Иерофей - «Знаю человека во Христе...»: жизнь и служение старца Софрония, исихаста и богослова

Из всей православной традиции известно, что жизнь христианина — это борьба за единение со Христом: чтобы родиться, со-распяться и со-воскреснуть с Ним. Апостол Павел интенсивно жил это. Поэтому он сказал: "Я сораспялся Христу, и уже не я живу, но живет во мне Христос. А что ныне живу во плоти, то живу верою в Сына Божия, возлюбившего меня и предавшего Себя за меня" [361] Гал. 2:20 . . В другом послании он писал, что своим подвигом он восполняет недостаток страданий Христовых: "Ныне радуюсь в страданиях моих за вас и восполняю недостаток в плоти моей скорбей Христовых за Тело Его, которое есть Церковь" [362] Кол. 1:24 . ; также он пишет, что видел воскресшего Христа [363] См.: 1Кор. 15:1–11 . и т. д. Такой опыт можно найти у многих святых. К примеру, святой Григорий Богослов в своих сочинениях много раз говорил о своем сораспятии, спогребении Христу и совоскресении, что составляет основу истинной духовной жизни православного христианина.

Этот опыт отчетливо прослеживается и в письмах старца Софрония. Он "жил Гефсиманию" в молитве за весь мир, сострадая всему страждущему человечеству, распинаясь на всякий день. Ему был дан дар смертной памяти. Он жил ад и пламень его, но созерцал и свет воскресения, жил благословение Пятидесятницы. Он познал Бога как Любовь, "и Любовь неизреченную, несказанную, неизъяснимую, ненасытную, безграничную, чистейшую, святейшую, недомыслимую по совершенству, сладчайшую, крепкую, вечную…" [364] Софроний (Сахаров), архим. Подвиг богопознания. С. 160. . В таком состоянии "сердце, уязвленное любовью Божественною, иногда болит так, как бы его пронзил кто раскаленным мечом, но болезнь эта сладкая непередаваемо. От сладости любви Божией человек может забывать весь мир" [365] Софроний (Сахаров), архим. Подвиг богопознания. Эссекс — М., 2002. С. 161. .

В этом огне духовной жизни во Христе, будучи на кресте и в аду и созерцая свет воскресения, старец, достигнув последних высот духовной жизни, призывал Бальфура последовать ему. Но, несмотря на все свое желание, Бальфур колебался, противился, отказывался. Старец с высот горнего мира, где постигаются тайны Креста и Воскресения, многажды наставлял Бальфура — и с любовью, и иногда "властно", — побуждая его встать на тот же путь. Однако нелегкой была сия стезя для Бальфура, не обладавшего решительностью, хотя и горевшему великим и неутолимым желанием живого общения с Богом.

Старец ему писал: "Идите, дорогой, с нами, убогими, на крест, на поношения, на уничижения, на нищету и скорби, а позднее, быть может, и на смерть" [366] Там же. С. 49. . В то же время он, безусловно, уважает свободу Бальфура как дар Божий человеку. Никто, ни даже Сам Бог, не может нарушить свободу человека, но каждый получает благодать Божию по мере своей самоотдачи Ему.

Эта переписка свидетельствует о том, насколько "великой" в глазах старца была личная свобода человека. Старец, обогащенный опытом и достигший высот духовной жизни, был способен возродить человека, но оставил за Бальфуром свободу отвергнуть его руководство.

Однако любовь Божия вела Бальфура: даже после его непослушания преподобному Силуану и старцу Софронию, после жизненных блужданий, много лет спустя, он в конце своей жизни ощутил благодать покаяния и любовь к Церкви… Прошло немало лет, прежде чем Бальфур уразумел и усвоил великое слово преподобного Силуана и старца Софрония.

Церковь ведет людей двумя путями. Один — она указует человеку высоты духовной жизни, крестный путь к воскресению. Другой — она дарит любовь, прощение, заботу и духовную "нежность" в моменты срыва и возвращения. Так двояко она удерживает человека в своем лоне, показуя ему путь и любя его.

Кенотическая любовь

Письма старца Софрония являют кенотический характер его любви, будь то к Бальфуру, будь то к каждому сочеловеку. Старец жил ту христоподобную любовь, которая возводит в Гефсиманию, на крест, и низводит даже до ада ради спасения людей. Из нескольких писем можно заключить, что он днями плакал за Бальфура и за других людей, как если бы оплакивал мертвых, и плач его доходил до полного истощания. Он пишет в своем письме: "В пятницу ночью, молясь о Вас, плакал, как плачут о мертвецах" [367] Софроний (Сахаров), архим. Подвиг богопознания. Эссекс — М., 2002. С. 47. . Любовь его к людям не знала границ: он горел великим желанием отдать себя даже на распятие за них.

Любовь его к Бальфуру ощущается через ту открытость сердца, с которой старец поведал ему самое сокровенное из своего духовного мира, все тайны, открытые ему благодатью Божией. Позднее же, когда Бальфура постигло духовное падение, любовь проявилась в уважении к свободе Бальфура, в его выборе, и в сердечной молитве, когда старец боролся за его покаяние и возвращение в "лоно" Церкви. Так, Бальфур сподобился от Бога великого дара — кончины по-христиански: в лоне Церкви, с покаянием и плачем.

Опытный духовный наставник

Старец Софроний в своих письмах поведал много полезного из духовной жизни на пути к богопознанию. Потому название книги "Подвиг богопознания" весьма точно отражает ее содержание. Письма, опубликованные в этой книге, полны глубоких мыслей, тесно связанных с духовной жизнью человека. Христианство — это не культура, основанная на чувственном восприятии, но подвиг и борьба с помыслами, страстями, с ложными явлениями и состояниями, вводящими в прелесть, когда вся жизнь проводится в пламенном покаянии вплоть до кончины, предание себя на волю Бога; эта стезя ведет в Гефсиманию, на Голгофу, во ад, ко гробу воскресения и, наконец, к благодати Пятидесятницы.

Из переписки старца Софрония и Бальфура можно почерпнуть не только образец духовной жизни, но и то, как надлежит истинному духовному отцу вести доверенных ему Господом людей. Он учит, что помыслы — это действия бесов и бороться с ними следует силою Божией благодати, что начало духовной жизни — это борьба со страстями, а путь ее — предание себя на волю Божию. Старец пишет о таких предметах, как брань с бесами, послушание духовному наставнику, отсечение всякого воображения, кенотическое покаяние и исполненное вдохновения самоосуждение, стремление к предельной чистоте сердца и тела, свободных от плотского и всякого другого греха, стяжание умного безмолвия как основного принципа церковной жизни, делание умной молитвы, истинный смысл послушания и т. д.

Старец Софроний предстает в письмах как опытный духовный отец и наставник на пути к обожению и святости. Он опытно прошел все духовные состояния, потому может наставлять своих духовных чад, вверенных ему промыслом Божиим, неся духовную ответственность за их спасение. Его опыт охватывает все духовные состояния, включая брань с бесами и благодатное сошествие во ад. Ему не безызвестны намерения и уловки диавола, как и методы борьбы с ними с помощью духовного отца. Он дает наставления о том, как подобает относиться к духовному отцу, если человек хочет преуспеть и возрасти духовно [368] Софроний (Сахаров), архим. Подвиг богопознания. Эссекс — М., 2002. С. 104 и сл. .