Иржи Лангер - Девять врат. Таинства хасидов

«Хоронить мертвых» — одно из десяти деяний, через которое мы обретаем вечное и земное блаженство и исполнение которого мы никогда не откладываем. За исключением субботы и праздников, своих мертвых мы хороним сразу же, как только они испустили последний вздох. И непременно до захода солнца. Христианский закон, который заповедует похороны только на третий день, мы на Востоке почти не соблюдаем. Правда, в Талмуде рассказывается, как однажды в скальную могилу похоронили молодого человека и как стражники, караулившие по тогдашнему обычаю у пещеры каждого погребенного, вдруг услыхали из могилы стук и, отваливши камень, его, живого, освободили. Молодой человек после этого жил долгие годы и произвел на свет одиннадцать сыновей и десять дочерей. Но чтобы подобные оживления мертвых случались в наши времена — нам поистине ничего не известно. Милостивый Господь Бог ничего такого ужасного, несомненно, не допустил бы. Итак, мы хороним мертвых без промедления. Но конечно, прежде всего следует удостовериться, что смерть действительно наступила. Мы подносим к ноздрям покойного метелочку из гусиных перышек, и если на нем ни одна пушинка не шевельнется — это бесспорное доказательство, что мертвый действительно мертв… Чем раньше он будет похоронен, тем лучше для него. Непогребенное тело, как известно, терпит гораздо большие муки, чем та боль, что причиняют ему в могиле черви и разложение. Но если вы за всю свою жизнь действительно неусыпно следили за тем, чтобы ваши губы ни разу не коснулись какой-нибудь запрещенной пищи или напитка, тогда вам нечего бояться могильного тления. Погребенные святые вообще никогда не истлевают. Они лежат в могилке так же сладко, как в постельке, и будут в ней лежать, покуда не придет час воскресения из мертвых. Вы легко можете убедиться в том, что я не лгу, если заглянете в святую книгу Решит хохма , написанную рабби Элиягу де Видашем. Там вы найдете немало доказательств того, что тела усопших святых не подлежат тлению.

Мы не хороним своих мертвых в гробу, как, наверное, делаете вы. Боже упаси! Мы кладем покойника на дно могилы прямо на обнаженное лоно земли-матушки. Как и написано: «…и в прах обратишься». Единственное, что мы делаем, когда покойник лежит уже в могиле, — по бокам его кладем две доски, а если при жизни это был человек ученый и заслуженный, прикрываем его еще одной доской, чтобы, засыпая могилу землей, не бросать ее комья на ученого даже после смерти. Кроме того, мы, конечно, не кладем в могилу к мертвому ничего ценного и вместе с ним ничего не хороним. Даже этот молитвенный саван, которым он обернут в могиле, перед погребением должен быть разорван так, чтобы живой человек не мог им воспользоваться. На глаза покойнику мы кладем два черепка. На каждый глаз по одному. Черепки остаются на глазах до поры до времени. Первый спадет сразу, как только у него родится внук, а второй — когда родится второй внук.

Когда человек умирает, душенька его поначалу как бы ошеломлена чем-то. Так бывает, когда из глубокой тьмы выходишь на яркий свет. Но спустя какое-то время она приходит в себя. Однако сразу не отделяется от тела. Первые семь дней она поочередно бывает то у могилы, то в доме усопшего. Поэтому в эти семь дней в этот дом приходят десять мужчин и возносят вместе со скорбными родственниками обычные, ежедневные молитвы. Несчастная душенька очень радуется, когда, возвращаясь в дом, слышит знакомые святые слова. В течение семи дней в доме усопшего горит заупокойный огонек, а возле огонька стоит стакан с водой и лежит полотенце. В этом стакане душенька купается и полотенцем вытирается. После семи дней она покидает старый дом уже навсегда. Первый год она летает от могилы в Небо, а с Неба снова к могиле, потом опять к Небу, и так весь год. И только по истечении года она навечно поселяется на Небесах. Но и потом она не покидает могилу полностью и любит к ней время от времени возвращаться. Например, в святой шабес, в праздники и в новолуние, то есть тогда, когда друзья и знакомые приходят туда помолиться. И надгробный камень стоит там для того, чтобы душенька могла там отдохнуть. Камень этот белый, поскольку кости тоже белые.

Но почему я здесь все это вам рассказываю?

А потому, что святой Йисмах Мойше однажды послал двух учеников в Лиженск, чтобы они помолились там на могиле святого ребе реб Мелеха. Ибо кто хоть раз в жизни придет на могилу ребе реб Мелеха, тот точно знает, что не умрет без покаяния. В дорогу святой Йисмах Мойше дал ученикам такой совет:

«Как только придете в Лиженск на хорошее место (понимай — кладбище), скажите: „Мы обещаем, что милостыня, которую мы сейчас отдадим бедным, послужит спасению той души, которая первая сообщит на Небесах святому ребе реб Мелеху, что мы пришли к его надгробному камню помолиться“. И как только душеньки недавно усопших услышат это, они наперегонки побегут сообщить эту весть душе святого. Каждая душенька захочет быть первой, чтобы подаяние было вменено ей в заслугу. Ибо на том свете подаяние заслуживает особого благословения».

Святой Йисмах Мойше был одной из тех душ, которой Господь Бог время от времени позволяет спуститься в наш мир, чтобы возвысить и освятить его. Как он говорил — на земле он был уже три раза.

Сперва он родился овечкой. Одной из овечек, которых пас наш праотец Иаков у своего дяди Лавана. Святой Йисмах Мойше показывал странные рубцы на своем святом теле, которые были у него с самого рождения, — следы ударов палкой с той поры, когда он был овечкой Иакововой. Ибо праотец Иаков был пастырем, строго соблюдавшим дисциплину.

«Во второй раз, — рассказывал реб Йисмах Мойше, — я был одним из тех израильтян, которых Моисей вывел из плена египетского. Однако в пустыне меня совратил надменный Корей, и я примкнул к его двумстам пятидесяти мужам, которых потом, как писано, земля поглотила. „И разверзла земля уста свои, и поглотила их и домы их, и всех людей Кореевых и все имущество“». [34] Числ. 16, 32.

«Но, ребе, — возразили ученики, — как вы могли позволить Корею восстать против нашего возлюбленного учителя Моисея?»

«Ах, если бы вы знали, какие мудрые слова приводил Корей против Моисея и как сладко он умел уговорить всех», — объяснял им святой Йисмах Мойше.

Никто не знает, когда придет Спаситель. Он может прийти со дня на день, а возможно, еще и сегодня. Так писано в Талмуде, и так кодифицировал это святой Маймонид в своих тринадцати принципах веры. Мы все в это верим и на это надеемся. Святой Йисмах Мойше претворил в жизнь положения этих принципов веры как никто другой на всем белом свете.

Всякий день своей жизни он непрестанно всматривался, не идет ли Спаситель, а ночью, когда ложился отдохнуть, наказывал слуге не спать и разбудить его, как только узнает, что Спаситель уже пришел. До последней минуты своего земного бытия он верил, что доживет до прихода Спасителя.