Павел Норвилло - Факторы эффективности взаимодействия руководителя с группой

Что касается фигур 2 и 3, то это тоже достаточно хорошо известные виды отношений. Вспомним хотя бы неоднократно описанные в исторической и художественной литературе ситуации тайного покровительства и тайного же вредительства, в которых только одна из сторон межличностного процесса знает о его подлинном содержании, а вторая разве что чувствует присутствие в своих успехах или провалах какого-то внешнего влияния, но не понимает, чьего именно. Или же совсем ни о чём не догадывается и видит в происходящем вокруг себя обычное стечение обстоятельств. К фигуре 3 с полным правом следует отнести также отношения людей, один из которых знает о попытках другого напакостить себе, но считает создаваемые данным партнёром угрозы малосущественными и не видит смысла на них отвечать. Вот как в своё время объяснял эту позицию М. В. Ломоносов:

Отмщать завистнику меня вооружают,

Хотя мне от него беды отнюдь не чают,

Когда Зоилова хула мне не вредит,

Могу ли на него за то я быть сердит?

Однако ж осержусь! Я встал, ищу обуха;

Уж понял, замахнул… А кто сидит тут? Муха!

Коль жаль мне для неё напрасного труда.

Бедняжка, ты летай, ты пой, мне нет вреда.

И, пожалуй, только фигура 4 может показаться несколько искусственной, чересчур теоретической, поскольку обозначает ситуацию, когда каждый из участников межличностного процесса стремится обратить в свою пользу поступки партнёра и при этом, во-первых, не придаёт значения аналогичным попыткам с его стороны или вовсе их не замечает, а во-вторых, не собирается помогать или препятствовать партнёру в достижении его целей. Но, думается, что если присмотреться под этим ракурсом к одной только европейской истории, то в клубках придворных интриг найдутся подобные случаи. И даже если бы в практике человеческих отношений не обнаружилось ни одного примера с признаками фигуры 4, то, в конце концов, логически возможное на то и логически возможное, чтобы быть шире фактически существующего. Было бы гораздо хуже, если бы полученная теоретическая схема вместо того, чтобы с запасом покрывать встречающиеся в жизни формы межличностных процессов, оказалась беднее и уже наблюдаемой реальности.

Теперь о терминах.

Если допустить, что содержание понятия «отношения» отличает от «взаимоотношений» прежде всего то, что во взаимоотношениях, помимо естественной механической реактивности, присутствует также психологическая взаимность, то в такой интерпретации наиболее естественным объёмом для понятия «межличностные отношения» предстанут межличностные процессы с односторонней субъективной включённостью (верхняя строка в таблице). А межличностные процессы с обоюдной субъективной включённостью (нижняя строка в таблице) логично будет именовать «межличностными взаимоотношениями».

Переходя же к названиям для отдельных фигур, прежде всего хочется обратить внимание на то, что субъективно односторонние межличностные процессы представляют собой явление, для классификации которого сходство формы играет более важную роль, чем различия во внутреннем содержании. Ведь когда человек (объединение людей) в своих отношениях с другими людьми – пусть даже из самых лучших побуждений – избегает открытости и предпочитает, внешне оставаясь в стороне, закулисно «дёргать за ниточки», то такой характер контактов уже упоминавшееся понятие «воздействие» отражает просто идеально. И точно также в ситуациях, когда человек знает, кто желает оказать ему поддержку или, наоборот, навредить, но никаких взаимных действий в связи с этим не предпринимает, межличностный процесс по сути своей остаётся односторонним воздействием независимо от того, достигают усилия активной стороны своей цели или же оканчиваются ничем. Так что для обозначения отдельных разновидностей этого формата отношений лучше всего подойдут двусложные термины, в которых родовое имя «воздействие» дополняется соответствующим видовым определением (например, «позитивное» или «поддерживающее воздействие» для фигуры 2 и «негативное» или «угрожающее воздействие» для фигуры 3).

Определённо примыкает к межличностным отношениям и фигура 4. Да, «нулевое» отношение к интересам другого человека может проявляться в разных формах и с массой оттенков. И по своим причинам и последствиям снисходительное равнодушие некоторых родителей к занятиям детей, когда известно лишь, что ребёнок куда-то «ходит», а на бокс или танцы уже давно забыто, безусловно, многим отличается от высокомерного пренебрежения колонизаторов к покорённым народам, когда аборигенов в принципе не считают заслуживающими звания людей. Тем не менее в психологическом плане эти и многие другие межличностные коллизии объединяет то, что один из участников изначально даже не пытается выяснить, в чём состоят личные интересы контактирующего с ним человека.

В силу такого настроя «старшего» партнёра ребёнку или подвластному колониальной администрации местному жителю могут доставаться персональные и в том числе очень жёсткие санкции, например, при попытках выйти за те или иные отведённые для них территориальные или процедурные границы. Но бороться авторы санкций будут именно с внешне наблюдаемым поведением, нарушающим установленные рамки, а вовсе не с планами и пожеланиями нарушителей. Потому что не может быть целенаправленного противодействия тому, что признаётся не заслуживающим внимания и заранее выносится за скобки всех расчётов как пренебрежимо малая величина.

С другой стороны, не только старания родителей, но и некоторые шаги оккупационных властей могут приносить управляемым известную пользу. Однако если отношение к личным интересам благодетельствуемых остаётся безразлично-нулевым, то психологически для подобных благотворителей их деяния оказываются гораздо ближе к регламентным работам по обслуживанию неодушевлённых устройств, нежели к осознанной помощи конкретному человеку в достижении интересующего его результата.

Заметим попутно, что если восприятие другого человека как не вполне самодеятельного субъекта и неравноценной себе величины связывается с определёнными индивидуальными особенностями 4 4 * Помимо общей социальной незрелости (встречающейся, к сожалению, не только у малолетних) полностью или частично девальвировать запросы человека в глазах окружающих может, например, особое психическое состояние, когда наблюдателю, не имеющему специальной подготовки, даже при желании бывает очень трудно разобраться, чего же на самом деле хочет жертва истерики или раздвоения личности. *, то по мере устранения этих особенностей отношение к их недавнему обладателю, скорее всего, будет меняться. Если же игнорирование чьих-либо стремлений и пожеланий вызывается универсальными представлениями о превосходстве своей расы, нации или социальной группы и распространяться на всех «неполноценных» в любое время и в любом месте, то тогда человеку (людям) для прекращения подобных отношений становится необходим серьёзный переворот во взглядах (что, в свою очередь, обычно совершается только при наличии очень веских внутренних или внешних причин.). Зато на теоретическую классификацию межличностных процессов наличие или отсутствие между людьми явных объективных различий не влияет никак. Раз один из участников не придаёт значения интересам другого, то это значит, что перед нами отношения воздействия независимо от того, имеется ли в положении сторон некое действительное существенное различие или же неравноценность партнёра существует лишь в чьём-то воображении.