Иван Орлов - Труды Св. Максима Исповедника по раскрытию догматического учения о двух волях во Христе

Vid. Gieseler, part. I, p. 12.

Op. Max., t. II, col. 149, 276.

Op. Max., t. II, col. 152.

Op. Max., col. 276.

Op. Max., t. II, col. 264.

«Ένυπόστατόν έστι τό είδος (= κοινός ούσία = φύσις), τό έν τοίς ύπ' αύτό άτόμοις (in individuis) πραγματικώς ύφιστάμενον (realiter subsistit), και ούκ έπινοία ψιΛή Φεωρούμενον». [Воипостасное есть вид (= общая сущность = природа), в подлежащих ему неделимых (т. е. индивидах) реально существующий, а не только лишь мысленно созерцаемый] Т. II, col. 149.

Т. II, col. 264.

Op. Max., t. II, col. 261 — 264.

Ούδέ γάρ άτομόν έστι, προς είδος ή γένος άναγόμενον [Ибо не является и неделимым, будучи возводимо к виду или роду]. Col. 204. Вывод отсюда очевиден.

Цитаты указаны выше. Выражение «πραγματικώς ύφεστάναι» [реально существовать] (— realiter sabsistere), употребляемое Максимом в приложении к индивидуальной природе, тождественное с довольно употребительными на языке Василия Великого, Григория Назианзина и Кирилла Александрийского выражениями «καθ' έαυτό ύφεστάναι» [существовать самому по себе], «ιδία ύπαρξις» [обособленное существование], «ύπαρξις καθ' έαυτό» [существование по самому себе], как обозначением личного существования (См. у Брауна — s. 17), несомненно, тождественно с другим, приведенным, выражением его, употребленным в приложении к лицу. И то, и другое обозначает у него индивидуальное , и в этом смысле — личное бытие, в противоположность бытию вообще, какова природа или сущность in abstracto. Со времен древних вошло в обычай, имеющий силу и по настоящее время, обозначать личное бытие латинским термином «subsistere» (— греч. «ύφεστάναι») и называть лицо, владеющее сущностью, словом «subsistentia» (в отличие от «existentia»).

Αϊτινες (т. е. αί ποιότητες ούσιώδεις και έπουσιώδεις) ούκ έισίν ουσία, ουδέ καθ' έαυτά, αλλ' έν τή ούσία τυγχάνουσι, και δίχα ταύτης τό είναι ούκ έχουσιν [Каковые (т. е. качества сущностные и надсущностные (т. е. прибавленные к сущности — пер.)) не являются ни сущностью, ни [существующими] сами по себе, но обретаются в сущности, и без нее не обладают бытием]. Col. 261.

Op. Max., t. II, col. 261.

Op. Max., t. col. 297.

Op. Max., t. col. 300. Под «ιδιότητες φύσεως» никак нельзя понимать только отличительные свойства различных природ или особенностей «трех родов жизни». Это достаточно ясно из того, что относит Максим (тут же) к этим ιδιότητες φύσεως. Должно заметить, что на языке Максима понятия «ίδιότης» и «ιδίωμα» имеют совершенно одинаковый смысл: для обозначения существенных свойств природы Максим одинаково пользуется как тем, так и другим понятием (см. ту же col. 300). Мы говорим это к тому, что, по мнению Брауна (Braun, s. 19), эти понятия выражают не одно и то же. Браун ссылается на употребление этих слов у Василия Великого и Григория Назианзина. Но то, что говорит сам Браун касательно смысла, соединяемого с этими словами у названных отцов Церкви, вовсе не мирится с мнением его относительно неодинаковости смысла двух однозначащих понятий. Во–первых, сам Браун настаивает (положим, произвольно) на том, что Василий Великий отождествлял ιδίωμα (в Боге) с ύπόστασις; с другой стороны, ему не безызвестно выражение Григория Назианзина «μία φύσις εν τρισί ίδιότησι ύπάρχει» [одна природа существует в трех индивидуальностях]. При брауновском понимании «ιδίωμα» Василия Великого, «ιδίωμα» и «ίδιότης» являются понятиями тождественными. Во–вторых, Браун противоречит сам себе; навязывая Василию Великому понимание «ιδίωμα» в указанном смысле, он разъясняет (s. 7), что «ιδίωμα» Василия Великого имеет двоякое значение: значение «ιδιώματος ύποστάσεως» и значение «ιδιώματος φύσεως», т. е. как раз такое же значение, какое соединяется с этим словом и у Максима. И у Григория Назианзина, можно думать, «ίδιότης» имеет также двоякое значение. На поверку, таким образом, и выходит, что понятия «ιδίωμα» и «ίδιότης» тождественны между собой по употреблению.

