Павел Норвилло - Факторы эффективности взаимодействия руководителя с группой

А самое главное, ничего принципиально не изменится, если подобный настрой окажется взаимным. Просто в этом случае все участники будут считать себя единственной полноценной стороной контакта и на этом основании в одностороннем порядке добиваться от партнёров нужного им поведения. Так что в рамках предлагаемой схемы разворачивающийся между ними процесс логичнее всего будет квалифицировать как «встречное воздействие». Которое теоретически тоже может быть результативным. Ведь если нашим героям удастся быстро получить желаемое, то их контакт так и завершится, не выходя из взаимно-одностороннего режима. Если же попытки встречного манипулирования долгое время будут оставаться безрезультатными, то их авторы могут опять-таки либо выйти из контакта, признав его неудачным, либо перевести свои отношения в иной формат. Например, открыто заявить и согласовать свои цели и в дальнейшем координировать общие усилия по их достижению либо, убедившись в противоположности базовых мотивов друг друга, вступить в осознанный конфликт.

К этим же видам межличностных взаимоотношений пора перейти и нам. Выше для обозначения процесса, в котором участники целенаправленно мешают друг другу осуществлять неприемлемые для себя планы (фигура 6), уже использовалось слово «противодействие». И данное понятие настолько точно характеризует последствия обоюдной субъективной включённости в межличностный процесс людей, негативно относящихся к интересам партнёра, что, на наш взгляд, гораздо проще возвести его в ранг официального термина, нежели пытаться подобрать ещё какой-нибудь синоним к активным встречным столкновениям намерений и действий.

После чего остаётся лишь определиться с наименованием для межличностных проявлений, относящихся к фигуре 5 – взаимные отношения с встречной поддержкой. Причём для благозвучного завершения уже наметившегося ряда из «воздействия» с его четырьмя разновидностями и «противодействия» буквально просится слово «взаимодействие». Но под ним, как мы видели, могут подразумеваться совсем иные реальности. И при всех разногласиях имеющиеся версии едины в том, что объём понятия «взаимодействие», во всяком случае, не уже объёма понятия «взаимоотношения», а споры сводятся в основном к тому, считать ли взаимодействие синонимом взаимоотношений или лучше зарезервировать его для обозначения более широкого круга процессов. Так что признание «взаимодействия» разновидностью «взаимоотношений», а значит, трактовка его как понятия более узкого, чем понятие «взаимоотношения», противоречило бы всем современным версиям вместе взятым. В связи с чем настаивать на подключении к и так уже задёрганному в самые разные стороны «взаимодействию» ещё одной интерпретации было бы шагом очень самонадеянным и вряд ли продуктивным.

Однако подобрать другой термин, способный адекватно отразить интересующее нас содержание, тоже оказывается не самой простой задачей. Например, по смыслу «взаимо-со-действию» весьма созвучно «сотрудничество», но для психологического термина это понятие на сегодняшний день всё-таки слишком политизировано. А этимологически близкая к взаимодействию «интеракция» тоже используется для обозначения любых видов взаимоотношений и далеко не всегда адресуется собственно взаимно-доброжелательным действиям. Наконец, из освоенного отечественной психологией терминологического арсенала на роль краткого названия для отношений людей, сознательно и активно поддерживающих друг друга, мог бы претендовать ещё один термин-калька «кооперация», в буквальном переложении как раз и означающий «согласованные действия». Так что при принятии этого варианта возмущения, вносимые им в существующую систему понятий, были бы, пожалуй, сравнительно наименее серьёзными. Если бы опять-таки не одно «но».

Дело в том, что как средство противопоставления отношений, состоящих либо в объединении усилий, либо в их разъединении, «кооперация» уже имеет свой традиционный термин-антипод, естественно, тоже кальку – «конкуренция». В связи с чем разрыв этой пары, отказ от «конкуренции» и отдельное использование «кооперации» в комплекте с «противодействием» представляется мерой не совсем оправданной и способной скорее усложнить понятийный аппарат, описывающий межличностные процессы, нежели сделать его более логичным и понятным. В виду таких последствий подлинными альтернативами для выбора предстают не изолированные «взаимодействие» и «кооперация», а целостные оппозиции «взаимодействие-противодействие» и «кооперация-конкуренция».

Теперь о «за» и «против» каждого из вариантов.

Что касается триады «воздействие-взаимодействие-противодействие», то единственным, но очень весомым доводом не в её пользу является необходимость кардинального пересмотра содержания понятия «взаимодействие». Зато «воздействие» и «противодействие», во-первых, как психологические термины используются гораздо менее активно и потому практически свободны от разных привходящих ассоциаций, а во-вторых, прекрасно отражают смысл тех межличностных процессов, с которыми мы собираемся их соотносить.

При взгляде же на связку «воздействие-кооперация-конкуренция», безусловно, первым делом бросается в глаза неоднородность её элементов. Но форма – это всё-таки только форма, и ради научной строгости красотами стиля, в конце концов, можно было бы и пренебречь. Гораздо более весомым противопоказанием для широкого применения этого состава терминов является устоявшееся содержание понятия «конкуренция».

Ведь на сегодняшний день о конкуренции говорят там и тогда, где и когда люди (объединения людей) стремятся достичь одного и того же объекта или состояния, но при этом успех одной из сторон автоматически лишает другую возможности заполучить желаемое, будь то некий почётный приз, ценный клад, сектор рынка или приоритет появления в определённом месте Вселенной. Если такое стремление к неделимому результату сопровождается прямыми тормозящими вмешательствами в дела друг друга, то – для усиления впечатления – процесс может именоваться «конкурентной борьбой». Если же опережающее движение к спорному предмету совершается строго параллельно и обходится без втыкания палок в чужие колёса, то такая конкуренция нередко возводится в ранг «честного соревнования».

Таким образом, следуя указанной логике, остаётся принять, что в условиях, если угодно, объективной конкуренции могут оказаться в том числе люди, даже не подозревающие, что они с кем-то ведут соревнование. Как это случалось, например, в истории науки, когда разные исследователи независимо друг от друга совершали одинаковые открытия или сходные изобретения, а затем, узнав о наличии у себя партнёров-соперников, могли вступать уже в очные и подчас жаркие, вплоть до судебных процессов, дискуссии об относительной значимости своих свершений. (Так что отзвуки споров об истинных авторах ряда научных достижений, к примеру, лампы накаливания или радиосвязи, порой докатываются и до наших дней.)