Александр Силаев - Философия без дураков [Как логические ошибки становятся мировоззрением и как с этим бороться?] [litres]

Дискуссия имеет свое определение. Если вы сели за шахматный столик, вы играете в шахматы, и козырный туз в рукаве не поможет – здесь его нет. В определении дискуссии невозможен пункт, к которому фактически апеллирует хлюзда, что-то вроде «любой может объявить, что по своим правилам он выиграл». Логика на ее текущем уровне развития это и есть конвенционально общие правила.

Выиграл в логике это синоним «просто выиграл».

Мыслить помимо логики можно, но это все равно что начать играть пешками как шашками. По правилам шахмат вам тут же засчитывается поражение, противник встает из-за стола, получив балл в турнирной таблице, а вы можете двигать фигурки дальше, как вам угодно. Можно и доской по голове – физические законы мира не запрещают такое поведение, но к шахматам это не относится.

Вернемся к задаче-минимум. Далее, описав ошибку как ошибку, желательно что-то вписать еще в три графы.

Во-первых, ответить на вопрос «как это происходит?». Где нарушается логика понятно, но почему? Как именно устроен мир в той его части, что программирует эту ошибку?

Во-вторых, ответить на вопрос «чем это плохо?». Ну ошибка и ошибка. Если, совершая ее, мы что-то получаем (например, чувство собственной значимости или прилив оптимизма) и ничего не теряем, то почему бы ее и не совершить? Мы выступали за логику, но вообще-то прагматика нам важнее .

Здесь нет противоречия. Прагматика важнее, но ее сложно оценить. «Если я поверю в это, я буду счастливее или нет?» Да кто же тебя знает. Слишком много побочных историй. Сначала тебе, например, будет приятно. Потом ты найдешь каких-то новых друзей. Потом потеряешь старых. Потом упустишь какую-то возможность, будешь мучим сомнением. Потом снова будет приятно. Потом избежишь репрессий. Потом под них попадешь. Или то же самое в обратном порядке. Или в любом другом. Или вообще что угодно. Это очень сложно посчитать: как тебе будет житься с новой теорией. Проще посчитать, насколько она лучше или хуже других теорий в качестве карты мира или инструкции к нему, и считать, что рабочие карты и инструкции в среднем лучше нерабочих. То есть логика здесь не более чем главное средство прагматики, но и не менее.

Но если можно как-то перейти сразу к прагматике – это хорошо. Если можно показать, как теории в среднем помогают или вредят их носителям, это нужно показать.

В-третьих, стоит ответить на вопрос «что нам с этим делать?». Если в чем-то важном обнаружена дырка, вещь выбрасывают или латают. Надо что-то делать, иначе что-то будет делаться с нами – и вряд ли нам понравится. Но здесь разговор рискует затянуться, так что эту часть, может быть, стоит обсудить в другой раз.

Мы говорили, что рациональность – это козырная масть. Способный студент, если будет держаться рациональности, будет сильнее Фомы Аквинского – настолько, насколько козырная семерка сильнее простого туза.

Некоторых это почему-то оскорбляет. В их картине мира, возможно, семерки не должны бить тузов по этическим или эстетическим соображениям. Ведь туз сам по себе умнее, за ним опыт, мастерство, годы жизни, он интереснее как человек. Наверное, величайшие теологи человечества умнее и интереснее обычных студентов, но прав будет студент. Козыри есть козыри.

Двое моих товарищей (один верующий, другой атеист) были почти оскорблены книгой Докинза «Бог как иллюзия». «Так нельзя, – сказал один, кстати, атеист. – Это какой-то примитив». – «Какая разница? Где именно не прав автор? Что не так?» – «Мне это просто противно». – «Но все-таки?» Собеседник махнул рукой, давая понять, что тема ниже его достоинства.

Второй, верующий, был конкретнее. «Докинз разбирает старые доказательства бытия божьего, но современные теологи доказывают по-другому». Я попросил ссылок. По-моему, самому свежему доказательству там несколько веков, но мало ли, вдруг я не в теме. Разумеется, ссылки пообещали, и, разумеется, я их не видел. «У нас есть такие ракеты, но мы вам о них не расскажем» (была такая песенка). А книжка и в самом деле простая, как сказал первый сложный товарищ. Осилит даже школьник, если ему надо. Но это не погрешность, а достоинство.

Чем проще можно сказать какую-то правду без потери в правде, тем проще это надо сделать.

Хотя бы из заботы о школьниках.

Простота изложения связана с простотой задачи. Религиозная философия, как правило, не представляет ничего сложного. И дискуссия с ней тоже. Это школьная задачка, недаром мы вспомнили старшеклассника. Ученого стоит звать только в крайнем случае, если полемизировать с какой-то гибридной формой, где религию будут защищать с позиций не только и не столько религии.

Позвоночным тезисом почти любой религии считают «Бог есть», но мы сами расширим территорию оппонента. Давайте считать тезисом «Предпочтительнее считать, что Бог есть, и вести себя, исходя из этого». Это расширенная версия, «Бог есть» – лишь вариант, удовлетворяющий условию. Если Бог есть, так и предпочтительнее считать. Но возможно его нет, или скорее нет, чем есть, но по каким-то причинам лучше верить в то, чего нет. Дальше мы поговорим об этих причинах, и если бы они были, мы готовы были бы оказать им уважение и признать религию правой даже в этом случае . Хотя в те времена, когда люди действительно верили, а не верили в свою веру, за такой тип религиозности могли сжечь на костре.

Чтобы доказать, что Бога нет, нам не нужно это доказывать. Никаких вылазок из крепости. Все это детская удаль и бездумная подстава. «А еще попы воруют», «А еще в космос летали и Бога не видели» – не надо, это все для советских пионеров. К сожалению, такие вылазки в книге Докинза тоже есть: «Посмотрите, сколько людей погибло в религиозных войнах». Много погибло, но нельзя сказать, что если бы не случились религии, то у нас не было бы войн или были бы какие-то другие войны, на которых погибло бы меньше народу. Когда церкви предъявляют ужасы инквизиции, я предпочел бы играть за инквизицию, настолько это обычно нелогично.

Бога нет по очень простой причине. Нет ни одного действующего способа доказать, что он есть.

Бремя доказательств всегда на той стороне, которая утверждает. Если вы, вслед за нами, атеисты, вам не надо ничего делать в споре. Просто улыбайтесь и приглашайте на штурм, пока он не состоялся, – победа по умолчанию уже за вами. Мы просто защищаем крепость, или, если угодно, стоим на воротах. Если хоть один гол будет забит – мы проиграли. Описаны десятки способов отправить мяч в сетку, на самом деле не существует ни одного.