Гершом Шолем - Шхина: женский элемент в Божественности

Но женское качество Шхины понимается, прежде всего и подчёркнуто, в её роли женского партнёра в сакральном союзе, зивуга каддиша , благодаря которому единство божественных могуществ реализуется через союз мужского и женского.

Не вдаваясь в подробности (этот вопрос обсуждается в предыдущей главе), мужское здесь рассматривается как шестая и центральная сфира Тиферет (символизируемая Яковом, мужем Рахиль), или как девятая, Йесод (символизируемая Иосифом праведным), в которую текут все высшие сфирот , и которая конституирует, так сказать, фаллос небесного мужчины. С более общей точки зрения, союз Тиферет и Малкут изображается как брак святого царя и царицы, тогда как Йесод и Малкут описываются в весьма точных терминах как небесный архетип земного сексуального союза, и откровенно изображается в таких же терминах. Когда он совершён в рамках мицвы и галахи , святость акта воспроизводства как подлинной мистерии соответствующим образом объясняется Зоѓаром в терминах этого сакрального союза в области сфирот . Лишь когда мужчина покидает область святости, он опрокидывает пространство сексуальности в мир нечистоты, и оно тогда рассматривается не только как профанное per se , но как демоническое и порочное. Нет числа пассажам Зоѓара об этой теме. [84] Детальный анализ А.Э. Уэйта в The Secret Doctrine in Israel (Лондон, 1913), с. 190–269, был бы весьма ценным, если бы не тот вред, нанесённый тексту вследствие того, что сам Уэйт не мог читать с арамейского оригинала и прямо следовал, особенно в самых трудных местах, зачастую совершенно фантастическому французскому переводу Жана де Паули, где Зоѓар передаёт уйму вещей, которых там вообще быть не может. Эту книгу высоко ценят непрофессионалы, которые в большинстве случаев не могут проверить её утверждения. Сексуальные образы Песни Песней рассматриваются здесь не как старая аллегория отношений Бога и Израиля. Даже сравнение Зоѓара с самым ранним каббалистическим комментарием на Песнь Песней, написанным р. Эзрой из Жероны лишь на 50 или 60 лет раньше, с которым автор Зоѓара был знаком, обнаруживает огромное отличие в использовании эротических образов. Именно автор Зоѓара был тем, кто прочитал весь текст Песни Песней как брачный гимн самого Божества. В Зоѓаре , III, 214b, стадии союза ( йихуда ) изображаются как стадии сексуального соития ( зивуга ), в крайне натуралистичной интерпретации Песни Песней 2:6. [85] См. III, 214b. Многие другие библейские стихи аналогично интерпретируются как гимны святого брака ( тушбахта де зивуга ). [86] So Psalm 48 in III, 5a/b; Psalm 52 in III, 21a, durchweg unter nur leicht verhüllter Benutzung der Symbolik der Bildung des Sperma im Menschen.

Риторическая антитеза содержится в следующем пассаже (II, 135a), предоставляющем прекрасную иллюстрацию того, насколько натурален этот взгляд для автора:

Это путь мира, что если один мужчина желает взять жену другого, [другой] злится и не позволяет ему. Но Святой, да будет Он благословен, не действует таким путём! «Вот приношение» [ Исх . 25:3] – это Собрание Израиля. Даже если вся её [т.е., Шхины ] любовь к Нему, и вся Его любовь к ней, [дети Израиля] отбирают её у Него, что она может пребывать среди них… И даже если они взяли её, они могут поступать так лишь с позволения её мужа и его воли, так что они могут совершать служение любви перед Ним ( Зоѓар , II, 135a). [87] Wörtlich: «so daß sie den Dienst der Liebe an ihm verrichten.» Indem sie die Schechinah lieben, vollziehen sie den wahren Gottesdienst. (Das Wort pulchana hat im Sohar niemals erotische Bedeutung.) Diese Stelle wurde in der Tat später von den antinomistischen Sabbatianern zur Rechtfertigung ihrer orgiastischen Riten des Frauentauschs und der rituellen Unzucht angeführt, als ob dort stünde: «so daß siedas Ritual der Liebe an ihr vollziehen».

Вряд ли это случайно, что с первых строк Зоѓар начинает с явного сексуального символизма опыления розы – символа Шхины , часто используемого в Зоѓаре . Этот символизм проходит через всю книгу: когда р. Шимон бен Йохай, легендарный герой и главный оратор книги, произносит свою речь на смертном одре, – пассаж, явно предназначенный для завершения книги, – он заканчивает смелой проповедью о Сионе, Святая Святых, местом, в котором рождается единство всех вещей в Боге; он называет Сион лоном Шхины , в котором Бог производит благословения, что распространяются в мире. [88] III, 296a/b ( Idra Zutta ). Хотя здесь Сион образует лоно Шхины в её священной функции, но то, чему учит автор (несколько более позднего текста) Тикуней Зоѓар , соответствует символике демонической стороны. Инструмент Шхины , вследствие грехов Израиля, находится во власти «Другой Стороны», так что вместо Шхины скорее Лилит воспринимает приток жизни. В этом смысле можно говорить о pudendum в изгнании Шхины , (‘ Erwah de – Schechintha ), чем была сама Лилит, демоническое отражение Шхины и дух разврата, которая поселяется на месте творческого принятия. Пассаж, обсуждаемый здесь, находится в основной части Зоѓара (I, 27a), но приходит, без сомнения, как и все страницы (I, 22b‑29a), из Тикуней Зоѓар .

Вся динамика зоѓарического понятия Бога базируется на этой доктрине, в которой единство и союз божественной жизни реализуется в сакральном браке; ни при каких обстоятельствах эта динамика не может быть отделена от этой доктрины. Хотя не было в последние годы недостатка в попытках разработать аллегорическую реинтерпретацию сексуального символизма, образы которого привели автора Зоѓара к таким высотам энтузиазма, он, тем не менее, вызывает затруднения для крупных каббалистических теологов. [89] Vgl. z. B. die detaillierten Ausführungen in Cordoveros Pardes Rimmonim , Kap. VIII, § 18–23. Где-то в другом месте я обсуждал значимости сексуальной образности для каббалистического ритуала. [90] Vgl. meine Arbeit im Eranos-Jahrbuch 1950, p. 121 ff., besonders p. 152–164. Как уже объяснялось, верхняя Шхина видится как неразрывно и непрерывно связанная с небесной Мудростью, или Софией, «Отцом» ( Абба ). Это союз небесных матери и отца совершенно не затрагивается человеческой деятельностью, хотя в настоящем состоянии мира, – т.е. после изгнания из Рая, – соитие царя и царицы более не является делом одного Бога, но касается также и человека. В результате этот мистический союз становится объектом определённых ритуалов. Во время изгнания из Эдема нижняя мать, т.е. Шхина , была изгнана вместе с человеком. На самом деле, в пассаже, знаменитом своей смелой экзегезой ( Зоѓар , I, 53b), не совсем ясно, Бог ли изгнал человека из Рая, или это, возможно, человек был тем, кто изгнал Бога в облике Шхины ! С этого момента Шхины стала существовать в мире, – это значит отделение и отрезание Шхины от постоянного союза с высшими силами, которые она должна была нести и передавать Творению. Теперь задача человека – восполнить этот недостаток. В этом контексте дальнейшее развитие этой темы важно для нашего исследования: хотя Шхина описывается преимущественно в женских символах, она не полностью лишена активных, мужских аспектов. Обе эти стороны характеризуются наиболее чётко в пассаже, описывающем сфиру как «Ангела искупления» из Быт . 48:16, ангела, который защищает мир: