Дейв Тротт - Попробуй думать как хищник

Сначала они создают кластеры, а потом уже отдают предпочтение тому или иному бренду.

На самом деле мы не хотим иметь безграничный выбор.

Он практически лишает нас возможности выбирать.

Он слишком большой.

Поэтому мы всегда ищем возможность ограничить выбор.

Уменьшить список альтернатив.

Сократить его до приемлемого размера.

Вот что такое кластеризация.

Когда я был подростком, мои друзья ходили на пустырь возле Темзы и собирали яйца из птичьих гнезд.

Я сказал им, что это жестоко.

На что они сказали, что если в гнезде больше пяти яиц, то это не жестоко.

На мой вопрос почему, они ответили:

«Птицы умеют считать только до пяти.

Поэтому, если в гнезде семь яиц и мы возьмем одно, они этого не заметят.

Они будут продолжать высиживать птенцов, как будто ничего не произошло.

Но если в гнезде четыре яйца и мы возьмем одно, птицы это заметят.

Они могут покинуть гнездо, и тогда все птенцы погибнут».

Похоже, что все живые существа мыслят кластерами.

Вот как работает ум.

Вот что управляет мышлением.

Фишка не в том, чтобы просто увеличить выбор.

Фишка в том, чтобы управлять им.

Моя жена китаянка, она родом из Сингапура.

Когда мы познакомились, нам было около 30, и к этому времени я был разведен.

Перед тем как пожениться, мы поехали в Сингапур, чтобы встретиться с ее родителями.

У отца Кэти было две жены.

Мать Кэти была младшей.

Первая жена родила ему троих детей, вторая – пятерых.

Когда дети были маленькими, они все вместе жили в одном доме.

Новые друзья и знакомые часто спрашивали Кэти:

«Какая из жен твоя мать: первая, вторая или третья?»

Она не знала, что это необычно, пока не приехала в Англию, чтобы поступать в школу искусств.

Я вырос в Лондоне, и мне эта ситуация казалась странной.

Что у одного мужчины может быть несколько жен.

Но с отцом Кэти мы это, конечно же, не обсуждали.

Потому что он не говорил по-английски.

Через несколько дней Кэти спросила меня, как мне понравился ее отец.

Я ответил, что мне не слишком импонирует то, что у него несколько жен.

На что Кэти сказала: «Забавно, потому что ему не слишком импонирует то, что его дочь выйдет замуж за человека, бросающего своих жен, когда они ему надоедают».

Странно видеть себя глазами другого человека.

На Западе мы придумали систему, которая нас устраивает.

Если отношения не сложились, мы их прекращаем и живем каждый своей жизнью.

Но отец Кэти смотрел на это по-другому.

Он считал, что если мужчина берет на себя ответственность за жену и детей, то он должен нести ее всю жизнь.

Ему казалось, что я отношусь к браку слишком легкомысленно.

Меняю жен, как машины.

Надоела старая – поменял на новую.

Но, как ни странно, мы с отцом Кэти сошлись в главном.

Мы оба с уважением относились к своим женам.

Просто по-разному это делали.

Я относился к ней как к равной – с теми же возможностями, проблемами и обязанностями, что и у меня.

Он же брал все проблемы и обязанности на себя.

Это было для меня настоящим уроком.

Мы привыкли считать, что существует единственный правильный взгляд на вещи.

Наш.

Если кто-то думает иначе, значит, он неправ.

Но это ничему не учит.

Это только ограничивает мышление.

Как сказал философ Бертран Рассел, «проблема этого мира в том, что глупцы слишком уверены в себе, а умные люди полны сомнений».

Потому что сложно о чем-то судить, когда понимаешь, что нет ничего правильного или неправильного.

Есть просто разный взгляд на одни и те же вещи.

Моя теща живет в Сингапуре и посещает даосский храм.

Иногда в этом храме проводят церемонии непальские буддисты.

Среди них она никогда не видела монахинь.

За исключением одной.

У этой монахини была такая же гладко выбритая голова, как у остальных монахов.

На ней были те же одеяния, что и на них.

Но это была высокая западная женщина.

Точнее, американка.

Когда она решила стать монахиней, у нее возникла проблема.

Как и все нью-йоркцы, она без остановки сыпала словами.

Постоянно говорила всем, что им следует делать.

Что они делают не так.

Что ей нравится, а что нет.

Что она думает по тому или иному поводу.

В конце концов старший лама поставил ей ультиматум.

Чтобы стать монахиней, она должна три года хранить молчание.

Полное.

Ни единого слова.

Если она хоть раз заговорит, ей придется начать отсчет заново.

Только подумайте: молчать три года.

Это же практически невозможно.

Вот почему лама поставил перед ней такую задачу.

Тем самым он ясно дал ей понять: «Твоя постоянная болтовня нам страшно мешает. Но это не наша проблема. Это твоя проблема. Поэтому ты должна ее уладить».

Женщине пришлось контролировать свои мысли.

Сдерживать свои чувства и эмоции.

А не выплескивать их на других.

Доводилось ли вам сидеть на собрании с людьми, которые не умеют молчать?

Они постоянно всех перебивают или комментируют сказанное.

Хотя обычно это не проясняет ситуацию.

Наоборот.

Только отнимает время.

Почему люди не могут хоть немного помолчать?

Это что, нервы?

Или страх остаться за бортом?

Однажды я слушал чьи-то жизненные откровения на Desert Island Discs. [5]

Человек рассказывал о важных уроках, которые он получил в школе, но это были не академические дисциплины.

Раз в неделю у них по расписанию проходил «час тишины», когда они просто молча сидели за своими партами.

Учились быть наедине со своими мыслями.

Учились быть в ладу с самими собой.

Учились тому, что молчать не зазорно.

Разве это не здорово?

Большинство людей боятся молчания и неловких пауз.

Мы считаем, что лучше хоть что-нибудь, да говорить.

Возможно, поэтому мы пытаемся доминировать словами.

Чтобы придать себе больший вес в глазах окружающих.

Но если бы мы писали так же, как говорим, то наши слова просто не уместились бы на странице.

Так почему бы не попробовать обратное?

Почему бы не говорить так, как мы пишем?

В письменной речи мы продумываем и излагаем только самую суть.

Почему бы не поступать так же и с устной?

Сначала думать.

Потом говорить.

Потом замолкать.

В письменной речи мы отделяем слова пробелами.

Словам нужно пространство, чтобы «дышать».

Поэтому мы не лепим их друг на дружку.

И используем только те, которые нам необходимы.

Вот чему лама учил ту американскую монахиню.

Использовать только те слова, которые вам абсолютно необходимы.

Суть в том, что если три года вы вообще не будете пользоваться словами, то поймете, что можете прекрасно обходиться и без них.