Сергей Григоровский - Препятствия к Венчанию и восприемничеству при Крещении

Нет у нас церковного усыновления и в настоящее время, но взамен у нас с 1891 г. введен другой род усыновления, а именно усыновление как институт гражданского права, совершаемое через посредство суда светского – гражданского, вне ведения церковной власти, без всякого ее участия. Следовательно, весь вопрос сводится к тому, не служит ли препятствием к браку усыновление гражданское. Обращаясь за разрешением этого вопроса к ныне действующим у нас гражданским узаконениям, мы не усматриваем здесь указаний на то, чтобы усыновление и с точки зрения суда гражданского признавалось препятствием к браку. Правда, гражданский закон рассматривает усыновление как препятствие к браку, но только в отношении к иноверцам христианского исповедания; так, относительно лютеран закон [28] Устав Евангелической Лютеранской Церкви // СЗ РИ. 1900. Т. XI. Ч. 1. Ст. 326. гласит: браки между усыновленными и усыновившими воспрещаются, пока усыновление законным образом не уничтожено; относительно лиц римско-католического вероисповедания в «Положении о союзе брачном» 1836 г., действующем в губерниях Царства Польского, в статье 35 сказано, что родство и свойство гражданское составляет препятствие к браку между усыновившим и его нисходящими, между усыновленными и от брака рожденными детьми одного и того же лица, между усыновленным и женою или мужем лица усыновившего. Что же касается до общих, ныне действующих у нас гражданских узаконений об усыновлении, относящихся к лицам православного вероисповедания, то ни в положении об усыновлении от 12 марта 1891 г. [29] Там же. 1900. Т. X. Ч. 1. , ни в Высочайше утвержденном 3 июня 1902 г. мнении Государственного Совета об улучшении положения незаконнорожденных (внебрачных) детей нет постановления, возбраняющего брак по усыновлению. Но обратимся к ближайшему рассмотрению законов об усыновлении от 12 марта 1891 г. и 3 июня 1902 г. По закону 1891 г. [30] Там же. Ст. 145. лицам всех состояний без различия пола, кроме тех, кои по сану своему обречены на безбрачие, дозволяется усыновлять своих воспитанников, приемышей и чужих детей, но при условии, если у лица усыновляющего нет собственных законных или узаконенных детей. Отличительною чертою закона 1891 г., как это видно и из приведенной статьи, является то, что он, как было и до него, не только не допускает, но и прямо возбраняет данному лицу усыновлять собственных внебрачных детей; так, в решении общего собрания Правительствующего Сената 1893 г. № 23 высказано, что существовавшее в законе запрещение усыновлять своих незаконнорожденных детей сохраняется и при действии закона 1891 г., ибо в нем о возможности такого усыновления ничего не говорится. Правда, в последующей своей практике Сенат изменил только что приведенный его взгляд на усыновление, указав в решении того же общего собрания 1899 г. № 21, что поскольку новый закон, т. е. 1891 г., не повторяет воспрещения прежнего закона усыновлять своих детей, то таковое усыновление возможно; но это колебание практики Сената не может ослаблять твердости ясно выраженного постановления закона. Наоборот, новый закон – от 3 июня 1902 г. – всецело направлен к заботе об участи внебрачных детей, к облегчению им достижения естественного влечения – доступа в семью их родителей; закон этот, категорически разрешая усыновлять собственных внебрачных детей, допускает для сего даже некоторые изъятия из общего порядка об усыновлении. Так, ст. 1501 Высочайшего повеления от 3 июня 1902 г., между прочим, гласит, что для усыновления собственных внебрачных детей допускаются следующие изъятия: 1) усыновлять может совершеннолетний и ранее достижения им тридцатилетнего возраста и не будучи восемнадцатью годами старше усыновляемого [31] Ср. там же, ст. 146. ;

2) усыновление допускается и в том случае, если у лица усыновляющего есть собственные законные или узаконенные дети; тогда как усыновление чужих детей, при наличности у лица усыновляющего собственных законных или узаконенных детей, не допускается [32] Высочайшее повеление от 3 июня 1902 г., ст. 1451. .

