Иерофей - «Знаю человека во Христе...»: жизнь и служение старца Софрония, исихаста и богослова

Высшая цель человека есть обожение по благодати, общение человека с Богом лицом к лицу. Оно достигается не философскими размышлениями, не благочестивыми мыслями, не внешним каким-либо преобразованием, но действием энергии Божественного света. Святой Григорий Палама, говоря о нетварном свете, пишет, что через свет человек "боготворится и удостаивается беседы лицом к лицу с Богом". Иными словами, "это свет обоживающий обоживаемых" [276] Свт. Григорий Палама. Триады в защиту священно-безмолвствующих, III, 3, 9. М., 1995. С. 337. . Святой Дионисий Ареопагит, на которого ссылается божественный Григорий, называет свет иногда "первосветящим и боготворящим лучом", иногда "боготворящим даром и началом Божества, т. е. обожения" [277] Там же, III, 1, 29. С. 292. . И это происходит потому, что Господь является людям разными способами, согласно их достоинству и способу, которым они Его ищут [278] Там же, III, 1, 28. С. 291. .

Старец Софроний говорит в своих сочинениях о плодах богоявления, как он пережил это сам, в личном опыте.

Как пишет старец, сначала явление света открывает нам наше состояние в глубине сердца, преисподнюю нашего ада, показывая, насколько оно "ужасно" [279] Софроний (Сахаров), архим. Видеть Бога как Он есть. СТСЛ, 2005. С. 107. .

Благодаря энергии света человек видит свой "внутренний мрак, подобный сгущенной массе отвратительной нечистоты", и в нас рождается болезненное покаяние, скорбью "поражающее наше существо во всех планах", вызывая страдание нашего духа и погружая нас "в потоки слез" [280] Там же. С. 195. .

Сначала Божественный свет "как тонкое пламя, целительное и очистительное", пожигает внутри "тихо, едва уловимым прикосновением" все неугодное Ему. Затем, являясь "в силе", приносит смиренную любовь, изгоняет сомнение и страх, и человек оставляет позади все тварные состояния и даже саму смерть. Очень валено, что свидетельствует старец: свет — "невесомый, тончайший всего, что знает земля, — сообщает душе неуязвимость, неприкосновенность от всего, что отягощало прежде" [281] Там же. С. 197. .

Однако свет не только обнажает страсти: он утешает и умиряет душу, просвещает ум новым созерцанием [282] Там же. С. 78. . Человек через видение Божественного света обретает бесстрастие, которое способствует преображению страстной части его души, и человек осознает, что таким образом Бог может сделать его "господином по образу Своего господства" [283] Софроний (Сахаров), архим. Видеть Бога как Он есть. СТСЛ, 2005. С. 59. . С созерцанием нетварного света в человеке раскрываются новые силы, иные зрение и слух: он познает неописуемое благолепие [284] Там же. С. 70. . Когда сей свет благоволением Бога осеняет нас, тогда актуализируется в нас ипостасное начало из потенциального состояния в рождении нашем [285] Там же. С. 220. .

Когда человек с благодатью Божией переживает такое состояние, тогда это есть доказательство того, что он от состояния по образу достиг и состояния по подобию, так как состояние по подобию тождественно обожению, и это обожение есть высочайшая и глубочайшая цель человека. Тогда человек понимает, что Бог есть "Бог живой", Ипостась, но он и сам уже есть ипостась и беседует с Богом — Ипостасью. Старец пишет:

Я могу говорить Ему — Ты. И в этом Аз, и в моем Ты — все Бытие: и Бог, и сей мир… Когда я в Нем, то и "я есмь". Если же вне Его, то я умираю… [и таким образом] Его жизнь — моя [286] Там же. С. 249–250. .

Старец обрел живое откровение Бога, познал, что Бог не есть идея, какое-то "отвлеченное понятие", сверх личный Абсолют: Он живое Лицо. "Он живой. Его могущество неисчислимо; Его любовь неисповедима. Жить с Ним есть неизреченное богатство" [287] Там же. С. 234. .

С приходом Божественного света, встречаясь с Богом-Ипостасью, человек осознает, что и сам он есть ипостась. Так он живет совершенную богоподобную любовь, и там, где ее нет, все бессмысленно [288] Там же. С. 142. .

Старец познал, что такое свобода, познал и ее меру: с первым приходом Божественной благодати он ощутил в первый раз "царственную свободу" души, предающую самого себя свободно всякому страданию. Но через созерцание нетварного света познал он и полную свободу — даже от самой смерти. Так мы понимаем, что есть любовь и свобода и как они связаны с Лицом, с тем Лицом, Которое открывается через видение света и личную встречу с Богом-Лицом [289] Софроний (Сахаров), архим. Видеть Бога как Он есть. СТСЛ, 2005 С. 144. .

Посещения и удаления Божественного света

Созерцание нетварного света происходит по-разному. Сначала оно приходит неявственно, открывая нам лишь наш внутренний мрак, затем является в ярчайшем блеске и передает Божественную жизнь. Но и после этого наблюдаются то уменьшения, то увеличения, даже прекращения действия Божественной благодати, удаления Бога и снова посещения Божественной благодати. Все это излагается опытным богословом, который испытал эти посещения и удаления Бога.

Старец в своих сочинениях пишет о нежданных приходах Божественного света, который "обнимает любовно" человека. Затем он говорит о "постоянном созерцании света", который оставался с ним "три дня" [290] Там же. С. 210. , а в другой раз пребывал с ним "две недели" [291] Там же. С. 217. . Здесь следует вспомнить учение святого Григория Паламы, которое мы рассмотрели выше, о сиянии и продолжительном созерцании света. Эта благодать, так же как и благодать переживания Гефсиманской молитвы, была великим даром, который, как признает святой, "и до сего времени не прекращается, возрастая". В этот период, когда он жил внутри света, и свет был внутри него и с ним вместе, он жил физиологически. Затем он повествует об "утрате" благодати Божией [292] Софроний (Сахаров), архим. Видеть Бога как Он есть. СТСЛ, 2005. С. 253. , об уходе Духа Господня [293] Там же. С. 60. и о долгом отсутствии видения "небесного света" [294] Там же. С. 152. , когда свет покидал его [295] Там же. С. 253. , и он "выпадал из надмирного сияния" [296] Там же. С. 70. .

Из этого видно, что опыт старца Софрония настолько велик, что трудно его истолковать. Мы не можем его интерпретировать, можем только лишь привести свидетельства самого старца, которые отражают то, что происходило с ним в действительности. Обычно старец переживал этот опыт, не пытаясь объяснить его логически, не пытаясь постичь его и проверить в сравнении с учением отцов Церкви. Он не богословствовал об этом опыте, не привязывался к этим состояниям, "пребывая в безвидной умной сфере". Он не обращался на самого себя для анализа этого опыта с богословской точки зрения. Подвижник отвергался себя в глубоком покаянии и сокрушении, которое владело им всю жизнь. Он провел большую часть своей жизни без размышлений, которые, однако, ему приходилось переживать при общении с людьми [297] Там же. С. 175. .