Игорь Муханов - Дождь из цветов [бурятские буддийские притчи]

называют «солнцем и луной Тибета». Точно такими же словами называли когда-то и его… В

Дандаре взыграла прежняя удаль, и он вызвал на диспут своих гостей. Монахи с удивлением

посмотрели на него – человека, по их мнению, неученого, но вызов приняли. И в диспуте

этом Дандар их победил.

Большой морской волной выбросило черепаху на берег. Стала она снова искать море

и случайно упала в колодец, в котором жила лягушка.

Спросила лягушка черепаху:

- Кто ты такая и откуда пришла?

- Я - черепаха, и живу в море, - ответила та.

- А какое оно, твое море? Будет с одну треть моего колодца?

- Больше, - ответила черепаха.

- Как… Две третьих, что ли, будет?

- Нет, еще больше.

- Как мой колодец, что ли?

- Ну, как тебе объяснить? – ответила черепаха. - Ты все меришь меркою своего

колодца, а море - оно большое. Можно плыть много лет и не достигнуть даже его середины!

- Да как твое море может быть больше моего колодца? - возмутилась тут лягушка. -

Видно, ты свое море хвалишь, мне неправду говоришь.

Мать одного ламы, долгое время не видевшая своего сына, приехала в дацан, где он

жил, и привезла ему много разных продуктов.

- Ваш сын находится в затворничестве, - объяснили матери его ученики, - и поэтому

не может вас принять.

- А что такое «затворничество»? – спросила их мать.

- Затворничество есть тайна. А затворничать – значит, закрыться от всего мира в

своем домике и прикоснуться к этой тайне, - объяснили ученики.

Услышав эти непонятные слова, простая женщина, жившая в деревне, обошла домик,

в котором жил ее сын, и, увидев раскрытое окно, влезла в него, стараясь шуметь как можно

меньше…

В комнате, куда попала мать, она увидела – о чудо! – вместо одного своего сына сразу

трех, как две капли воды друг на друга похожих…

- Мама приехала! – воскликнули все три сына и стали ее обнимать и целовать.

- Но кто же из вас настоящий мой сын? – спросила мать.

- Мы все – твои сыновья! – заявили они.

У матери от такого ответа закружилась голова, и тогда один из ее сыновей что-то

сказал другим. Повинуясь его словам, второй сын направился к стене и, хотя в ней не было

ни окна, ни двери, исчез. А третий сын сделался вдруг прозрачным, как облако, и растаял

прямо на глазах…

- Ну вот, пожалуйста, дорогая мама. Теперь я такой, каким ты привыкла меня видеть!

- сказал оставшийся сын.

- Не сон ли это? – спросила его мать.

- А ты проверь…

Мать осторожно дотронулась до его руки и убедилась, что это был не сон.

Лама, проживший на земле вполне достойную жизнь, умер и предстал перед вратами,

ведущими в Рай Амитабхи.

– Кто ты такой? – спросил его Привратник.

– Лама, – ответил тот.

– Лам пускать не велено, – заметил Привратник.

Умерший подумал: «Быть может, «лама» для Привратника – лишь указание

должности при монастыре, и лучше назваться человеком?»

И он поправился:

– Человек!

– И человеку здесь делать нечего, – ответил Привратник.

– Смиренный я в таком случае грешник, – заявил лама.

– Грешникам, какие бы они ни были «смиренные», место в Аду!

Долго беседовал бывший лама с Привратником, пытаясь проникнуть в желанный его

сердцу Рай, но так и не был в него допущен. И тогда, желая что–то понять, лама погрузился в

медитацию. Он увидел синий светящийся шар, отмеченный тибетской буквой «А», который

втягивал в себя, подобно воронке, всё: звезды, планеты, солнца и галактики. Это привело к

догадке, и лама ответил:

– Познающий Пустоту, помогающую преодолеть всякую иллюзию – вот кто я такой!

– В таком случае, добро пожаловать в Рай Амитабхи, – ответил ему Привратник.

Дочка монгольского императора, не послушав совета своего отца, убежала из дворца

вместе с любимым человеком.

Император отправил за беглецами погоню, которая никак не могла их найти. И тогда

император обратился за помощью к придворным астрологам:

- Определите, и как можно скорее, место, в котором спрятались беглецы. Чую, они

находятся совсем близко!

А беглецы в это время также обратились за помощью к астрологу из народа. Тот

посоветовал им врыть в землю большой железный чан, сесть в него, сверху закрыться

другим чаном и вывести наружу длинную волнистую трубу, сильно искажающую голос

человека. Затем засыпать оба чана землею и поставить на неё три чашки с водой.

Так люди, помогавшие беглецам, и поступили.

А придворные астрологи, заглянув в свои книги, сообщили императору:

- Беглецы находятся за тремя океанами в желудке у железного дракона с длинной

волнистой шеей!

Услышав такую несуразицу, император затопал ногами и закричал:

- Врёт ваша точная наука!

И приказал собрать в своей стране все книги по астрологии и принародно их сжечь.

Молодой бурят шёл в Тибет учиться. По дороге к нему пристал некто невидимый и

интересные беседы стал с ним вести. За этими беседами незаметно пролетало время, и в

конце пути бурят спросил:

- Кто ты, откуда и куда идёшь? И почему скрываешь свой облик?

- Погоди, скоро обо всём узнаешь, - последовал ответ.

Вскоре бурят встретил караван, который вёз к жениху его невесту. Когда караван с

ним поравнялся, возник неизвестно откуда старик с железным крюком, подцепил им нарядно

одетую невесту и сбросил её с лошади. Невеста упала и тут же умерла, а мерзкий старик

исчез куда-то.

В печальном расположении духа бурят продолжил свой путь, а некто невидимый шёл

рядом с ним и шептал на ухо:

- Вот ты и увидел, наконец, меня. Я - Посланник владыки смерти Ямы. Только что я

забрал душу невесты и хочу отнести её в загробный мир. Прощай! Мне было интересно с

тобою общаться.

- И ты за всеми приходишь? - спросил его бурят.

- Да.

- И за мной придёшь тоже?

- Да, когда наступит срок.

- А когда он наступит?

- Ты определишь время моего прихода по трём главным признакам: когда волосы

твои станут седыми, когда кожу на твоём лице избороздят морщины и когда во рту твоём

почти не останется зубов, - ответил ему Посланник.

- А можно, я приду в Царство смерти сам?

- Так не бывает, - заметил Посланник. - Люди боятся Царства смерти, и поэтому им

нужен я, чтобы проводить их туда.

И они расстались.

Молодой бурят благополучно достиг главной цели своего пути - города Лхасы, и в

одном из расположенных в его окрестности монастырей остался учиться основам