Алексей Кулаков - Поиск собственного содержания, или Пирожки с начинкой из потенциальных бабочек

Они говорят, что все, что мы делаем — эти спецэффекты, продажи, — это все не просто так, это зафига-то нужно. У каждого евангелиста должна быть некоторая истина.

У каждого евангелиста есть истина

Я сейчас несколько примеров приведу. Евангелистов придумали как профессию лет 25 назад айтишные компании, которым нужно было евангелизировать свои технологии. Им нужно было объяснять, что какой-нибудь новый фреймворк — это не просто строки кода, это что-то, что изменит жизнь миллионов. И в этом есть некоторый смысл.

Если вы пойдете на любую стартаперскую тусовку… Есть такая банальная фраза, с которой начинается выступление почти кого угодно: «Я хочу сделать мир лучше». Моду на эту фразу ввели евангелисты, которым было очень важно, чтобы те люди, которые увлечены процессом — дизайнеры, программисты, продавцы и все остальные, — они видели во всем этом смысл. Зачем? Затем чтобы у них была энергия для того, чтобы мир трансформировать, покупатели ее чувствовали и тоже включались.

Понятно, что у каждого евангелиста истина своя собственная, потому что если они все будут пихать одну и ту же истину, тогда большие компании заберут себе всех самых лучших инженеров.

Евангелист работает в особом ресурсном состоянии.

Ресурсное состояние — то состояние, в котором человек эффективен, находится «в рабочем режиме». Например, когда выступаешь, вот как я сейчас, нужно прийти в ресурсное состояние для того, чтобы хорошо чувствовать аудиторию и как-то мочь поделиться тем, что внутри. Это не то состояние, в котором человек находится в обычной жизни, это состояние, в котором он находится на пике рабочей формы.

И вот ресурсное состояние евангелиста — оно такое: у него есть внутри нечто, что из него наружу просится, он это во всех отдает. И его мана в том, что у него появляются падаваны, паства. Вот он сказал, что истина в этом, и все такие: да-да…

И вот в этой истории есть проблема. Я, собственно, этот доклад делаю про нее, и для меня это одна из самых важных вещей вообще в создании проектов, вообще в какой-то креативности. Проблема — банальность.

Когда кто-нибудь вам что-нибудь пихает со сцены про то, как там что-нибудь важно, это для вас очень часто звучит как банальность. Я сейчас несколько примеров приведу. Например, есть вот такая банальность:

«Бог — это любовь».

Когда к вам приходят ребята из секты Семидесятницы или еще кто-нибудь и они вам говорят, а вы им не верите. Потому что они говорят банальную такую штуку, которую очень много раз читали, и очень вряд ли она вас изменит.

Или, например, есть вот такая истина, которую евангелизируют ИТ-ребята:

«Флеш-сайты должны умереть».

Есть ребята, которые это придумали, консорциум W3C. Есть большие корпорации, которые эту истину восприняли и начали транслировать дальше. Есть даже на местном уровне какие-нибудь небольшие гуры типа меня. Которые говорят: да, флеш-сайты должны умереть потому-то, потому-то, потому-то. Не буду углубляться.

Или, например, есть истина, которую Будда придумал, и у него есть много разных последователей:

«Жить значит страдать».

Или есть истина, которую вы, наверное, уже не знаете — она была популярной лет 10 назад:

«Контент — король, контекст — королева».

Был момент, когда в ИТ-индустрии было важно продать концепцию контекстного восприятия того, что содержится в ИТ-коммуникации.

Или вот, например, истина, которая мне очень лично нравится, а достаточно много моих знакомых считают, что это полная бурда. Это из Стругацких:

«Жизнь дает человеку три радости: друга, любовь и работу».

Тоже звучит как банальность. Или вот есть символ веры в нашей компании. Это главная штука, в которую верит JetStyle: бритва Оккама:

«Не множьте сущее без необходимости».

А вот, например, из кубинских партизан:

«El pueblo unido jamas sera vencido».

Или вот, например, из моих знакомых евангелистов, которые занимаются образованием:

«Современное образование должно быть проектным».

В 2009 году, когда я делал эту презентацию, это была некоторая новая история, многие ее воспринимали не как банальность. Сейчас ее воспринимать не как банальность вообще сложно, потому что всем уже все уши прожужжали, что современное образование должно быть проектным. И вот, смотрите, у нас проектное образование, вы в нем участвуете.

Евангелисты верят в то, чем они делятся. Во всяком случае, они должны себя привести в состояние, когда они в это верят, иначе вообще не работает никак.

Понятно, что им нужно привести себя в состояние, когда они считают любое из этих высказываний содержанием своей жизни. Высказываний про то, что флеш-сайты должны умереть, или то, что Куба должна быть свободной. Пока не случится что-нибудь другое. Пока они не найдут себе нового учителя, который скажет: «Не, ребят… Парень, давай-ка… у нас больше печенек, переходи на темную сторону». И истина меняется.

Евангелисты верят, пока не найдут новую истину

Все это я для того рассказываю, чтобы показать, как дела обстоят обычно. Обычно, когда возникает какой-то новый проект, он возникает из этих вот трех источников. Есть ребята, которые хотят просто создать новую форму. Есть другие ребята, которые хотят просто заработать бабла и наколотить себе новых фрагов. И есть третьи ребята, которые говорят: «Да, все не просто так, сейчас мы на это дело натянем модный ярлык. Скажем, что это новая истина, и понесем ее в мир».

Моя проблема в том, что я думаю, что все это — форма. Три разных вида. Это просто форма, данная нам в ощущениях.

Вот есть как-то выглядящий дизайн, как-то ведущая себя программа, как-то напечатанные книги. То, как выглядит, — это форма донесения «этого» до рынка, как-то построенные продажи, как система взаимодействия. Какими-то техниками владеющие продавцы. Фразы, в которые мы это все упаковываем. И, наконец, есть форма некоторого послания, которое на все это дело натянуто как сова на глобус. Когда мы говорим: «Всё то, что мы делаем, наполнено неким глубоким смыслом», чаще всего мы в это верим не вполне. Потому что смысл достаточно банален.

Это как спецэффекты в кино, помните? Спецэффекты делают кино кассовым, но не делают кино хорошим. У меня есть метафора, я ее давно придумал, чтобы разбираться в литературе.

Итак, «пирожковая теория творчества». Форма — это тесто, начинка — это содержание.

Форма — это тесто

И есть оно какое-то: слоеное, сдобное, плохо или хорошо пропеченное. А еще есть то, что в пирожке внутри. Содержание пирожка. Пирожки с ливером, пирожки с вишневым вареньем…

Я эту метафору когда-то достаточно давно придумал, потому что у нас была дискуссия про Сорокина, который, на мой взгляд, печет офигенное тесто, просто супер: слоеное, очень клейкое и так далее. Но я его не читаю, потому что не могу есть пирожки с говном. Это ужасно. Меня не устраивает содержание, которое лежит внутри пирожка.