Гершом Шолем - Шхина: женский элемент в Божественности

В этом всеохватном символизме Шхина вполне представляет оживление скрытой божественной жизни. В ходе этого развития образ Шхины также связывался с мистической теорией языка, столь значимой для каббалы вообще. Творческая энергия Бога проявляет себя в Его слове, посредством которого, согласно псалмопевцу, «небеса были созданы» ( Пс . 33:6). Божественное «слово» в своём развитии и индивидуации от сокровенной мысли к вербальной артикуляции является для каббалистов медиумом, посредством которого действует божественная энергия. На самом деле, мир божественных сил символически выражается, прежде всего, в мире языка. Согласно часто цитируемой мишне ( Трактат Авот ), мир был сотворён посредством десяти «слов» ( маамарот ) или logoi ; впоследствии, доктрина сфирот сделала эти десять слов полунезависимыми, творческими изначальными словами, в которых была сконцентрирована вся активная энергия. Но это божественное слово – не только единовременная манифестация творческой силы, которая после этого удаляется от созданного мира в себя. Напротив, оно присутствует во всём, что существует, и живёт во всех вещах как неисчерпаемая или возобновляемая сила.

Если Зоѓар интерпретирует каждый акт божественной «речи» как акт сфирот , хотя и не обязательно Шхины , то были работы современников, которые учили иной позиции: каждый акт Божественной речи означает акт Шхины . [77] Например, у р. Исаака из Акры в Me’imi ‘Einayi’m , MS. Munich 17, f. 36a. Зоѓар относит это к верхней Шхине (т.е. к её активному аспекту); в пассаже, использующем символизм матери, он предлагает следующую интерпретацию Быт . 1:3, первого стиха Торы, где упоминается речь Бога:

До сих пор всё висело в воздухе, в тайне Эйн-Соф . Но как только энергия проникла в Высший Дворец [лоно высшей матери, Бины ], у которого было тайное имя Элоѓим , упоминается речь: «и Элоѓим говорил», – ибо термин «говорение» ранее не использовался. Даже если первое слово Торы берешит («в начале») есть логос, здесь не говорится «и Он говорил». «Он говорил» указывает на уровень, где Он вопрошал и желал знать. «Он говорил» – отдельное могущество; это отделение было сделано тайно, через тайну Эйн-Соф внутри тайны божественной мысли [начала Творения]. «И Бог говорил» – теперь тот «Дворец» [т.е. верхняя Шхина ] родил, оплодотворённый святым семенем, и он родил в тайне, что не слышно вообще. Раз это родилось, голос слышится, т.е. является слышимым снаружи ( Зоѓар , I, 16b).

Следовательно, Бина , высшая мать, говорила в Творении, в процессе эманации, посредством чего внутренний мир Божества рождается и выражается как активная сила. Эта сила, однако, собирается и концентрируется в нижней Шхине , которая передаёт её в форме живого божественного «слова», которое пронизывает и оживляет все слова, что находится снаружи Божества. В этом смысле каббалисты XIII в., и прежде всего Нахманид, были правы в отождествлении понятия Шхины с мемра – парафраза, использованная в Таргуме , арамейском переводе Библии, для обозначения слова Божьего. [78] Vgl. seine langen, oft mißverstandenen Ausführungen im Pentateuch-Kommentar zu Genes. 464. Мемра – это не просто языковое средство для преодоления проблемы библейских антропоморфизмов; у неё было своё теологическое значение. [79] Abelson, op. cit., p. 159. Abelson sagt p. 152, es sei nicht klar, welche spezifische kabbalistische Bedeutung Nachmanides dem Memra gebe. Das ist aber irrig. N. bedient sich einer zwar esoterischen, aber durchaus präzisen Terminologie und identifiziert Memra und Schechinah, indem er die letztere als zehnte Sefirah versteht. Мемра , подобно Шхине , является, как верно замечает Абельсон, «пронизывающая мир сила, реальность в мире материи или ума, имманентный аспект Бога, удерживающий все вещи под своей вездесущей властью».

Каков действительный вклад Зоѓара в концепцию Шхины ? Что нового он сказал, помимо того, что мы уже знаем из ранних каббалистических книг? Вообще, можно сказать, что литература после Баѓира всё ещё колеблется между безличным образом Шхины как божественного атрибута, – хотя и того, что был изображён как независимый образ, – и строго личностной концепцией, как это было характерно для более древних ипостасей, таких как божественное слово, мудрость, сострадание и т.д. Многие авторы XIII века неохотно идут столь далеко в персонализации концепции Шхины, и они значительно смягчали, скрывали, или даже полностью пренебрегали этой концепцией.

Обратное происходит в Зоѓаре , где личностные элементы в образе Шхины решительно выходят на первый план. Если мы сравним те пассажи, которые говорят более смутно об атрибутах Шхины , с теми, что развивают её описание как личности, временами почти до абсурда, мы обнаружим, что последняя группа демонстрирует гораздо более мощную образность. Число пассажей, в которых Зоѓар имеет дело с Шхиной и её символами, огромно и, если их рассмотреть детально, дают очень много для нашего исследования. Следует здесь подчеркнуть два момента, выявляя базовые направления в развитии этой концепции: а именно, сексуальный символизм Шхины и акцент на её тёмных и разрушительных аспектах. Эти свойства определённо важны, поскольку они происходят из глубин личности р. Моисея де Леона и могут пролить свет на мир образов, в котором жил этот автор. Ничего из того, что является прообразом этих идей в более старой каббалистической литературе, даже частично не дотягивает до того могущества и жизненности, с которыми эти идеи неоднократно появляются в центре зоѓарических бесед. Следующий элемент следует упомянуть: возвращение активных и, в каббалистических терминах, мужских аспектов даже в нижней Шхине , которая ранее виделась как типично женственная. Когда Зоѓар говорит о Шхине как о женственной, – он довольно часто использует в этой связи термин альма де-нуква , «женский мир», – это больше, чем просто иносказание для пассивного и восприимчивого элемента среди божественных атрибутов. Конечно, само утверждение, что Бог, который есть чистая активность и позитивность, мог бы иметь негативную и пассивную сторону, само по себе является крайне неортодоксальным. Но автор Зоѓара идёт даже дальше. Конечно, для него, как и для других каббалистов, Шхина видится как «божественная Донна» ( ѓа-иша ѓа-эльйона ; см. II, 54b) или «Женщина Света» ( итета де-нехора ), [80] III, 180a. Стих Исхода (3:6) «сними обувь свою»: «Он повелел Моисею воздерживаться от своей земной жены и соединиться со святой, небесной Женщиной Света, которая есть Шхина ». «в чьей тайне укоренены все женщины земного мира». [81] I, 228b; см. также II, 101a и III, 124a. Короче, она – вечная женственность. Йосеф Гикатилла [82] Йосеф Гикатилла (1248 — ок. 1322) Испанский каббалист заявляет в подобных терминах: « Шхина во времена Авраама называлась Сарой, во времена Исаака – Ревекой, а во времена Якова – Рахилью». [83] Scha‘are Orah f. 59b. Все иерархии (тиккуним) Шхины являются женскими, а самый необходимый мужской элемент представлен Иосифом (что детально объясняет Зоѓар , I, 246b).