Джеймс Аллен - Возвыситься над суетой

Смерть тела не даст человеку бессмертия. Духи ничем не отличаются от людей и продолжают жить своей ничтожной и безумной лихорадочной жизнью в плену перерождений. Смертный – он жаждет бесконечной жизни для своего гедонистического «я» – остается таковым и после смерти. Его смерть – это всего лишь какая-то другая жизнь, у которой есть начало и конец, но в ней отсутствуют память о прошлом и знание будущего.

Бессмертный же порвал с бренностью быта, возвысившись до состояния полнейшей невозмутимости. Над ним не властны ни мимолетные происшествия, ни страсти. Человеческая жизнь – это непрерывная череда событий, и смертный тонет в этом потоке, и воды несут его дальше и дальше, в то время как он сам понятия не имеет ни о том, что впереди, ни о том, что позади. Бессмертный же выбрался из этой реки, стоит недвижен и наблюдает за тем, что происходит; и со своей неподвижной точки обзора он видит начало, конец и середину движущегося нечто, именуемого жизнью. Перестав отождествляться с самоощущением и колебаниями собственного настроя, а также с внешними событиями, из которых соткана жизнь во времени, он становится беспристрастным созерцателем собственной судьбы, судеб других людей и народов.

Кроме того, смертный человек пребывает во сне, ничего не ведая о том, что он когда-то бодрствовал и когда-нибудь проснется; он спит мертвецким сном и видит сны, не более того. Бессмертный же подобен человеку, который пробудился и знает, что его сны не есть реальная действительность, а всего лишь мимолетная иллюзия. Это человек, наделенный знанием, которому знакомы оба эти состояния – и бесконечная жизнь, и бессмертие. Он владеет собой.

Смертный человек живет во времени, и это состояние духа имеет начало и конец; бессмертный же пребывает в небесах или в космосе, и это состояние духа не имеет ни начала, ни конца, в нем есть только вечное «сейчас». Последний останется тверд и спокоен перед лицом превратностей судьбы, ибо никакая смерть тела не разрушит предвечный свет духа, в котором он пребывает. Это о нем сказано, что он «не вкусит смерти вовек» (Ин. 8:52), ибо он вырвался из круговорота смертей и перерождений и утвердился в обители истины. Прейдут тела, личности, народы и миры, но истина останется, и слава ее не померкнет в веках. А значит, бессмертен тот человек, кто пересилил себя, перестал отождествлять себя с собственной амбициозностью, познал тайны духа и приобщился к каузальному плану бытия, к началу всех начал.

Для того, кто душой и сердцем соприкоснулся с вечными и нерушимыми истинами, постиг неувядаемый блеск истинной жизни, шум и ярость повседневности умолкают, уходят сомнения и страх.

Многие люди очень смутно и ошибочно представляют себе, что такое преодоление себя, искоренение похоти или самоотречение . Кое-кто (в частности, интеллектуалы, чрезмерно склонные к теоретизированию) воспринимает эти термины как чистейшей воды метафизику, не имеющую ничего общего ни с реальностью, ни с жизнью конкретного человека. В то время как другие полагают, что это полнейшее обездушивание, обессиливание и омертвление, безрассудная попытка идеализации застоя и смерти. Все это ложь и измышления, как водится, конкретных людей. А коль так, то только в наших силах расстаться с заблуждениями. Но, возможно, этот процесс будет (для тех, кто реально стремится к истине) чуть менее болезненным, если представить дело по-другому.

Преодоление себя и самоотречение – это элементарные вещи, понятные даже пятилетнему ребенку. Дитя, чей разум еще не замутнен ни религией, ни спекулятивной философией, уразумеет подобные идеи куда быстрее, чем многие взрослые, увязшие в сложных идеологических доктринах и оттого утратившие вкус к простым и прекрасным истинам.

Самоотречение – это прополка и выкорчевывание всех душевных страстей, из которых проистекают распри, раздоры, страдания, болезни и печали. Это вовсе не означает, что нужно искоренять миролюбие, благородство и прочие добродетели. Бывает так, что человек испытывает искушение нагрубить или разгневаться, но громадным усилием воли превозмогает себя и поступает в духе любви. В этот миг победы над собой он практикует самоотречение. Подобные подвиги частенько совершают даже аристократы, хотя на словах они это отрицают. Ну а если человек довел этот прием до совершенства, искоренив в себе всякую склочность и сохранив только добродетели, можно сказать, что он отрекся от собственного «я» (от всего, что было в нем амбициозного, сварливого, злого и эгоистичного) и пришел к истине.

Отрекаясь от себя, мы фактически отрекаемся от десяти низменных и постыдных страстей, каковые суть:

Сладострастие

Ненависть

Алчность

Сибаритство

Сварливость

Тщеславие

Гордыня

Скепсис

Пессимизм

Самообман

Нам предстоит полностью отречься, тотально истребить в себе эти десять страстей, ибо в совокупности они составляют ядро похоти. Одновременно мы научаемся быть добродетельными, культивируя в себе соответствующие качества, каковых тоже десять:

Чистота

Терпение

Смирение

Жертвенность

Уверенность в собственных силах

Бесстрашие

Рассудительность

Мудрость

Сострадание

Любовь

Эти добродетели составляют ядро истины. Поэтому, чтобы быть по-настоящему добродетельным, надо знать истину и соответственно поступать, надо самому быть воплощенной истиной. Десять похотей, о которых шла речь, – это эго , то есть самость . А десять добродетелей истины – это соборный, божий, подлинный и бессмертный человек.

Таким образом, очевидно, что суть учения о самоотречении состоит не в выкорчевывании разумного, доброго и вечного, а всего лишь в истреблении самых гадких, подлых, лживых и эфемерных человеческих свойств. Аналогичным образом, если мы преодолеваем себя, это отнюдь не означает, что нужно перестать веселиться, радоваться и наслаждаться счастьем. Наоборот, преодоление себя – это постоянное пребывание в любви, поскольку человек обретает те душевные качества, которые являются залогом радости и счастья. Это отказ от гедонизма , но не от самих удовольствий; истребление жажды наслаждений , но не самих наслаждений; отречение от любострастия, властолюбия и алчности . Но при этом в человеке остается все то, что объединяет его с другими людьми и помогает жить с ними в мире и согласии. Так что никакая это не идеализация застоя и смерти, а наоборот – призыв к людям доброй воли воспитывать в самих себе те добродетели, которые являются залогом великих свершений, благороднейших подвигов и ярчайших достижений – всего, что есть разумного, доброго и вечного. Тот, кто действует под влиянием одной, нескольких или всех десяти страстей, растрачивает себя на пустяки и безвозвратно губит собственную душу. Тот, кто в своих поступках руководствуется одной, несколькими или всеми десятью добродетелями, действует правильно и мудро, спасет собственную душу.