Стив Андреас - Шесть слепых слонов

В этом вопросе заключено пять логических уровней пресуппозиций: «проблема», «вера», «прошлые события», «воспоминания» и «позволение». Это, безусловно, может изменить опыт «проблемы» слушающего, поместив ее в категорию воспоминаний и прошлых убеждениях — «позволят» это или нет. Если проблема чисто образная, это может быть полезным. Однако, если у человека действительно есть проблема, это только переместит се в категорию «не проблемы» — а не решит ее. Если проблемой является рак, то думать, что это больше не проблема может быть опасным. Многие люди (и другие люди вокруг них) уже страдают от отношения и поведения, о которых они не думают как о проблемах.

Почти в каждой коммуникации есть, по крайней мере, три логических уровня опыта, а в некоторых даже больше. Чтобы научиться определять эти разные уровни, возьмите любое предложение и сначала определить категории. Затем возьмите две категории и определите, можно ли описать одну из них как член второй. Начните с небольших предложений, а затем продвигайтесь к большим, постепенно увеличивая свою способность делать это легко и просто.

Другой источник трудностей заключается в том, что две разные категории часто пересекаются, так что некоторый опыт является частью обеих категорий. Например, категории «дома» и «квартиры» могут показаться совершено не связанными, однако о «коттеджах» и «многоэтажных домах» можно сказать, что они принадлежат к обеим категориям. Если мы введем дополнительный критерий, мы сможем разделить их на дополнительные отдельные категории, включенную в более общую категорию «дома», наряду с «палатками», «шалашами», «юртами» и т.д. Добавление критерия делит опыт на более конкретные категории, а стирание опыта приводит к меньшему количеству более общих категорий.

Только то, какое именно включение категорий для организации своего опыта использует каждый конкретный человек, позволяет устанавливать и понимать логические уровни.

Абстракция в моем словаре определяется как «формирование общей идеи или представления (категории) из конкретных примеров (диапазонов)». Когда вы сравниваете образ слова «фигуры» с образом «квадратных белых фигур», в чем заключается разница между ними? ...

«Квадратные белые фигуры» — гораздо более конкретный и детальный образ, в то время как «фигура» менее детальный образ. Когда бы мы ни думали о категории вещей или событий, мы объединяем то, что у них есть общего и оставляем в стороне разницу между ними. Категория «деревья» более абстрактна, чем «клены» или «ели», которые в свою очередь более абстрактны чем желтая сосна, сосна Банкса или ладанная сосна. Категория «растения» более абстрактна, чем деревья, а «живые объекты» даже более абстрактна. Наши образы общих категорий всегда менее детальны чем конкретные подкатегории.

Даже несмотря на то, что категория уровня 1 состоит из сенсорно-очевидных примеров, обычно мы получаем доступ к ее значению (содержанию), используя один пример в качестве прототипа, значительного упрощения и обобщения (абстрагирования) из группы сенсорно-очевидных примеров. Когда мы собираем категории уровня 1, чтобы создать более общую категорию, мы используем прототипы уровня 1 как примеры, включенные в категорию 2. Затем, когда мы выбираем прототип

для категории уровня 2, он получается из прототипов категории 1 прототип категории 2 является обобщением обобщений. На логическом уровне 3 и выше этот процесс последующего обобщения становится еще больше зависим от сенсорно-очевидного опыта, который представляет это обобщение.

Например, отследите свои внутренние образы, когда вы читаете и понимаете значение следующего предложения: «Лошади, мыши и акулы — позвоночные животные». Ваши образы «лота- дей, мышей и акул» достаточно конкретны, даже если это категории опыта, а не образы конкретной лошади, мыши или акулы. (Когда я думаю о «лошадях», в моем образе есть даже уздечка!) Однако, ваш образ «позвоночных», вероятно, гораздо менее конкретен, поскольку более абстрактен. Мой образ «позвоночного» — это бесформенное призрачное очертание с позвоночником и мозгом, немного светлее, чем остальная часть тела.

Несмотря па то, что способность группировать опыт в более и более абстрактные логические уровни, это замечательная способность, нам нужно помнить, что каждый раз, когда мы это делаем, мы теряем большую часть конкретных деталей и информации, которые есть в примерах, которыми мы пользуемся для создания обобщений.

Преимущество процесса последовательной категоризации и обобщения заключается в том, что мы можем легко применить понятия к гораздо большему диапазону разного опы та. Недостаток в том, что мы неизбежно теряем значительную часть разнообразия определенной информации, которая существует в разном опыте. Грубо говоря, мы теряем контакт с сенсорно-очевидной реальностью.

Мы всегда можем воссоздать сенсорно-очевидный опыт в нашей базе данных примеров, думая о конкретном примере того, что именно мы имеем в виду более абстрактной категорией, и это одна из задач семи вопросов (что? какой? когда? где? кто'? как? зачем?), каждый из которых спрашивает о разном диапазоне опыта. Но обычно — и до тех пор — пока этого не происходит, большинство из пас чаще всего используют внутренние представления, которые являются обобщениями — и часто обобщениями обобщений и т.д. Эти обобщения всегда значительно упрощены по сравнению с базой данных опыта, который они представляют, поэтому они неизбежно искажают его.

Рассмотрите ответы душевнобольного пациента на “чернильный” тест Роршаха, который обычно видится как два человека. «Это духи теней силуэтов статуй двух кукол» — утверждение с пятью логическим уровнями. «Кукла» — это неподвижная абстракция человеческого существа, имеющая всего несколько характеристик настоящего человека. «Статуя» — статичная абстракция «куклы», исключающая движение. «Силуэты» являются плоскими, а это следующая абстракция трехмерных «статуй». «Тени» — абстракции «силуэтов», исключающие субстанцию, а категория «духи» вообще переместили все это из реального мира. (Конечно, самое точное описание того, что находится на бумаге, это — чернильное пятно.)

Хотя это крайний пример, это достаточно точное описание гораздо большей части нашего внутреннего опыта, чем больший- ство людей представляют себе; наш опыт часто сильно отдален от предметов и событий, которые мы описываем, и о которых думаем, что обращаемся напрямую.

Существует лишь два значительных отличия галлюцинаций шизофреников и абстрактных теорий физиков. Одно заключается в том, что теории физиков гораздо сложнее и интереснее. «Теория всего» космологов невероятно странная и детальная, в ней много эзотерической математики, черных дыр и неограниченных кварков. В противоположность этому, галлюцинации шизофреников — это всего лишь голос, постоянно критикующий и осуждающий их из-за какой-то земной ошибки. Другое отличие заключается в том, что физики жаждут проверить свои абстракции и предсказания, а еще больше хотят пересмотреть их, найдя доказательства того, что старые теории являются недействительными.