Стив Андреас - Шесть слепых слонов

«Объективные ценности». Некоторые люди говорят об объективных ценностях, но слово «объективный» — это всегда ложь, потому что всегда есть наблюдатель, спрятанный где-то, даже в самых внимательно изученных и строго проверенных научных знаниях. Это всегда звучит так: «Следовательно, используя следующие допущения, изучив это и то, со следующими методами и инструментами, под следующими условиями используя условные измерения и математические правила, было обнаружено, что ... ». Хайнц фон Форстер очень лаконично прокомментировал заблуждение «объективного» знания:

Синтаксически и семантически правильно сказать, что субъективные утверждения делаются субъектами. Следовательно, соответственно, мы можем сказать, что объективные утверждения делаются объектами. Плохо только то, что эти чертовы объекты не делают никаких утверждений.

Логические и математические системы стараются быть объективными и абсолютными, но они могут быть такими, только если не берутся во внимание определенные контексты, множество важных деталей, и эти системы будут работать хорошо, только если и мы, и мир были бы очень просты и никогда бы не менялись. Даже в необыкновенно упрощенном искусственном мире логики и математики было доказано, что объективность невозможна:

Первая теорема Геделя говорит о том, что любая логическая система, которая не является слишком простой (в

частности, та, в которой, по крайней мере, есть формальная арифметика), может содержать правдивые утверждения, которые, тем не менее, не могут быть логически выведены из аксиом этой теории. А вторая гласит, что аксиомы в такой системе, содержащей или нет дополнительные истины, не могут быть доказаны прежде чем в них не будет скрытых противоречий. Вкратце, логическая система, в которой есть определенное богатство, никогда не может быть полной и гарантировано непротиворечивой....

А. М. Тьюринг в Англии и Алонзо Чёрч в Америке показали, что невозможно изобрести такую механическую процедуру, которая может проверить любое утверждение в логической системе, и за определенное количество шагов показать, является ли она верной или ложной.... Альфред Тарски в Польше доказал даже более глубокое ограничение логики. Тареки показал, что не существует точного языка, который является универсальным; любой формальный язык, по крайней мере, столь же богатый, как и арифметика, содержит многозначительные утверждения, о которых нельзя сказать, правдивы они или ложны. ...

Такая система аксиом всегда считалась идеальной моделью, к которой стремится вся наука. Действительно, можно сказать, что теоретическая наука — это попытка обнаружить окончательный и всесторонний набор аксиом (включая математические правила), из которого можно показать, что за всеми феноменами мира следуют дедуктивные шаги. Но результаты, которые я процитировал, и в особенности теоремы Геделя и Тарски, делают очевидным тот факт, что этот идеал безнадежен. Ведь они показывают, что в любой системе аксиом любой степени математического богатства есть сильные ограничения, последствия которых невозможно предвидеть и обойти. Во-первых, не все разумные утверждения в языке системы могут быть выведены логически (или опровергнуты) из аксиом: ни один набор аксиом не может быть полным. А во-вторых, система аксиом никогда не может быть гарантировано непротиворечивой: в любой день в ней может появиться какое-то сильное и противоречивое опровержение. Система аксиом не может создать такое

описание мира, которое бы полностью, пунктик за пунктиком, ему соответствовало; в каких-то моментах будут пробелы, которые нельзя заполнить логическими выводами, где-то могут возникнуть два противоположных друг другу вывода.

Я придерживаюсь того мнения, что логические теоремы окончательно переходят в систематизацию эмпирической науки. С моей точки зрения, отсюда следует, что ненаписанная цель, которую поставила себе физика, начиная с Исаака Ньютона, не может быть достигнута. Законы природы нельзя сформулировать и записать в выведенной логически, формальной, недвусмысленной и непротиворечивой системе аксиом. И если на любом этапе в научном открытии законы природы, как нам казалось, представляли собой непротиворечивую систему, нам нужно сделать вывод, что мы восприняли их неправильно (19, стр. 14).

Если нет надежды на полную объективность в математике, то, скорее всего, ее нет и в человеческих ценностях и поведении, т.е. в гораздо более сложном диапазоне. Все же, мы считаем математику необыкновенно полезной; когда человек использует сотовый телефон, он полагается на очень сложную математику, не осознавая этого, и это работает очень надежно.

Объективность — это цель, к которой можно приблизиться, но которую невозможно достигнуть; всегда будет небольшая доля субъективности. Я пишу это не для того, чтобы оклеветать науку; многие широко известные успехи науки и технологии основываются на том, что ученые были объективны настолько, насколько это было возможно, для того, чтобы избежать самообмана. Законы физики кажутся далекими от субъективности; материя и энергия следуют правилам, которые не зависят от чьих-то ожиданий, убеждений или религии.

Однако, те, кто предполагают, что существуют неизменные объективные ценности, основываются не на науке, а на идеях пророков, которые странствовали, любили и боролись в пустынях Среднего Востока или в других местах сотни тысяч лет назад. Неважно, насколько мудры были эти пророки для своего времени и контекста, у них не было доступа к богатству знаний, которые раз

вило человечество за прошедшие годы — большая часть которых была развита только в течение последних 50-100 лет! База знаний человечества увеличилась более чем в два раза за то время, пока я живу, а скорее всего в действительности даже намного больше — и ход ускоряется!

Любопытно что, даже те, кто следует набору ценностей, заложенных в религиозных текстах, не используют эти тексты как путеводитель для производства телевизора или штурмовой винтовки. Те, кто воюют в религиозных войнах хотят использовать науку в реактивных самолетах, радарах и в другом оружии, чтобы одержать победу над своими «неверными» врагами, хотя они не хотят использовать научные методы, чтобы проверить основы своих собственных убеждений и ценностей. Если методы науки применялись бы к изучению человеческих ценностей, мы могли бы надеяться в один прекрасный день обнаружить ценности, которые были бы, по крайней мере, обоснованы, пусть даже и никогда не были бы полностью «объективны».

Общие ценности. У нас есть много основных ценностей, общих для всех человеческих существ из-за наших общих физиологических, социальных и психологических потребностей. На этой общности должен бы основываться разделяемый всеми набор ценностей и благодаря этому мы бы все могли жить в гармонии. Однако, несмотря на эту общую основу для ценностей, люди растут в разных культурах и часто имеют довольно-таки разные ценности, что может стать основой для конфликта между людьми как по отдельности, так и как членов групп. Даже совершенно базовая потребность, такая как голод, может быть удовлетворена множеством способов, и кухня одной культуры может совсем не привлекать человека, выросшего в другой культуре.