Екатерина Копчинская - Люся в порядке

– Мам, ты чего? – в прихожую заглянул сын. – Ты вроде ушла?

– Ушла, – подтвердила Люся. – Но вернулась. Забыла папку с документами.

– А на полу что делаешь?

– Я в зеркало хотела посмотреть и вот… – Люся развела руками.

– Мам, ты что реально в это веришь?

Миша помог Люсе подняться.

– Ты же помнишь, как мы с тобой… – начала Люся.

Сумка вдруг ожила и запела. Люся наощупь вытащила телефон.

Экран светился, оповещая, что звонит “Не самый плохой начальник”.

– Алло, – осторожно ответила Люся.

– Людмила, начинайте совещание без меня. Я немного задержусь. В пробку попал. Вы же на месте?

– Почти, – пролепетала Люся.

– Что значит почти? – удивился голос в трубке. – Вы помните, какой сегодня день?

– Среда? К-к-кажется, – на всякий случай уточнила Люся.

– Вы издеваетесь, – утвердительно произнёс голос.

– Ннннет, – Люся поспешно замотала головой, как будто собеседник мог её видеть.

– Так вы в офисе? К встрече с заказчиком готовы? Подождите! У меня вторая линия!!!

Люся нажала отбой и положила телефон на тумбочку.

– Всё! Я уволена, – прошептала она, не моргая глядя на сына. – Видишь, началось!

– Вижу только, что ты из-за своих примет опаздываешь на работу. Но это поправимо. Шлем возьми.

Миша ловко лавировал между машинами. Люся вцепилась в сына и пыталась не паниковать. Получалось плохо.

Начал накрапывать дождь.

«Дождь, вроде, к удаче?» – неуверенно подумала Люся.

– Кажется успели! – жизнерадостно сообщил Миша, лихо притормозив около входа.

Часы показывали 8.50. Люся неловко сползала с мотоцикла, когда боковым зрением заметила подъезжающую ко входу машину шефа.

– Спасибо, сынок, – пробормотала она и торопливо пошла ко входу.

Миша что-то сказал в ответ. Люся не расслышала. Голос сына звучал глухо.

И вообще все звуки вокруг были какими-то невнятными, а краски тусклыми.

«Что это со мной?!» – испугалась Люся и замерла.

Как в замедленной съемке она увидела, что метрах в десяти неизвестно откуда взявшаяся чёрная кошка рванула в её сторону.

Люся ускорила шаг. Каблук попал в прореху на мостовой и заякорил Люсю намертво. Люся замахала руками, ловя ускользающее равновесие. В последний момент нога выскользнула из застрявшей туфли, и Люся прихрамывая проскакала вперёд, успев-таки обогнать кошку.

Люся обернулась и сквозь неясную дымку увидела сына, который оживленно жестикулировал, пытаясь привлечь Люсино внимание. Он махал руками и почему-то постукивал себя по голове.

«Я же в шлеме!» – догадалась Люся.

Она освободила голову от кокона, глушившего свет и звук. И тут же зажмурилась, таким ярким и громким показалось ей все вокруг.

– Людмила, вы просто Золушка! – прогрохотал над ухом знакомый голос.

«Шеф… Все пропало»

В голове немедленно всплыла фраза из старого фильма.

Люся уже открыла рот, чтобы излить на начальника поток извинений, но он её опередил.

– Чей туфля? – захохотал шеф, подавая Люсе вызволенную из тротуарного плена туфлю.

– Моё, – автоматически ответила Люся.

Шеф одобрительно кивнул, явно положительно оценив способность подчиненной общаться крылатыми кинофразами, и неторопливо направился ко входу. Люся обалдело смотрела в широкую спину не самого плохого начальника.

Она напялила туфлю, схватила в охапку шлем, сумку и вбежала, наконец, в здание, попытавшись перешагнуть через порог правой ногой.

В приемной было тихо. Секретарша Танечка сосредоточенно водила пальцем по экрану телефона.

– Здравствуйте, Людмила Петровна, – поспешно сказала она, осторожно укладывая телефон экраном вниз.

Люся огляделась.

– Где они?

– Кто? – удивилась Танечка.

– Заказчики! Они уже здесь?

– Встречу перенесли на два часа. Я пыталась вам дозвониться, но вы не брали трубку.

Люся засунула руку в сумку. Телефона не было.

«Я же его дома на тумбочке оставила», – сообразила Люся.

Она кивнула Танечке и отправилась в свой кабинет.

Почти давшая трещину жизнь налаживалась.

«Надо же как всё удачно сложилось! Может разбитое зеркало в этот раз не подействовало…», – с облегчением думала Люся, стоя перед дверью, на которой значилось: Фенечкина Людмила Петровна, главный бухгалтер.

Она судорожно зашарила в сумке, пытаясь найти связку ключей. Ключи, видимо, провалились в чёрную дыру, периодически возникающую в любой женской сумочке. Людмила Петровна потрясла сумку, в надежде услышать заветное позвякиваете. Тишина.

«Всё-таки приметы действуют», – расстроилась Люся. Она обессиленно прислонилась спиной к двери, машинально опустила руку в карман и через секунду выудила оттуда пропажу.

– Да что со мной не так! – бормотала главный бухгалтер Фенечкина, врываясь в кабинет. Она швырнула ни в чем неповинную сумку на стол и с размаха плюхнулась в кресло.

«Откуда? Откуда вообще у меня эта вера в приметы! Я же взрослая и местами умная тётенька, почему я до сих верю в эту ерунду…»

Мозг человека «заточен» на обеспечение выживания любой ценой. Это мозг оберегает нас от стресса, тревоги, боли, контролирует всё и вся, обеспечивая безопасность. Но иногда контроль так велик, а тревоги так много, что мозг начинает оберегать нашу психику от перегрузок, защищая нас от нас самих же. И тогда мозг хитрит – перекладывает часть нашей ответственности на предметы, события, символы, ритуалы, наделяя их способностью влиять на ход событий. Это и есть вера в приметы и суеверия, а в психологии этот феномен известен как магическое мышление.

Приметы и суеверия есть во всех культурах. Их функция – поиск логической связи между несовместимыми вещами для иллюзии контроля над неизвестным и потому пугающим будущим.

Истоки суеверий нужно искать в далеком прошлом, когда люди мало что знали о мире, его закономерностях, о причинно-следственных связях, которые происходят в природе, обществе, взаимодействии людей и т. д.

Несчастье, случившееся с человеком, сопоставлялось, например, с карканьем вороны накануне.

Абсолютно несвязанные друг с другом события объединяются, а факты вытесняются и забываются. В памяти остаётся только связка – /ворона каркает = несчастье/.

И вот уже ни в чем неповинная ворона на протяжении многих поколений считается дурным предзнаменованием, а птица всего лишь когда-то каркнула в неподходящий момент. Но она же ворона и не может не каркать, как и мы люди не можем не контролировать.

Отсутствие гибкости мышления, отрицание прогресса, приспособленчество, пассивное принятие господствующего порядка, важность общественного мнения – это конформные установки, в которые отлично укладываются накопившиеся за века приметы и суеверия. Есть закономерность: чем более образовано общество, тем менее оно склонно к конформизму.