Вот сущность гражданских законоположений об усыновлении. В них, как видим, нет прямого указания на то, чтобы усыновление считалось препятствием к браку [33] Действующее российское законодательство иначе решает данный вопрос. В соответствии с абзацем 4 ст. 14 Семейного кодекса не допускается заключение брака между усыновителями и усыновленными. Однако в случае отмены усыновления такой брак возможен (см. ст. 143 Семейного кодекса). Что касается усыновления собственных детей, то в этом теперь нет смысла, хотя нормы 18-й и 19-й гл. Семейного кодекса прямо не запрещают подобных действий. Институт «незаконнорожденных» (или «внебрачных») детей был ликвидирован еще в советский период. Лицу, заботящемуся об участи своего ребенка, рожденного вне брака, намного проще добровольно признать свое отцовство в отношении такого ребенка. – А. Б. . Но так как ныне действующий закон об усыновлении – приведенное Высочайшее повеление от 3 июня 1902 г. – разрешает данному лицу, при известных условиях, усыновлять наряду с чужими детьми и своих собственных внебрачных детей, и их по преимуществу, то, казалось бы, только в сем последнем случае усыновление должно быть признаваемо безусловным препятствием к браку, но не само по себе, не как таковое, а потому, что в этом случае связываются усыновлением лица, и без того уже состоящие между собою в родственной связи, в так называемом физическом родстве. Последнее правилами как древней Церкви [34] Закон Градский, грань 7.28 (48-я гл. Кормчей книги); см. также 50-ю гл. Кормчей. , так и современной нам [35] Целый ряд сепаратных определений Святейшего Синода, например, от 17 марта 1877 г. № 488, 7 октября – 9 ноября 1864 г. № 2581 и др. признавалось и признается вполне равносильным родству кровному и считается настолько же и в тех же пределах препятствием к браку, как и родство кровное.

К исчисленным видам родства необходимо присоединить еще родство физическое (незаконное), происходящее от внебрачного полового сожительства. Если кровное родство признается препятствием ко вступлению в брак лицам, состоящим в таком родстве, то, казалось бы, нет основания не считать таким же препятствием и в той же мере и родство физическое: ведь естественные права крови, естественная связь родителей и детей в том и другом родстве одинаково крепки, как справедливо замечает профессор А. С. Павлов в своем сочинении [36] Павлов А. С. Указ. соч. С. 197. . И действительно, физическое родство признавалось препятствием к браку, хотя и не в той широте, как родство кровное, и Градским законом, грань 7 (48-я глава Кормчей), и 50-й главою Кормчей, запрещавшими отцу вступать в супружество с незаконнорожденною его дочерью и сыну его – с незаконнорожденною сестрою: «Родный бо отец не поимает от блуда рождьшуюся ему дщерь; никии же сын отца своего дщерь рождьшуюся ему от блуда не поимет, сестра бо ему есть». Была попытка и у нас поставить физическое родство, в смысле препятствия к браку, наравне с родством кровным, но попытка эта и осталась попыткою, а именно: в эпоху Екатерининской комиссии о сочинении нового уложения Святейший Синод полагал внести в оное следующее правило о браках в физическом родстве: «Дети, рожденные не от законной жены, которые будут известны, должны при браке почитаемы быть в степенях равно с законными детьми» [37] Там же. С. 198. , – но так как нового уложения не было издано, то и синодальный проект не получил осуществления. Современные нам церковные и гражданские узаконения совсем не упоминают о физическом родстве как препятствии к браку, может быть отчасти и потому, что констатирование этого родства является делом почти невозможным, так как и самая незаконная связь лишь в исключительных случаях становится фактом признанным путем надлежащего суда [38] В настоящее время, в соответствии со ст. 53 Семейного кодекса, дети, родившиеся от лиц, не состоящих в браке между собой, при установлении отцовства в порядке, предусмотренном ст. 48–5 °Семейного кодекса, имеют такие же права и обязанности по отношению к родителям и их родственникам, какие имеют дети, родившиеся от лиц, состоящих в браке между собой. Дела об установлении отцовства – одна из типичных разновидностей гражданских дел, рассматриваемых судами. Поэтому вывод автора о тождестве «физического» и кровного родства сейчас имеет полную силу и должен безусловно учитываться при решении вопроса о венчании. – А. Б. . Но эта трудность констатирования незаконной связи и вытекающего отсюда родства не устраняет, тем не менее, необходимости, в интересах брака и чисто нравственного чувства, в регламентировании и этого вида родства в смысле законного препятствия к браку.