Андрей Горбунов - Знакомство с Библией

Евангелие от Луки обращено преимущественно к язычникам, жившим за пределами Палестины, и всячески подчеркивает вселенскую миссию Христа. Об этой миссии сказано и у Матфея. Но в то время, как Матфей опирается на иудео-христианскую точку зрения, которая расширяет свои горизонты и открывается язычникам, у Луки спасение во Христе становится доступным язычникам, разного рода социальным изгоям, мытарям, самарянам и женщинам, т. е. у него нет вообще никаких ограничений ни для кого. И вместе с тем третий евангелист, прозелит, писавший для христиан из язычников, исполнен глубокой любви к Ветхому Завету и постоянно напоминает христианам из язычников об исторических корнях их веры, восходящих к ветхозаветному Писанию. Не случайно Храм в Иерусалиме упоминается в самом начале и конце его книги: Захария, отец Иоанна Крестителя, – священник в Храме (Лука, 1:5), а в конце евангелист рассказывает о возвращении апостолов в Иерусалим после Вознесения Господня, где они «пребывали всегда в Храме, прославляя и благословляя Бога» (Лука, 24:53).

В отличие от Марка и Матфея, Лука постоянно подчеркивает историческую преемственность между Израилем, Иисусом Христом, Его учениками, первой иерусалимской общиной христиан и нееврейскими христианскими общинами. Последние рассматриваются Лукой как продолжение благочестивого Израиля. В Израиле, который некогда отвергал пророков, а теперь отвергает Христа и его учеников, всегда находился благочестивый «остаток». Христианская Церковь, по мысли Луки, и продолжает служение этого «остатка».

В Евангелии от Луки особенно важен материал, которого нету других евангелистов. Лука постоянно упоминает женщин. Мать Предтечи Елисавета, Анна пророчица, вдова из Наина, грешница, помазавшая ноги Христа в доме фарисея Симона, Мария Магдалина и другие женщины, сопровождавшие Христа во время Его путешествия по Галилее, сестры Лазаря Марфа и Мария, скорченная женщина в синагоге, Иерусалимские жены на Крестном пути, но, прежде всего, конечно же, Богородица. Только в Евангелии от Луки рассказано о Благовещении, о посещении Девою Марией Елисаветы, и в рассказе о детстве Христа Богородице принадлежит гораздо больше места, чем у Матфея. Большее место Лука уделяет и Святому Духу, но он также чаще, чем другие синоптики, говорит о Сатане.

Именно у Луки с особой силой звучит призыв к милосердию. Достаточно вспомнить хотя бы знаменитую притчу о блудном сыне. Очень много места в третьем Евангелии отведено человеческому страданию. Не случайно Свою первую проповедь в Назарете Христос начинает с чтения отрывка из пророка Исайи: «”Дух Господень на Мне; ибо Он помазал Меня благовестить нищим, и послал Меня исцелить сокрушенных сердцем, проповедовать плененным освобождение, отпустить измученных на свободу, проповедовать лето Господне благоприятное”. И, закрыв книгу и отдав служителям, сел… и начал говорить: ныне исполнилось писание сие, слышанное вами» (Лука, 4:18–21). Тема милосердия в дальнейшем постоянно присутствует как в проповедях или притчах, так и в чудесах, которые творит Христос.

И, наконец, Евангелие от Луки – это Евангелие молитвы. Именно здесь неоднократно говориться о молитве Самого Христа в важнейшие моменты Его жизни. Иисус молится во время Своего Крещения, перед избранием 12 апостолов Он всю ночь пребывает в молитве, Он молится в уединенном месте перед тем, как Петр исповедует Его мессианство и т. д. И именно здесь Иисус несколько раз учит Своих учеников молитве.

