Егор Горд - Взрыв мышления [litres]

Я иногда навещал корейца и приносил ему еду. Когда его выписали из больницы, я так же наведывался к нему, чувствовал себя с ним спокойно, и глядя на его морщинки у рта и глаз, осознавал, глубоко понимал, что все эти проблемы: мои, моих знакомых, просто незнакомых людей – ерунда. Что бывает гораздо больнее.

30 дней я находился среди умственно отсталых, психов, наркоманов и алкоголиков. Я играл психа, и у меня неплохо получалось. Я был неким актером своего созданного театра. Меня эта мысль сподвигла к тому, что вокруг меня ментальная глина и что я могу лепить любые маски для своего театра. И быть любым актером. И исполнять любую роль. И писать любой сценарий.

Это меня так вдохновило, что я решил идти дальше, создавать собственные маски, роли и спектакли и играть в них главную роль…

Пришла пора писать свой сценарий своим безумным размашистым почерком…

Тогда меня посетила идея понять свое мышление. Я понял, что это некий инструмент в моей голове и что если быть терпеливым, то идея может сокрушить этот мир. По крайней мере, начать нужно с разрушения мира в моей голове. Что можно вообще все. Что все ограничения у нас в голове. В наших установках, в наших мыслях!

Когда я обдумывал это, то мне навстречу попался бомж, который спросил, нет ли у меня денег, чтобы ему выпить. Я не обратил на него внимание, но в это же время говорил себе: о, нет, не вздумай это сделать, только не это.

Дело в том, что когда мне было 12 лет, то я оказался один в чужой стране и полгода был бездомным. Я воровал еду, обчищал чужие сады и ночевал на крышах. В то время родители меня искали, но все тщетно, а я не знал, как мне с ними связаться.

Это был для меня большой стресс, я видел, как за эти полгода постарела мать, ища меня.

Но я принял решение сделать это. Поведал об этой безумной идее своей жене, и она сказала, что я ненормальный. Мне понравились ее слова.

Я пообещал, что вернусь ровно через месяц.

Я вышел на улицу и стал свободным, как ветер. Я мог пойти куда угодно и когда угодно. Месяц мне было негде жить. С собой я взял только зубную щетку, зубную пасту и календарь, так как знал, что очень легко запутаться в днях и вызвать панику у себя в семье.

Это было весело и грустно одновременно. Весело втянуться в эту авантюру и грустно, что нужно где-то ночевать и, кажется, я забыл поужинать.

Тогда меня посетила идея понять свое мышление. Я понял, что это некий инструмент в моей голове и что если быть терпеливым, то идея может сокрушить этот мир. По крайней мере, начать нужно с разрушения мира в моей голове. Что можно вообще все. Что все ограничения у нас в голове. В наших установках, в наших мыслях!

Я решил переночевать в подъезде серой высотки. Пробрался в него и не совсем удобно расположился на холодной лестничной площадке. Спал я плохо, так как вздрагивал от каждого звука открывающейся двери и боялся простыть. Утром я хотел пойти домой, завалиться на теплый диван и мирно уснуть на пару суток. Но вместо этого я решил пробежаться. Получился бегущий бомж. Я принял решение бегать каждый день. Я принял решение быть бегущим бомжом.

Я побежал в сторону продуктового рынка, так как был сильно голоден. На рынке я спросил, не остались ли у уличных продавцов каких-нибудь фруктов, и добрая женщина мне дала несколько не самых свежих апельсинов. Класс!

Человеческое тело на протяжении нескольких миллионов лет ежедневно в среднем тратило около 3000 килокалорий для того, чтобы выжить. При этом человек употреблял не так много еды. Поэтому каждый кусок был важен и жизненно необходим. Собиратели в основном питались овощами и фруктами, орехами, мясом диких животных, рыбой.

Никакого вам кофе, сахара, стейка из мраморной говядины и шоколада.

Сейчас мы тратим в 2 раза меньше калорий, но при этом употребляем в 3 раза больше. Один поход в Макдоналдс может удовлетворить твою суточную потребность в калориях. Жизнь прекрасна.

Наверное, я и хотел вернуться туда, в далекое прошлое, чтобы отойти в сторону от всего, что меня окружало, чтобы быть наедине со своим сердцем и своим духом.

Далее я задумался о том, что нужно всегда иметь с собой воду. Я нашел бутылку из-под воды, рваный рюкзак, набрал в источнике воды и побежал встречать закат на подвесной мост. Закат был великолепен, но я замерз, а апельсины это все, что я сегодня съел.

Когда человек голоден, он способен на многое.

Нужно было что-то придумать. Я решил ловить рыбу, питаться рыбой. Я ловил рыбу в реке, жарил ее на костре и устраивал себе великолепный ужин. Первую неделю я ночевал в подъездах, но это была плохая идея.

После этого я соорудил себе шалаш у речки, и питался в основном рыбой, и бегал на рынок за испортившимися овощами и фруктами. Также я договорился с одной пекарней, что они мне будут давать лепешку, если я помогу выносить вечерами мусор.

Бомжи выбирают смиренность, я же просто выбрал такой образ жизни, который в будущем мне помог постичь аскетизм и простоту.

По утрам я делал зарядку. Я подтягивался на ветке дерева и качал пресс. Я бегал в город за едой и развлекался, глядя на свое бородатое отражение в воде. После ежедневных пробежек я открыл для себя закаливание, я обливался холодной водой и мое тело дышало и жило! Я получал от этого какой-то особый кайф.

Мне нравилось сорваться и куда-то убежать, стать ветром. Я бежал час, два куда глаза глядят, и после этого возвращался трусцой к своему шалашу, чтобы наловить рыбы и хорошенько подкрепиться. Иногда я ускорялся и бежал изо всех сил, пока мое дыхание не начинало душить меня. Тогда я переходил на шаг и восстанавливал дыхание, чтобы побежать вновь. Бег меня грел в прохладные дни.

Я скучал по жене и ребенку, и мне скорее хотелось к ним, но я должен был пройти это испытание. Я должен перестать бояться улицы, я обязан перестать бояться одиночества, мне нужно было научиться любить одиночество, и я хотел постичь аскетизм, мне надоело быть зависимым от материальных вещей.

Когда человек голоден, он способен на многое.

Люди этого боятся, и поэтому живут с теми, кто им не нравится. Дружат с теми, кто им отвратителен. Работают, с кем приходится. И все потому, что у них страх одиночества. Я же со своим одиночеством не боролся, а сдался и начал получать от него удовольствие. Я его познал.

Это был мой временный образ жизни. Я не был смиренным бомжом, я просто был бездомным и спокойно выживал. Отрастил бороду и выглядел ужасно. Моя одежда превратилась в лохмотья, но мне было наплевать. Я не думал сдаваться и знал, что никогда не смирюсь, как все эти бездомные бродяги.

Иногда я брал лепешки и шел к бродягам, угощал их и спрашивал, как они дошли до этого. От них дико воняло, и они постоянно искали, что бы им выпить. Поэтому я оставил эту идею. Им приходилось повторять дважды.