Op. Max., col. 300.

«Τρία εϊδη ζωής» [три вида жизни], кроме Божественной, Максим различает в диспуте с Пирром. В другом же месте, откуда мы приводим первые названия, у него различаются четыре рода сущностей: кроме трех, исчисленных в тексте, он различает здесь как особый род сущностей «ούσία παν τό καθ' εαυτό ύφεστώς» [сущность — все существующее само по себе], каков камень. О Божественной сущности здесь нет упоминания. Эта особенность в делении сущностей, сама по себе для нас безразличная, обращает на себя наше внимание самым названием этого особого рода сущности: отсюда становится очевидным, что самостоятельность (полная — «παν») существования (τό καθ' εαυτό ύφεστάναι) составляет отличие (в сравнении с общей природой) неделимого всякой природы (и недуховной), а не только разумной; следовательно, это не есть особенность личности, отличающая последнюю от индивидуальной духовной природы.

Op. Max., col. 265, 301.

Εί ούν κατά φύσιν πρόσεστι τοϊς νοεροϊς, ή αύτεξούσιος κίνησις, άρα παν νοερόν και φύσει θελητικόν. Θέλησιν γάρ τό αύτεξούσιον ό μακάριος ώρίσατο Διάδοχος όΦωτικής είναι [Итак, если по природе свойственно умным [существам] самовластное движение, то всякое умное [существо] будет по природе и обладающим волей. Ведь блаженный Диадох Фотикийский определил волю как самовластие] Col. 301.

Op. Max., t. II, col. 149.

Υποστατική δε ποιότης, Πατρός μεν τό άγέννητον, Τίού δε τό γεννητόν, και Πνεύματος άγιου τό έκπορευτόν, ήγουν άγγεννησια, και ή γέννησις και ή έκπόρευσις, άπερ και ιδιότητας όνομάζουσι [Ипостасное же качество Отца — нерожденность; Сына — рожденность; а Духа Святого — исходящесть, то есть нерождение, рождение и исхождение, которые называются и отличительными особенностями]. Col. 249.

Col. 300, 96.

Κυριώτερόν τε και πρώτον ιδίωμα πάσης μάλιστα φύσεως Λογικής, ή κατ' έφεσιν αύτής καλέστηκε κίνησις [Самым главным и первым отличительным свойством всякой разумной природы является движение согласно своему устремлению]. Col. 56.

Τό γάρ της κατ έφεσιν ορεκτικής έστερημένον κινήσεως, και πάσης ζωτικής δυνάμεως άμοιρήσειεν αν [Ибо лишенное целеустремленного движения было бы чуждо и всякой жизненной силы]. Col. 49.

Εί μεν φυσικόν τό όργανον φατε, σύγχρονος έσται καθ' ύμας ό Λόγος τή σαρκί, ή ή σαρξ τω Λόγω συναΐδιος· παν γάρ κεχρημένον φυσικώ όργάνω, σύγχρονον τούτο έχει· ώσπερ τό σώμα, ή ψυχή [Если вы назовете орган природным, то Слово будет, по–вашему, со–временным плоти, или плоть — совечной Слову: ведь все пользующееся природным органом имеет его со–временным себе, как душа — тело]. Col. 64.