кормчим души» (τής ψυχής κυβερνήτης), считая, что «доступ к непреложному» (т. е. к миру духовному) возможен «посредством непреложного» (т. е. с помощью разума — άτρεπτω πρός άτρεπτον ή προσαγωγή). См.: ΚΛΗΜΗΣ Ο ΑΛΕΞΑΝΔΡΕΥΣ. ΜΕΡΟΣ Α'. Σ. 326–327. Св. Григорий оттеняет эту мысль еще акцентом на ответственности разума перед Богом за врученную ему как «кормчему» душу.

Под «очищением души» в данном случае, вероятно, подразумевается исповедь и откровение помыслов. Вообще же св. Григорий, следуя за св. Василием Великим, постоянно подчеркивает роль «предстоятелей» (в данном случае употребляется термин τοΰς προεστωτας) монашеских общин. Для него «предстоятель», будучи «добрым путеводителем и учителем», должен являть прежде всего высшее смирение и служить братиям. Он не столько «отец», сколько «педагог», то есть раб, которому Отец Небесный вручает Своих чад. Такой акцент на смирении и беззаветном служении «настоятелей» сближает монашеские идеалы каппадокийских отцов с идеалами преп. Пахомия Великого. Эта близость объясняется не какими‑либо заимствованиями, но тем, что и кап–падокийцы, и преп. Пахомий напитывались «чистым источником Евангелия». См. примечание к изданию: The Rule of St. Benedict. In Latin and English with Notes / Ed. by Т. Fry. Collegville, 1981. P. 344–345.

Ср. у преп. Нила, который говорит, что «молитва есть матерь всех добродетелей (ή μήτηρ πασών τών αρετών)»; она способна не только очищать и напитывать тех, кто чистосердечно прилежит ей, но просвещать и делать их подобными солнцу (ήλίοείδώς) (см.: PG. T. 79. Col. 428).

Понимание данной притчи о девах было весьма разнообразным в древнецерковной письменности. Так, для Оригена «мудрые девы» суть те христиане, которые и право веруют, и праведно живут (^Mi recfe ef cre^Mnf ef oioMnf); «девы неразумные» же суть те, которые хотя и обладают некой верой в Иисуса (pro^fenfMr ^Mi^em^em inJesM), но не подготавливают себя добрыми делами ко спасению (см.: PG. T. 13. Col. 1699). Св. Иоанн Златоуст понимает данную притчу в сугубо этическом плане, говоря, что «светильниками называет Он здесь самый дар девства, чистоту святости, а елеем — человеколюбие, милосердие и помощь бедным». Поэтому девы, не имеющие масла в светильниках, называются «юродивыми», ибо они, «совершивши большой подвиг, за несовершение меньшего лишились всего». (Иже во святых отца нашего Иоанна, архиепископа Константина града, Златоустого. Избранные творения. Толкование на святого Матфея Евангелиста. Кн. II. М., 1993. С. 785). Св. Григорий, как и преп. Макарий в соответствующем месте «Великого послания», в своем толковании акцентирует сотериологический аспект «синэргии»: «масло» есть «действие Духа» (τ^ν τού πνεύματος ενεργείαν), и оно сохраняется в светильнике только благодаря постоянным подвижническим трудам и совокупности всех добродетелей. Без них «елей благодати» иссякает и «светильник Духа в мысли» (τον τού πνεύματος εν τ^ δίανο/α λύχνον) гаснет. Ср. одно наставление преп. Серафима Саровского: «Стяжание Духа Святаго собственно и называется тем елеем, которого недоставало у юродивых дев. За то‑то они и названы юродивыми, что забыли о необходимом плоде добродетели, о благодати Духа Святаго, без Которого и спасения никому нет и быть не может» (Нмлус С. Великое в малом. Записки православного. Сергиев Посад, 1992. С. 182–183).

Ср. толкование блж. Феодорита: «…плотию назвал он плотское мудрование, то есть наклонность души к худшему, а духом называет данную благодать. Посему‑то плодом духовным нарек и любовь, и радость и прочее. Ибо при содействии Духа преуспевает душа в каждом из сих дел» (Творения блаженного Феодорита. Ч. VII. C. 405).

Ср. учение св. Григория Богослова, для которого «благодать составляет необходимое условие в деле спасения человека. Но, при этих благодарованных средствах, спасение людей, как существ свободных, не может совершаться и без их свободной воли. Со стороны людей для спасения требуется вера и добрые дела, как свидетельство о добровольном усвоении ими совершенного Иисусом Христом спасения. И благодать нисколько не стесняет свободной воли человека; он может веровать и не веровать, творить и не творить добрых дел, повиноваться и противиться внушениям благодати» (Дмно^рядое Н. Догматическое учение святого Григория Богослова. Казань, 1887. С. 474).

Ср. у Николая Кавасилы, который, подводя итоги предшествующей святоотеческой традиции, подчеркивает, что в человеколюбии (φίλανθρωπία) наиболее полно проявляется сущность Божия; оно тесно связано с благостью (άγαθότης) Божией и часто обозначается как Божественная Любовь (θείον φίλτρον, ερως, άγώπη). С этим человеколюбием неразрывно сопряжено дело Божиего Домостроительства, благодаря которому человек причаствует «всей полноте Божества», становясь общником блаженства (ή τ% μακαρίότ^τος χοίνωνία). Ответом человека на бесчисленные и великие дары Божественного человеколюбия может быть, согласно Николаю Кавасиле, лишь благодарение и восхваление Бога (см.: Vo/^er W. Die Sakramentsmystik des Nikolaus Kabasilas. Wiesbaden, 1977. S. 26–30). Св. Григорий в конкретном случае подчеркивает лишь один аспект этого человеколюбия: благие плоды духовного преуспеяния и подвижничества следует вменять Ему, а не считать собственной заслугой.

Это выражение (τήν άμετάπτωτον ειρήνην), как и предшествующие (τ^ν άδολον χα< άτρεπτον αγάπην, τήν άχίνη–τον πίστιν), указывает на сопричастие человека сфере Божественного Бытия. Определение άμετάπτωτος («непоколебимый, незыблемый, неизменный») в святоотеческой лексике довольно часто соотносится с Богом. Так, в «Ареопагитиках» оно применяется к Божеству наряду с другими аналогичными определениями: «неизменный» (άμετάβλητον), «не подверженный изменениям» (άναλλοίωτον), «беспримесный» (άμιγές) и др. (см.: Corpus Dionysiacum. Bd. I. S. 209). Однако Ориген в сочинении «О молитве» применяет это определение и к людям как «сынам Божиим», говоря о «прочном и незыблемом сынов–стве» (το βέβαιόν γε χα< το άμετάπτωτον τής υίότητος), дарованном воплощением Бога Слова. См.: Origewes. Werke. Bd. II. Leipzig. 1899. S. 347.

Ср. толкование этого места в «Главах» св. Григория Па–ламы, который, различая в Боге «сущность, действие и Троицу Божественных Ипостасей» (ουσίας, ένεργείας, τριάδος υποστάσεων θείων), полагает, что этой фразой апостол указывает на «энергийное» соединение с Богом удостоившихся этого (χατ ενέργειαν ενούσθαι τους χατηξιωμένους ένούσθαι Θεω), поскольку людей «прилепляет» к Богу «нетварное действие Духа» (τήν άχτιστον του πνεύματος ένέργειαν). См.: Saiwf Gregory №/arnas. The One Hundred and Fifty Chapters. P. 170.