Для Марка спасение – это, прежде всего, – спасение от богопротивного мира, для Матфея – спасение от греха. И то, и другое есть и у Луки, но главным для него, по мнению епископа Кассиана, является все же спасение от страдания. Уже упомянутая мной первая проповедь Христа в назаретской синагоге имеет как бы программное значение. Служение Христа – это исцеление от страданий. Спасение – а в случае Самого Христа это спасение страданием, крестной жертвой – понимается в третьем Евангелии, прежде всего, как дело Божественной любви. Все Евангелие от Луки проникнуто духом любви. Этот дух мы ощущаем в рассказах о женщинах и в том особом внимании, которое здесь уделено Богородице. Милосердие Христа – это тоже проявление любви, к ней Иисус призывает и Своих учеников. Да и молитва тоже предполагает любовь. С молитвой любящий обращается к Любимому в надежде, что Он любовью ответит на молитву любви. А иначе молитва теряет смысл.

Луку называют первым христианским историком. И действительно, события земного служения Христа Лука стремится изложить в хронологической последовательности. В отличие от Матфея, пытавшегося систематизировать поучения Христа, Лука старается отнести их к тому или иному историческому контексту, что дает читателям возможность судить о последовательном раскрытии учения Христа. Так, например, в отличие от другого синоптика Марка, Лука ставит призвание учеников не прежде, но после первых чудес – впечатление, произведенное этими чудесами, очевидно, хорошо объясняет ту готовность, с которой ученики последовали за Иисусом. Хронологической точности служат и те исторические координаты, которыми вводится рассказ о служении Предтечи и которые косвенно относятся и к служению Христа: «В пятнадцатый же год правления Тиверия кесаря, когда Понтий Пилат начальствовал в Иудее» (Лука, 3:1).

Историк, по представлению древних, должен был быть обязательно художником (Ксенофонт, Фукидид, римские историки). Забота о художественном совершенстве формы видна на протяжении всего третьего Евангелия. Весь новый материал, вводимый Лукой, отличается замечательным совершенством формы – достаточно перечитать две первые главы или притчи о блудном сыне или добром самарянине, чтобы убедиться в этом. Но и пользуясь общесиноптическим материалом, Лука тщательно избегает повторений. Он рассказывает об одном чудесном насыщении; приводя притчи о званных на вечерю и о минах, он опускает близкие к ним притчи о брачном пире царского сына и о талантах. По мнению епископа Кассиана, ценитель гармонии Лука ценил ее и в духовной жизни человека. Он один в толковании притчи о сеятеле отметил, что приносящий плод приносит его в терпении: «А упавшее на добрую землю, это те, которые, услышав слово, хранят его в добром и чистом сердце и приносят плод в терпении» (Лука, 8:15). Соответственно, Лука представлял себе духовную жизнь как органический рост. Это замечательное прозрение евангелиста.

Вместе с тем историческая цель была для Луки только первой, ближайшей и в то же время средством, чтобы с помощью подобной манеры изложения привлечь ко Христу культурных язычников, к числу которых принадлежал Феофил. Поэтому неудивительно, что иногда Лука забывает об этой цели, а иногда и отступает от нее. Ведь мало просто установить исходные данные (пятнадцатый год правления Тиверия), нужно дать затем и последующие координаты. Лука этого не делает, и мы не можем на основании его текста сказать, сколько времени прошло с начала служения Христа до Его Страстей. Человеческая история совершается во времени. Евангельская же история в изложении Луки начинается вне времени. В первой главе Архангел Гавриил возвещает Захарии о рождении Иоанна, а Деве Марии о Рождестве Христа. Это весть с неба, из вечности. Исторические события понимаются Лукой как проекция вневременного плана Божия. Но, начинаясь в вечности, история у Луки и кончается, исчезая в вечности. В конце своей книги Лука рассказывает о Воскресении и Вознесении. Ударение в этом рассказе на вечном. Вечное – то твердое основание, которое Лука хотел сообщить Феофилу. Оно и есть спасение, принесенное Христом. Понимаемое как спасение страданием от страданий, выражая Божественную любовь, оно отличается универсализмом и даже космической полнотой.