Иерофей - «Знаю человека во Христе...»: жизнь и служение старца Софрония, исихаста и богослова

Христос есть Свет, пребывал во свете, но для учеников это оставалось сокрытым. Явление же Его произошло во время молитвы, схожей с Гефсиманской молитвой [326] Там же. С. 203. .

Ученики изнемогли в такой молитве. Однако силою не преставшей в них внутренней молитвы они узрели славу Христа, так же как и двух мужей Ветхого Завета, Моисея и Илию. Это видение погрузило апостолов в "невыразимое удивление и блаженное недоумение" [327] Там же. . До этого момента созерцание духовного мира и Божественного света соединялось у апостолов с представлениями окружающего чувственного мира.

Однако затем "умножившийся свет возвел их выше всего видимого временного в невидимое вечное [328] 2Кор. 4:18 . . Се, облак светел осени их… бывший светом и дыханием Духа, Который "восхитил апостолов в мир света несозданного, непреложного, незаходимого, неизменного, беспредельного, превысшего небес, пресек в них восприятие преходящих образов мира сего " [329] Софроний (Сахаров), архим. Рождение в Царство Непоколебимое. М., 1999. С. 204. . Если вначале апостолы созерцали свет, изливаемый телом Христа — Начала [330] См.: Ин. 1:1, 3 . и нетварного света, и окружающего мира, — то далее они были возведены в более высокое созерцание, когда окружающий мир исчезает.

Апостолы, "возведенные Духом Святым в созерцание неописанного Божества Иисуса Христа, услышали… в тот час невещественный и непостижимый голос Отца: " Сей есть Сын Мой возлюбленный". Это было высшим моментом фаворского события" [331] См.: Софроний (Сахаров), архим. Рождение в Царство Непоколебимое. С. 204. .

Говоря об этом явлении, подвижник добавил: "Весьма великим, высоким было видение апостолов на горе преображения, однако еще несовершенным, потому что в то время они были еще неспособными воспринять всю полноту и совершенство явленного им света" [332] Там же. . Из-за сего несовершенства в восприятии света "возможными оставались те колебания, которым подверглись апостолы в дни Голгофы". И все же видение на Фаворе было более величественно, чем видения Моисея и Илии в Ветхом Завете.

Из этого толкования видны последовательные ступени к созерцанию. Сначала — вера в Божество Христа, затем — безмолвие, потом — молитва, подобная молитве Христа в Гефсимании за весь мир, и, наконец, — явление света, когда человек оставляет позади мир и возводится в величайшее созерцание: он "входит в облак".

Затем старец пишет о втором недоумении, которое, даже еще не выраженное, было предварено ответом сего славного мужа [333] Там же. С. 205. .

Исполненный печали в тот момент, старец подумал про себя: "Не мой это удел", — и сей подвижник, чтобы его утешить, продолжил рассуждение. Человек должен испытать самого себя. Ибо, если за неправды свои лишен он дара сего, не следует предаваться отчаянию и допускать мысль, что созерцание света — удел только избранных. Одна таковая мысль "может пресечь в нас святую надежду". Все мы призваны к тому же совершенству, к которому призвал Господь трех апостолов на Фаворе. Все мы получили те же заповеди. Это видно из священной литургии праздника Преображения, в которой Церковь "с силой <���…> призывает и убеждает всех к восхождению на "неосязаемую" гору умного боговидения" [334] Софроний (Сахаров), архим. Рождение в Царство Непоколебимое. М., 1999. С. 205–206. . Сей дар во все времена, даже в наши дни, изливается на последовавших Христу всем сердцем. А мысль, что это созерцание "не для меня", есть "ложное смирение", а также и "неоправданное отчаяние", которое рождается от неправды и сластолюбия.

Помимо сего, преградой к созерцанию нетварного света является стремление людей умом постичь Бога и Его таинства. В таких случаях уже не облак светел , но мрак и тьма, скрывающие Бога, встречают нас. Бог есть Свет, и те, кто удостаиваются созерцания Бога, видят Его как свет. Когда же появились философы и еретики, утверждающие полную познаваемость Бога, тогда святые отцы, чтобы пресечь в корне эту безумную идею, возвратились к ветхозаветному языку, т. е. отцы прибегали к слову мрак [335] Там же. С. 207. .

Итак, "истинный путь к видению Божественного света лежит через внутреннего человека" [336] Там же. . Когда мы подвизаемся соблюсти заповеди Христовы всею силою нашего желания, "тогда Божественный свет… многократно и многообразно [337] Ср.: Евр. 1:1 . посещает человека". И нет предела благоволению Божию, ибо оно воистину превосходит всякий предел.

В конце беседы подвижник-боговидец, как пишет старец, рассеял и еще одно (третье) "недоумение в боязливой душе моей". Старец признается, что он не видел пред собою пути; не знал, как приступить к этой жизни, с чего начать; он чувствовал себя во мраке и вопрошал: "Что сотворю, да живот вечный наследую?" [338] Софроний (Сахаров), архим. Рождение в Царство Непоколебимое. С. 208.

Тогда таинственный подвижник ответил: "Молись, подобно святителю Григорию Паламе, который годами вопиял: "Господи, просвети тьму мою!" — и был услышан… Молись словами церковной песни: "Да воссияет, о Светодавче, и мне, грешному, свет Твой неприступный!" [339] Там же. и молитвой святого Симеона Нового Богослова: "Приди, свете истинный! Приди, жизнь вечная…"".

Читая сие слово и сравнивая с другими, более поздними, писаниями старца Софрония, можно убедиться, что содержание этой проповеди — своего рода автобиография старца Софрония. Он и есть тот таинственный подвижник: слово излагает его учение о нетварном свете, о его действиях, о том, что предваряет созерцание и как достигается богопознание. Также через "подвижника" учит, что видение нетварного света есть цель нашей жизни, наше предназначение и путь. Действительно, из слова, как и из всех других писаний его, становится очевидным, что старец — богослов нетварного света, "фаворский свидетель". Учение его достоверно, ибо построено оно на богооткровенном опыте. При этом он всегда оставался чутким и отзывчивым человеком, действительно — человеком Божиим.

В своем слове старец, со свойственным ему самоуничижением, стремится сокрыть себя и пишет: "Я же сегодня сообщу вам о слышанном мною из его неложных уст лишь самое существенное и возможно кратко". Старец скован страхом и стеснением, ибо Соломон в своих притчах призывает: "Пей воду свою из твоего водоема и текущую из твоего колодезя" [340] Притч. 5:15 . . Однако очевидно: рассказ подвижника всецело соответствует учению самого старца Софрония. Действительно, сказанное им есть вода из "его сосудов" и "его источника". Благодать Божия порождала в его сердце божественные откровения, и он завещал нашей эпохе свидетельство сей жизни.