Иларион Алфеев - Жизнь и учение св. Григория Богослова

Всему удивляюсь я в этом муже, — настолько, что не могу и выразить, — одного только не могу похвалить… — нововведения касательно меня и недоверчивости: скорби об этом не истребило во мне даже само время. Ибо от этого навалились на меня все трудности жизни и смятение; от этого не мог я ни быть, ни даже считаться философом… Разве что в извинение этого человека примет от меня кто‑нибудь то соображение, что он мудрствовал сверх–человечески и прежде, чем переселился из здешней жизни, во всем поступал по (велению) Духа и, зная, что дружбу следует уважать, тем не менее пренебрегал ею там, где следовало предпочесть Бога… [1658] Сл. 43, 59, 12–24; 253–254 = 1.640.

По своему тону этот текст явно выпадает из общего настроения Слова 43–го: это единственное место в Слове, где Григорий позволяет себе критиковать Василия. Помня о том, сколько бедствий принесла Григорию архиерейская хиротония, мы не удивляемся тому, что он упоминает об этом событии и в Надгробном Слове Василию Великому. Григорий прилагает все усилия, чтобы рассказать о происшедшем с максимальным пиететом, пытается увидеть в действиях Василия нечто" "сверх–человеческое" ", некое вдохновение от Духа Святого. И тем не менее даже сквозь похвальные слова проступает боль обиды. Хотя Слово 43–е, как было сказано, [1659] См. гл. I. свидетельствует об окончательном примирении Григория с Василием, мы убеждаемся, что даже после смерти Василия рана, которую он нанес своему другу, не исчезает в его душе.

После отступления, посвященного своей архиерейской хиротонии, Григорий возвращается к портрету Василия и предлагает читателю последовательное описание его добродетелей. Василий был нестяжательным, вел аскетический образ жизни, ничего не имел, кроме собственного креста. Василия отличало воздержание и способность довольствоваться немногим, он почти не вкушал пищи; у него был один хитон, одна верхняя одежда; спал он на голой земле, упражнялся в бдении и воздерживался от омовений; [1660] Термин alousia, употрбленный Григорием, указывает на воздержание от пользования банями. его обычной пищей был хлеб с солью и вода. [1661] Сл. 43, 60, 14–61, 20; 254–258 = 1.641. Василий был девственником и покровительствовал монашеству. [1662] Сл. 43, 62, 1–32; 258–260 = 1.641–642. (Мы уже говорили об этом выше). Он построил вне городских стен лепрозорий, чем оказал помощь и городу, из которого исчезли прокаженные, и самим больным. Василий не гнушался общением с прокаженными, не боялся приветствовать их лобзанием. Делом Василия было ухаживание за больными, исцеление ран — "подражание Христу (he Christou mimesis), не только словом, но и делом очищающему проказу" ". [1663] Сл. 43, 63, 1–45; 260–264 = 1.1.642–643. Строительству Василием лепрозория посвящено Слово 14–е Григорий Богослова, произнесенное в Кесарии Каппадокийской.

Григорий подробно говорит о внешнем облике и манерах поведения Василия. У него было бледное лицо, длинная борода, тихая походка; говорил он медленно, с раздумьем, углубившись в себя. [1664] Сл. 43, 77, 4–7; 294 = 1.652. В нем все было естественно, все просто, непритязательно, непреднамеренно. [1665] Сл. 43, 77, 9–10; 296 =1.652. "Часто его улыбка служила похвалой, а молчание — выговором" ", — пишет Григорий. [1666] Сл. 43, 64, 27–28; 266 = 1.644. Не будучи словоохотливым, склонным к смеху или развлечениям, Василий, однако, прекрасно чувствовал себя в обществе:"…Кто был столь же приятен в собраниях.., кто мог увлекательнее его беседовать? Кто умел шутить столь же назидательно, порицать столь же деликатно, не делать из выговора разнос, а из похвалы — потакание, но и в выговоре, и в похвале избегать неумеренности?.." [1667] Сл. 43, 64, 29–46; 266–268 = 1.644. Человек обоженный может и увлечься беседой, и пошутить, и сделать выговор, однако во всем он соблюдает умеренность. Даже достигнув вершин духовного совершенства, святой не утрачивает свойств обычного человека, но каждое его действие, каждое движение наполняется Божественным присутствием.

У Василия, согласно Григорию, был особый дар истолкования Писаний. Его проповеди и экзегетические труды отличались новизной и глубиной; в текстах Писаний он, следуя александрийской традиции, стремился от буквального смысла прийти к более высокому, вскрывая один за другим различные смысловые пласты. Григорий говорит о том глубоком впечатлении, которое производят на него богословские сочинения Василия:

Кто больше него очистил себя для Духа и подготовился к тому, чтобы стать достойным толкователем божественного? Кто больше просветился светом знания, прозрел в глубины Духа и с Богом изучил то, что касается Бога?.. Что служит наслаждением на пирах? Что — на площадях? Что — в церквах? Что дает наслаждение начальникам и подчиненным, монахам и отшельникам.., занимающимся философией внешней или нашей? Одно для всех величайшее наслаждение — его писания и творения… Умолкают те толкования Божиих слов, над которыми потрудились некоторые в древности, провозглашаются же новые; и тот у нас превосходит всех в словесности, кто больше других знает сочинения Василия… Когда я держу в руках его" "Шестоднев" " [1668] 9"Бесед на Шестоднев" ", написанные Василием в 378 г. и произнесенные в течение одной недели Великого Поста: одно из поздних и наиболее известных произведений Василия Великого. и читаю его вслух, [1669] В древности было не принято читать про себя. тогда бываю вместе с Творцом, постигаю логосы творения и удивляюсь Творцу больше, чем раньше, когда моим наставником было одно зрение. [1670] В" "Беседах на Шестоднев" "содержится множество наблюдений, касающихся жизни растений и животных. Когда передо мной его слова против еретиков, [1671] Имеется в виду сочинение" "Против Евномия" ". тогда вижу содомский огонь, которым испепеляются злые и беззаконные языки… Когда читаю о Духе, [1672] Имеется в виду трактат" "О Святом Духе" ". обретаю Бога, Которого (всегда) имею, и открыто изъясняю истину, восходя по ступеням его богословия и созерцания. Когда читаю его остальные экзегетические сочинения.., [1673] Большинство сочинений Василия представляет собой экзегетические беседы (в том числе" "Беседы на Псалмы" "). тогда убеждаюсь не останавливаться на одной букве и смотреть не только на то, что сверху, но продвигаться все дальше, переходя от одной глубины к другой глубине, призывая бездной бездну [1674] Ср. Пс. 41:8. и обретая во свете свет, [1675] Ср. Пс. 35:10. пока не достигну самой вершины. Когда читаю его Похвальные Слова подвижникам, [1676] Василию принадлежат Похвальные Слова мученикам Иулитте, Гордию, Маманту и сорока мученикам Севастийским. тогда презираю тело, беседую с героями Слов, вдохновляюсь на подвиг. Когда читаю его нравственные и практические слова, [1677] Имеются в виду, в частности, 80"Нравственных правил" "Василия. тогда очищаюсь душой и телом, становлюсь храмом, вмещающим Бога, органом, на котором играет Дух, певцом Божией славы и сил: благодаря этому я настраиваюсь, прихожу в порядок, делаюсь из одного человека другим, изменяюсь божественным изменением. [1678] Сл. 43, 65, 10–67, 24 (65, 10–14; 66,13–20; 67, 1–24); 268–274 = 1.645–656.