Ф. Л. Вудворд - Слова Будды

Такова суть сказанного Возвышенным.

(«Ити-вуттака», 112)

Есть в этом мире, о бхикку, мировое условие, в которое татхагата полностью проник, которое постиг. Полностью постигнув его и проникнув в него, он провозгласил его, он учит ему и определяет его, раскрывает его и анализирует.

И что же это за мировое условие, бхикку, имеющее место в этом мире, в которое татхагата полностью проник, которое постиг; и полностью проникнув в него, постигнув его, что он провозглашает, чему учит, что определяет, что раскрывает и что анализирует?

Тело, о бхикку, есть то мировое условие, свойственное этому миру, в которое татхагата полностью проник... которое анализирует. И того бхикку, кто не понимает и не видит, когда татхагата провозглашает, учит, определяет, раскрывает и анализирует... того я, бхикку, считаю ничтожеством, ибо это глупец, человек мирского ума, слепой, лишенный зрения, незнающий, невидящий.

Чувство, о бхикку, есть мировое условие, свойственное этому миру, а также восприятие, действие, сознание, – таковы мирские условия в этом мире, в котором татхагата полностью проник... которые анализирует. И того, бхикку, кто не понимает, когда татхагата провозглашает, учит, определяет, анализирует сознание... того, бхикку, я считаю ничтожеством, как глупца, человека мирского ума, слепого, лишенного зрения, незнающего, невидящего.

Как синий и белый лотос, бхикку, рожденный в воде, достигает в воде полного расцвета, поднимается на поверхность и стоит, незапятнанный водой, – так же, бхикку, татхагата (рожденный в этом мире) достиг полного развития в этом мире, вышел за пределы этого мира и пребывает в нем незапятнанным.

(«Сутта-нипатта» III, 139)

Тогда досточтимый Анурадха явился к Возвышенному и сел подле него. Сидя так, досточтимый Анурадха обратился к Возвышенному:

– Я живу здесь, господин, в лесной хижине, недалеко от Возвышенного. И вот пришли ко мне многие шраманы-еретики... Они сказали мне: «Друг Анурадха, татхагата, сверхчеловек, один из лучших, завоевавший высшее приобретение, определяется (одним из четырех способов:) татхагата существует после смерти; или татхагата не существует после смерти; или он и существует, и не существует после смерти; или он не существует и не не существует». На это, господин, я ответил этим шраманам-еретикам: «Друзья, о татхагате говорят по-иному, нежели этими четырьмя способами».

Тогда, господин, те еретики-шраманы сказали обо мне: «Этот бхикку, должно быть, из новообращенных, недавно посвящен; или, если он старший, – это невежественный глупец». После чего, господин, те еретики-шраманы, обругав меня новичком и невежественным глупцом, встали и ушли. Но вскоре после того как они ушли, господин, у меня появилась мысль: «Если бы эти еретики-шраманы задали другой вопрос, как же я, отвечая им, мог бы изложить взгляды Возвышенного, чтобы не исказить Возвышенного, не утверждать неправды?» Как следовало бы мне ответить в соответствии с его учением, чтобы тот, кто согласен с его учением и следует его взглядам, не мог заслужить упрека?

– Ну, а что думаешь ты сам, Анурадха? Постоянно тело или непостоянно?

– Непостоянно, господин.

– По этой причине, Анурадха, тот, кто так видит, знает: «Для жизни в этих условиях нет будущего».

И вот, что думаешь об этом ты, Анурадха? Считаешь ли ты тело татхагаты татхагатой?

– Конечно, нет, господин.

– Считаешь ли ты татхагатой (его) чувство, (его) восприятие, (его) деятельность, – или что-то пребывающее вне их? Считаешь ли ты его сознанием или пребывающим вне его?

– Конечно, нет, господин.

– И теперь что думаешь ты, Анурадха? Считаешь ли ты татхагату не имеющим тела, не имеющим чувства, восприятия, деятельности, сознания?

– Конечно, нет, господин.

– Тогда, Анурадха, поскольку в самой этой жизни татхагату нельзя считать существующим в истине, в реальности, тебе надлежит говорить о нем следующее: «Друзья, тот, кто есть татхагата, сверхчеловек, один из лучших существ, достигший высочайшего приобретения, не может быть определен ни одним из четырех способов: ведь о нем нельзя сказать, что он существует после смерти, или не существует после смерти, или и существует и не существует после смерти, или не существует и не не существует после смерти». Так ли это, Анурадха?

– Конечно, так, господин!

– Хорошо сказано! Хорошо сказано, Анурадха! И ранее, и сейчас также, Анурадха, только страдание и прекращение страдания – вот что я возвещаю!

(«Сутта-нипатта» III, 86)

Тогда Возвышенный сказал:

Есть эти четыре уверенности татхагаты, Сарипутта, вооруженный которыми, татхагата знает свое водительство, издает свой львиный рык, слышный в сообществах, и приводит в движение превосходнейшее из колес. Что же это за четыре?

Я не вижу основания, Сарипутта, чтобы кто-либо в этом мире, будь то брахман или шраман, или дэва, или мара, или брахма, или кто-то иной, законно упрекнул меня в том, что я не обладаю совершенным постижением тех вещей, которые я, как полностью просветленный, провозглашаю постигнутыми. Не видя такого основания, я достиг состояния спокойствия, неустрашимости, уверенности.

Провозгласив уничтожение своих асав , я не вижу оснований, чтобы кто-либо законно упрекнул меня в том, что я не разрушил асавы .

То, что я провозгласил препятствиями, действительно является таковыми; и я не вижу оснований, чтобы кто-либо законно упрекнул меня, (утверждая), что в практике их нет вреда.

Я не вижу оснований для кого-либо отрицать то, что провозглашенная мною дхамма ведет соответственно практикующего ее к совершенному разрушению страдания...

Таковы, Сарипутта, четыре уверенности татхагаты.

(«Маджджхима-никая» I, 71)

Так я слышал. Однажды Возвышенный пребывал в Саватхи, в Восточном парке, в многоярусном доме матери Мигары.

Тогда брахман Моггаллана, счетчик, пришел к Возвышенному, дружески его приветствовал и после обмена вежливыми речами сел подле него; сидя так, брахман Моггаллана, счетчик, обратился к Возвышенному:

– Подобно тому как мы постепенно приобретаем обозрение этого многоярусного дома, учитель Готама, как мы движемся вверх по ступеням до самой последней ступени лестницы, – так же происходит и постепенное обучение нас, брахманов; иначе говоря, в нашем обучении (ведам), как и при обучении стрельбе из лука, где обучение бывает последовательным, – так и у нас, учитель Готама, подход оказывается постепенным, например, при обучении счету. Когда мы принимаем некоторого ученика, мы заставляем его считать так: «Один раз один, дважды два, трижды три, четырежды четыре – и так далее, до ста». Так вот, можно ли, учитель Готама, в этой дисциплине дхаммы указать сходное последовательное обучение?