Евгения Лисёнкова - 13 дерзких уроков счастья для тех, кто приуныл. Между бывшим и будущим

На свежие раны наложатся швы,

И вновь за заветной мечтой —

Попался бы мне среди них, боевых,

Хотя бы один

Холостой.

Ты часто недовольна мужем,

Для злости разные причины.

А может, оттого так вьюжит,

Что ты не видишь в нём мужчину?

Порою видишь в нём сыночка:

Не веришь в силу, ум и опыт:

Контроль, проверки, заморочки —

Покушал ли? А вытер попу?

Бывает, видишь в нем папашу.

Он должен то и должен это,

А ты сидишь, принцесска наша,

И ждешь то платье, то конфету.

Нередко видишь в нем чужого,

Живёшь, ему не доверяя.

В стремленьи больно ранить словом

Вражда – от края и до края.

А может, зря ты брызжешь ядом

И меришь разные личины?

Для счастья многого не надо:

Ты присмотрись.

Он твой МУЖЧИНА.

Какой-то мудрец, описав милых дам,

Придумал, что пол это слабый.

Но как быть ранимым мужчинам, когда

Кругом похотливые бабы?

Они жаждут секса, им вынь да положь

Свою драгоценность на блюде.

Борщи их – коварная наглая ложь,

Не верьте вы женщинам, люди!

У них на уме эротический хмель,

И козни варганят, и ноют:

Ну как мужичка заарканить в постель?

Мужчинам же важно иное:

Холодное пиво с кетой, на крайняк —

Стаканчик шотландского виски,

Футбольные матчи, где рулит «Спартак»,

Кино, где стрелялки и сиськи.

Но главное – данная богом жена,

Чтоб души звучали синхронно,

Которая будет тиха и нежна,

Ему поправляя корону,

Всегда извиняться, когда не права,

Не ждать пресловутой зарплаты,

И помнить надежды, что он подавал

С четвёртого класса по пятый.

Мне, говоришь, хоть чуть-чуть согреться бы —

Дождь промочил до нитки.

Зря не поехала греться в Грецию,

Летом же были скидки!

Шепчешь: желание, мол, неслабое,

Гладишь мои колени,

Ноешь про голод – смешная баба, а,

Я же купил пельменей!

Может быть, в карты на раздевание?

Просишь, глядишь с азартом.

В общем, не баба, а наказание —

Я ж не умею в карты!

Ляг, говоришь, поскорее в ванну, и

Я под бочок прилягу…

В общем, преследуешь цели странные —

Лишь бы раздеть беднягу.

Как недомолвками ты задрюкала,

Нет от намеков толку!

Понял! Ты хочешь погладить брюки мне

И постирать футболку!

Я с бывшей в контрах, она зараза

С моей получки

Имеет много, всего и сразу,

Шикует сучка!

Ей достаются на цацки-пецки

Мои проценты.

Жирует, наглая, не по-детски

На алименты!

Смотри-ка, в шубе (по виду соболь),

Сберечь бы нервы!

Контроль непрост за такой особой,

Как эта стерва!

А сын заброшен, поди, некормлен,

В куртенке тонкой…

Всё ей в карман, хоть судом оформлен

Процент ребёнку!

Процент немалый, поверьте, люди,

Ведь я не нищий.

Имеет, сучка, не хер на блюде —

Мои три тыщи!

Ленкин Андрей брутален

И временами пьет!

А у меня Виталий —

Золотко-то мое.

В рот не возьмет ни грамма,

Сколько от водки бед!

[Не разрешает мама,

Мама – авторитет.]

Всех друганов прилежно

Мама гнала взашей,

Чтоб не мешали нежной

Сыночкиной душе.

Пусть у Витали норов

Женщины в ПМС,

Градусами кагоров

Не заливает стресс.

Да, истеричен малость,

Нуден, криклив, раним,

Любит давить на жалость,

Но ведь не пьет, ни-ни!

Бахну от счастья шкалик,

Выведу ритм стиха…

@бтвоюмать, Виталик,

Лучше бы ты бухал!

Самодовольствие впитано с молоком,

Рамки ему тесны.

Раньше ходил среди курочек петушком,

Важным и разбитным.

Лишь бы сменялись прелестницы без конца —

Сорри, опять не та!

Это ж курятник, а он его бог и царь,

Альфа-самец, титан.

Сыпались годы, как ячневая крупа,

Молодость далека.

Юные курочки шлют престарелых пап,

Бегают к сосункам.

Ну, а ровесницы? Вызрели, расцвели…

Вспомнят ли? Приютят?

Где там! Давно уж повыбили клином клин,

В браке растят цыплят.

Встретил девицу, готов был – до алтаря,

Видел ее женой.

Но отказала, глядите, какая фря!

Мол, хорошо одной!

Близится сорок, уныние глубоко —

Лучшее позади…

У петушка из приданого – два трико,

Пузико

И кредит.

На двадцатой годовщине

В юном чувственном угаре

Я мечтала о мужчине —

О породистом котяре.

Может перс, а может минскин

Посетит мое жилище —

Ждет его в хрустальной миске

Диетическая пища.

В первом классе проходили,

Что в котах важна порода.

Я дождусь британца или

Рекса царственного рода!

Годы – капли в океане…

Завершен кошачий кастинг.

Чешет яйца на диване

Мой потасканный

Блохастик.

Кажутся шире сутулые плечи,

Задница крепче, рельефнее пресс.

Все-таки море депрессию лечит:

Здравствуй, возлюбленный мой

Геркулес!

Быт наш горчит неприятной отрыжкой,

Видно, запал сексуальный иссяк.

Двину на море, чтоб легкой интрижкой

Вылечить чувственный мой депрессняк.

Гордо шагаю, улыбки не пряча,

В поиске сочных, поджарых фигур.

Кто из вас самый отъявленный мачо?

Шлепнет тебя мой бесстыжий Амур!

Сердце забилось под лифчиком в рюшах —

Пляж наполняют – невзрачны, смешны —

Сплошь обладатели жирненьких брюшек,

Каждый под бдительным оком жены.

Груди колышутся [полные «двойки»],

Пена пивная висит бахромой…

Я бы с такими не то что до койки,

В загс не пошла бы… Пора мне домой.

Может быть, я – рудимент доВКонтактовой эры,

Не понимаю никак новомодной струи.

Раньше мужчины дарили духи и герберы,

Нынче мужчины усиленно шлют мне х@и.

Явно гордясь своей, в общем-то, хиленькой частью,

Ждут, что весенней березкой я выделю сок,

И поплыву в предоргазме к телесному счастью…

Но для меня эти фотки – контрольный, в висок.

Даже в моменты безрыбья, в голодные годы

Я не ведусь на уродливо сфотканный член.

Ну почему регулярно ошибки природы

Шлют свои Х, ожидая чего-то взамен?

Видимо, мне на нормальных надеяться поздно —

Только х@и… А х@и мне, ребята, не в масть.

Вот бы прислал хоть один фотографию мозга.

Я бы тогда непременно ему отдалась!

Мы живем в эпоху сильных женщин, железных леди, которые говорят себе: я сама, я смогу, я сильная, мне все по плечу! Это, конечно, жизнеутверждающие установки. Но они не оставляют нам возможности хоть иногда позволить себе быть и слабой тоже. Не запихивать свою слабость в самую глубь, на донышко души, не отказываться от этой своей стороны.