Виталий Сочнев - Успех как образ жизни

Одним словом, я дал ему лодку. В моей душе были противоречивые чувства: с одной стороны, жаль бедолагу. С другой, в этой истории я видел немного комедийную историю с обманутым старым мужем. (Признаю, жестоко, я был не прав).

Но в дальнейшем мои мысли переключились на вопрос, что именно сделает обманутый муж, который рано или поздно найдёт свою жену?

Почему-то с этого момента в моём богатом воображении рисовались исключительно жуткие схемы:

– Мужчина из ревности убьёт жену.

– Мужчина убьёт своего соперника.

– Наконец, последний вариант, сам покончит жизнь самоубийством.

Получалось так, что все варианты, мелькавшие в моём сознании, имели криминальный исход.

Тут уже забеспокоился я. Мне совсем не хотелось, чтобы моя лодка оказалась в центе криминальной истории с трупом в финальной сцене.

Я – уважаемый в городе человек, и оказаться в центре печального происшествия мне совсем не хотелось.

Но была и другая, более гуманная эмоция. На смену сарказму в отношении мужа-рогоносца пришло элементарное сочувствие к мужчине, который, по всей видимости, ревновал, любил свою жену, дорожил семейными ценностями. Как бы там ни было, как гуманист и добропорядочный гражданин, я решил предотвратить преступление, схватил катер и отправился вдогонку за своим спонтанным арендатором.

Я хорошо знаю Волгу, и вычислить направление его движения для меня не составляло труда. В его невнятном разговоре часто мелькала фраза «Зелёная стоянка». Для не волжан скажу: это огромный остров на Волге размером с большую деревню, где есть инфраструктура для отдыха – домики, палатки, стоянки. С большой вероятностью, жена моего горемыки направилась именно туда.

Довольно быстро лодка арендатора оказалась в поле моего зрения. Мужчина подъезжал к острову. Особенность его движения состояла в том, что чем ближе он подплывал к острову, тем больше снижал скорость. Чувство было такое, что человек раздумывает, что именно он предпримет, если действительно застанет там свою жену.

Я тоже не стал его догонять, сбавил обороты и издалека наблюдал за его дальнейшими действиями.

Тот медленно огибал остров, всматриваясь в отдыхающих, выискивая глазами знакомую фигуру. Вдруг он вздрогнул. На берегу смеялась женщина. Я понял – он узнал свою жену по смеху. Лицо мужчины как-то переменилось, стало землисто-бурым. По крайней мере, так мне показалось на расстоянии. Не знаю, какие чувства владели им в тот момент, но мне было его искренне жаль.

Вскоре мужчина и вовсе остановил лодку. Я понял, это действительно была его жена. С расстояния 150 метров он пристально вглядывался, что происходило на берегу. Я тоже становился невольным участником наблюдения.

А на берегу, к слову сказать, ничего особенного и не происходило. Со стороны казалось, что отдыхает какая-то дружная семейная парочка. Женщина нарезала на раскладном столике овощи, мужчина чистил рыбу, по всей видимости, судака. Собирались варить уху. Совершенно естественное и мирное дело, если не принимать во внимание, что жена чужая.

Я переводил взгляд с отдыхавшей парочки на мужчину в лодке и обратно. Оттенки разных чувств менялись на лице моего внезапного арендатора. Мне даже показалось, что парочка перестала его интересовать. Похоже было, теперь он в большей степени раздумывал над тем, как поступить далее.

Я – большой любитель пофантазировать и попридумывать самые невероятные развязки различных историй – параллельно с мужчиной в лодке продумывал все возможные варианты.

Но развязка не складывалась.

В самом деле:

– Выйти из лодки, подойти к жене и сказать» «Пойдём домой, я всё прощу», – значит, проявить свою слабость.

Вариант отпадал.

– Пойти и «набить морду» спутнику своей супруги, тоже мало неосуществимо. Соперник на несколько порядков моложе, крепче, сильнее.

– Убить соперника – тоже не выход. Как человек, окончательно не потерявший рассудок, мужчина понимал: его поймают, найдутся свидетели. Остаток жизни он проведёт в тюрьме и вряд ли оттуда уже вернётся. А у него сын, дом, привязанности и всё такое.

– Убить супругу? Маловероятно. Вопреки всему, похоже, он её любит. Иначе, вообще, зачем мчаться на поиски, раздумывать над последствиями.

– Покончить жизнь самому, прыгнув в пучину волжских вод – опять же, анекдотично. Мужчина не похож на самоубийцу.

В общем, как ни верти, всё равно ничего толкового не получалось. Умного решения в мою голову не приходило. Похоже, то же самое происходило и в голове мужчины. Он сидел в лодке, мрачный и понурый, но никаких действий не предпринимал.

На каком–то подсознательном уровне я понял, что трупа в лодке не будет, криминальную развязку истории мне наблюдать не придётся.

А тем временем, как это часто бывает на Волге, погода менялась не в лучшую сторону. Вечерело, поднимался ветер. И я решил возвращаться обратно, полагаясь на относительно спокойный исход.

Но история не шла у меня из головы. Хотя её продолжение я узнал только на следующий день от приятных молодых людей, отбуксировавших мою лодку на лодочную станцию.

Вот что они мне рассказали. Молодые ребята отдыхали вдвоём на малолюдном острове. Погода портилась. Поднимался ветер. По воде шла короткая волна. А для лодок она чрезвычайно опасна.

В какой-то момент они увидели проплывавшего на лодке одинокого мужчину. Он выбивался из сил. Бороться с погодной стихией было сложно. Лодку захлестывало водой, вычерпывать воду становилось бесполезно, настолько много её там было. Мужчина был совершенно мокрый и продрогший.

Сочувственная молодёжь пожалела мужика. Они помогли ему пришвартоваться. Пригласили к огню, накормили. По его состоянию поняли, что человеку плохо, очень плохо.

– Возможно, у него что-то случилось, – наперебой говорили они.

В силу молодости им хотелось быть участливыми, и они оставили его ночевать, поделились теплыми сухими вещами из того запаса, что был с собой. Мужчина все принимал с благодарностью. Но рассказывать о себе и о том, что с ним произошло, не стал. А молодые люди собственно и не настаивали. Видно было, что человек порядочный, но сильно чем-то удручён.

– Плохо человеку – пусть придёт в себя, – рассуждали они.

Переночевали на острове. Утром, когда ветер поутих, молодёжь решила возвращаться. Каково же было их удивление, когда мужчина попросил отбуксировать лодку и вернуть мне. Дал им мой номер телефона.

А сам без транспортного средства остался на безлюдном, отдалённом от трафика острове.

– Чем он оттуда выберется? – волновались ребята. Его там может никто и не найдет, не заметит. Да и связи на острове нет, позвонить и попросить о помощи нет никакой возможности.

И снова я испытал разные чувства. С одной стороны, лодка цела, мне её вернули в целости и сохранности. Обошлось без криминала. Это радовало. Но, если задуматься, в самом деле, что будет делать одинокий, отчаявшийся от горя мужчина на безлюдном острове?