Бхагаван Раджниш - Кришна: человек и его философия. Внутреннее путешествие

Но даже это чистое я» можно отбросить. Его можно отбросить в том случае, если искатель начинает видеть, как «ты» вмещается в его «я». Поэтому последняя ступень дисциплины Махавиры и Будды называется кевала джняна, или чистое знание. Кевала джняна означает состояние, когда искателя больше нет, когда остается только знание, единство, высшее единство. Поэтому высшая свобода - это свобода от своего «я». Это не есть свобода «я», но освобождение от «я» как такового.

Но последователи Будды и Махавиры задают вопрос: «Как мне достичь мокши, освобождения?» И это трудно для него. Никакое «я» никогда не достигало свободы, свобода - это и есть освобождение от этого «я» и «моего».

Вот почему последователи традиции Махавиры очень легко наращивают свое эго. Неудивительно то, что они превращаются в больших эгоистов. Отречение, аскетизм и аскезы, которые длительно практикуют, усиливают и взращивают их эго. В конце концов, они от всего избавляются, тем не менее, в них остается тонкое эго, которое вы можете назвать святым эго; его очень трудно растворить. Но его можно растворить, это сделали такие люди, как Махавира и Будда. Есть особые техники для его растворения.

На пути Кришны эти жесткие оковы эго нужно отбросить сразу. Какой смысл носить в себе болезнь, от которой, в конце концов, все равно нужно вылечиться? Чем больше вы с ней возитесь, тем более запущенной она становится, она превратится в хроническую и неизлечимую болезнь. Поэтому в то время, как чистое знание, кевала джняна, Махавиры приходит в последнюю очередь, чувство свидетеля Кришны приходит сразу. Прямо с самого начала нужно познать эту истину, истину того, что вы не отличны от целого.

Но если я не отделен, то чувство отделенности становится бессмысленным. Если я есть целое, то от чего отказываться? Я есть то, от чего отказываются. Кто будет от кого отказываться? Если я есть все и если я нахожусь везде, то куда я могу идти?

В одной из своих поэм Рабиндранат Тагор красиво пошутил об отречении Будды. Когда Будда возвращается домой после своего просветления, его жена, Яшодхара, говорит ему: «Давно я хотела спросить тебя лишь один вопрос. Я хочу знать: мог ли ты обрести дома то, что нашел в джунглях?» Будда не мог ей ответить. Если бы он сказал ей, что это могло произойти дома - а это действительно так и есть: то, что доступно в безбрежном лесу, может быть доступно и дома - Яшодхара бы напомнила ему, что так ему и говорила. Как раз по этой причине Будда оставил дом темной ночью, не сказав ей ни слова. Если бы он признал то, что истина повсюду, то Яшодхара немедленно бы сказала, что дело было не в отречении, а просто он был сумасшедшим. Вместе с тем, было бы неправильно сказать то, что истину невозможно найти дома, что ее нужно искать лишь в лесу, потому что теперь Будда точно знал, что все, что он получил, пребывая на дикой природе, также достижимо дома, достижимо повсюду.

Кришна не сторонник отречения, он ниоткуда не бежит, ничего не оставляет. То, что Будда познал в последнее мгновение своего пути, Кришна познал с самого начала. Что же это, что Будда познает в конце длинного и дерзкого путешествия? Это то, что есть только истина, и она повсюду. Кришна понял это с самого начала - что есть лишь истина и что она повсюду. Я слышал о факире, который провел свою жизнь в трущобах города. Когда бы кто-то его ни спрашивал: «Почему вы не занимаетесь духовными практиками, для того, чтобы Достичь высшего?», он всегда отвечал: «Чего еще достигать? Все уже достигнуто». Если кто-то спрашивал его, почему он не совершает паломничества, он отвечал: «Куда идти? Я уже там». А когда кто-то спрашивал его: «Разве тебе не нужно чего-то искать?, он отвечал: «То, что ищут другие, я уже нашел». Теперь этот факир уже не нуждался в садхане, в духовных дисциплинах.

Поэтому в традиции Кришны не могут развиваться никакие духовные дисциплины. Вы не можете никого найти, кто назывался бы садхакой, или искателем, на пути Кришны. Чего еще искать? Вы ищете того, чего у вас нет, а вы можете получить это только в том случае, если совершите усилия для этого. Усилия нужны для того, чтобы достичь того, чего у вас до сих пор не было. Садхана означает поиск возможного. Для достижения того, что уже достигнуто, усилия не нужны. Мы ищем то, что хотим, а не то, что уже есть. Нет смысла достигать то, что уже достигнуто.

Когда в конце концов Гаутама Сиддхартха обрел просветление, когда он стал Буддой, просветленным, кто-то спросил у него: «Чего вы достигли?»

Будда ответил: «Я ничего не достиг. Я просто узнал то, что уже было во мне. Я открыл то, что уже происходило во мне. Раньше я не знал того, что это пребывало во мне вечность, теперь я знаю это. Даже тогда, когда я не знал об этом, оно всегда было даже ни на йоту меньше того, что есть теперь».

То, что Будда говорит в последнее мгновение, Кришна говорит с самого начала. Кришна говорит: «Зачем куда-то идти? Вы уже там, куда хотите идти. То, что вы рассматриваете как остановку в вашем путешествии, на самом деле - ваше назначение, в котором вы находитесь прямо сейчас. К чему бежать в разных направлениях? Вы уже в том месте, в которое хотите попасть после своего путешествия. Вы уже достигли».

Поэтому есть усилие, садхана, в жизнях Будды и Махавиры, которые завершаются осуществлением, обретением того, что они искали. Но Кришна все время есть сиддха, осуществленный, за всю свою жизнь он никогда не занимался садханой. Вы когда-нибудь слышали о том, чтобы Кришна пускался в какое-то паломничество? Он хоть раз медитировал? Практиковал йогу? Хоть раз постился или занимался аскезами? Во всей его жизни нет ничего такого, как садхана.

То, что Кришна и Будда достигают после длительных усилий всей жизни, Кришна имеет сразу, не прилагая к этому никаких усилий. Он кажется вечно просветленным. Тогда к чему садхана? Для чего? Это основное отличие Кришны от других. Поэтому эго никак не может воздействовать на видение Кришны - потому что для него нет «ты», для него никто не будет другим.

Сегодня утром я рассказывал о Кабире. Есть еще другая история из жизни Кабира и Камала, которая настолько же красива, как и эта.

Однажды Кабир послал Камала в лес собрать зеленый травы для скота. Камал отправился в лес с серпом в руке. Растения танцевали на ветру, точно так же, как они сейчас танцуют перед нами. День сменил утро, и вечер сменил день, тем не менее, Камал так и не вернулся из леса домой. Кабир начал волноваться, потому что ожидал его возвращения на обед. Кабир поспрашивал и сам отправился в лес на поиски вместе со своими друзьями. Вдруг он обнаруживает, что Камал стоит в траве, которая достигает практически его плеч. На самом деле, он не стоял, а, скорее, танцевал вместе с травой. Ветер танцевал, растения танцевали, и Камал танцевал вместе с ними. Его глаза были закрыты, и он был полностью поглощен танцем. Кабир обнаружил, что его сын не отрезал ни одного пучка травы для скота. Тогда он мягко положил свои руки ему на плечи и спросил: