Эрлинг Кагге - Прогулка. Самый простой источник радости и смысла

«Есть таинственная связь между медлительностью и памятью, между спешкой и забвением», – пишет Милан Кундера в романе «Неспешность» [2] Кундера М. Неспешность. Подлинность. СПб.: Азбука. 2010. . Читая эти слова, я узнаю в них себя.

Кундера описывает идущего по улице человека, который пытается вспомнить то, что он забыл. В это время он естественным образом снижает скорость. А другой, стараясь забыть только что пережитый неприятный опыт, поступает наоборот: совершенно не задумываясь, набирает темп, будто пытаясь убежать от перенесенного страдания.

Кундера переводит эти примеры в категорию экзистенциальной математики и выводит два уравнения: «степень медлительности прямо пропорциональна интенсивности памяти; степень спешки прямо пропорциональна силе забвения».

Надо признать, Милан Кундера очень близко подобрался к тому, что происходит за рамками памяти и забвения. Темп, выбираемый нами при ходьбе, действительно может решительно повлиять на наш образ мышления. Однажды я попробовал заменить слагаемое «память» в уравнении Кундеры словом «интеллект». Понятие интеллекта можно трактовать по-разному, но если рассматривать его как способность абстрактно мыслить и применять предыдущий опыт к новым ситуациям, то, по-моему, экзистенциальная математика Кундеры и его уравнение подходят как нельзя лучше.

Иллюстрация Эйвинда Стоуда Плату.

Эмоции – категория еще менее понятная, чем интеллект, но я небезуспешно пробовал включить и их в уравнение Кундеры. И в частности, обнаружил, что, когда иду быстрым шагом, создается впечатление, будто многие эмоции отдаляются на расстояние, но, стоит только замедлить ход, тут же возвращаются.

Когда мы идем, неважные мысли и переживания смешиваются с очень важными. Смешное и серьезное может казаться одинаково значимым. Прогулка «приносит удовольствие и радость, освежает, утешает, бодрит, доставляет наслаждение», – утверждает безымянный писатель и главный герой книги Роберта Вальзера «Прогулка». В ответ на вопрос налогового инспектора он говорит: «Дома, взаперти, я жалким образом засох бы и зачах». А налоговик, в свою очередь, считает, что писатель должен меньше гулять и платить больше налогов. Безымянный герой пытается убедить того в обратном, утверждая, что прогулки очень важны для сбора материала для его произведений. Как писатель я точно знаю, что он прав, когда утверждает: «С высочайшим вниманием и любовью гуляющий должен наблюдать и изучать всякое, пусть самое маленькое, живое существо, будь то ребенок, собака, комар, мотылек, воробей, червяк, цветок, человек, дом, дерево, изгородь, улитка, мышь, облако, гора, лист, даже если это всего лишь жалкий скомканный клочок писчей бумаги, на котором, быть может, какой-нибудь славный школьник вывел свои первые неуклюжие буквы». Налоговый инспектор, выслушав собеседника, благодарит его за рассуждения и отпускает. Мы так и не узнаем, сумел ли наш герой его переубедить, но, судя по всему, последующие поколения взяли на вооружение идеалы налогового инспектора – больше сидеть, усерднее работать и строить карьеру.

Персонаж Вальзера говорит: «Даже на самой маленькой чудесной прогулке тебя обступают образы и ожившие стихи». Я лично не столь наблюдателен. Иногда я на ходу разговариваю по телефону или отправляю текстовые сообщения, потому что, по-моему, время слишком ценно, чтобы тратить его впустую. В таких случаях прогулка нужна просто для перемещения. Как же часто я обманываюсь, явно переоценивая собственную значимость. Большинство задач, кажущихся мне чрезвычайно важными, вполне могут подождать с полчасика. Раб-баснописец Эзоп еще две с половиной тысячи лет назад высмеивал человеческую потребность делать несколько вещей одновременно, то есть многозадачность. По рассказу французского философа Мишеля де Монтеня, однажды Эзоп, увидев, как его хозяин на ходу справляет нужду, якобы спросил: «Неужели теперь нам и по-большому надо ходить на бегу?»

В путешествиях я чувствую себя как дома только в том новом месте, которое мне довелось увидеть собственными глазами, обойдя пешком. В большом городе я хожу туда-сюда по улицам, позволяя своим ступням составлять его карты. Точно так же, как когда-то делал, раскладывая политические листовки в почтовые ящики, до которых с трудом дотягивался. Я стараюсь прочувствовать новое место всем своим телом, а не ждать, пока глаза постигнут то, что ноги уже обнаружили. Я раскрываю для себя новые координаты и знакомлюсь с новыми местами постоянно меняющимися способами. По сути, это моя персональная форма топографического исследования.

Такое впечатление, что многие современные города создавались для перемещения на автомобиле, хотя смотреть на город из окна машины – все равно что рассматривать его на фотографиях. А между тем факт остается фактом: прогуливаясь пешком по Лос-Анджелесу, вы рискуете быть остановленным полицейским, поскольку там это выглядит подозрительно. «Вы что, действительно шли пешком?» Да-да, это случилось именно со мной. Знакомиться с такими городами чрезвычайно сложно, что очень меня раздражает.

Однажды мы с двумя друзьями решили прогуляться по всему Лос-Анджелесу, чтобы стать ближе к его людям и дорогам, познакомиться с окрестностями, почувствовав их ступнями собственных ног. Обойти город, как говорится, вдоль и поперек. Мы планировали начать с Сезар Чавес-авеню от Норс Таунсенд-авеню, пройти 65 километров на запад через центр города, мимо Юнион-стейшн, а затем прогуляться по бульвару Сансет мимо Эхо-парка, Сильвер-Лейка, Голливуда, Беверли-Хиллз и Пасифик Палисейдса, до Малибу, где улица упирается в Тихий океан. Вообще-то для такой прогулки хватило бы и одного дня, но мы выделили целых четыре.

До этого я несколько раз проезжал на машине мимо саентологической церкви в восточной части бульвара Сансет – семиэтажного синего здания в форме буквы V, дающего весьма четкое представление о богатстве и могуществе саентологов. Оно давно стало достопримечательностью для туристов и горожан. Каждый раз, проезжая мимо, я задавался вопросом, сколько же прихожан должно быть у этой церкви, чтобы заполнить такое огромное пространство. Так вот, во время прогулки по Лос-Анджелесу мы с друзьями решили остановиться возле нее, войти внутрь и попросить у саентологов совета, как нам улучшить свою жизнь. Внутри гигантского здания было пусто; создавалось впечатление, что тут живут только привидения, но потом мы все же увидели четырех человек, которые, казалось, были очень рады нас видеть. Короче говоря, фасад церкви явно не соответствовал ее внутреннему наполнению.