Иерофей - «Знаю человека во Христе...»: жизнь и служение старца Софрония, исихаста и богослова

— Не подобает нам быть узниками мечтаний и стремлений — мы должны быть свободными. Если Бог ожидает чего-либо от нас, то дает нам и энергию, и благодать, и силу на совершение этого.

— Когда какой-нибудь отшельник посещает монастырь, не следует воздавать ему особое почтение, дабы не причинить ему вреда. Оказываемыми почестями можно погубить человека, породив в нем гордость.

— Исповедь есть тяжкое и великое служение для клирика: кто-то все же должен браться за этот труд, даже если он и ошибается. Он молится, чтобы Бог дал ему решение во всякой проблеме. Первое же слово, которое приходит к нему в сердце после напряженной молитвы, он сразу должен высказать. Во всяком случае, нет непогрешимых. Не ошибаются только те, кто не трудится. Получается, что бездействующие действуют правильно во всем?

— Ужасно, что люди все больше увлекаются психологией. Психология помогает западным людям, но страшно, когда ее изучают православные и подменяют ею традицию трезвения в нашей Церкви. Мы должны удержать православных от увлечения психологией, ибо психологическая методология не вмещается в рамки православной традиции и отличается при этом и от западного образа мышления.

— Плотской грех начинается сначала психологически-чувственно, а затем овладевает телом, и уже тогда старается найти благовременный случай для окончательного падения.

— Некоторые дети очень быстро созревают телесно, но их душевный состав зреет не так скоро.

— Некоторые хотят связать брачную жизнь со сладостью молитвы, как живут ее подвижники. Но, поскольку это неосуществимо, они скорбят и приходят в отчаяние. Умная молитва требует чистоты души и тела. Мы должны наставлять их с рассуждением и посоветовать им лучше оставить молитву, чем прекратить супружеское общение и разрушить семью. Если семья распадется — мужчина найдет другую жену, и женщина, возможно, найдет другого мужа, — тогда и молитва пропадет: теряется и семья, и молитва. Требуется особая координация между духовной и брачной жизнью под руководством опытного духовного отца.

— Если хочешь кого-нибудь погубить, скажи ему, что у него прекрасный голос или похвали его за какую-нибудь его добродетель.

— Люди не сразу приносят искреннюю исповедь. Пройдет много времени, прежде чем они откроют грех, который мучает их, и часто бывает, что исповедают его как забытый ранее грех. Здесь требуется большая осторожность. Надо проявлять к ним любовь и ждать от них искренней исповеди. Часто многие люди говорят себе: "Не буду рассказывать всего, чтобы духовник не лишил меня святого причастия", — в таковых надо пробудить вдохновенное мужество на чистую исповедь, и уже потом, по исповеди, обращаться с ними с рассуждением.

— Нередко можно видеть общее явление: как только люди познают Христа и почувствуют радость духовной жизни, сразу же хотят оставить свою работу и полностью посвятить себя Богу. Но, поскольку они имеют семьи, их желание скоро преходит. Нужно их поддержать и помочь им утвердиться в духовном делании, чтобы со временем найти пути сообразовать Божию волю и свою работу. Тогда они или исполнят свое изначальное желание, или же изменят образ жизни. С подобной проблемой столкнулся апостол Павел, когда христиане Солуни, познав Христа, пожелали оставить свои занятия.

— Некоторые духовные отцы полагают правило женщинам — рожать детей, несмотря на запрещение врачей и на риск смертельного исхода при родах. Оправдывают это тем, что через рождение детей они станут мученицами. Не подобает нам попирать свободу людей, но нужно для них найти пути к исцелению и к свободному послушанию воли Божией. Кроме того, побуждать к мученичеству можно лишь самого себя, но не других.

— Есть духовные отцы, кто, желая перестраховаться, следует букве закона. Это дает им некую уверенность. Однако в более надежном положении оказываются те духовники, кто по любви к брату берет на себя риск и поступает "по икономии" (т. е. проявляют снисхождение к человеческим слабостям), живя "духом" закона. Так, поступая по молитве, они чувствуют, что ради любви к брату они нарушили букву закона. Обличение совести удерживает их в смирении, которое приносит благодать. Напротив, оправдывающим самих себя соблюдением закона трудно обрести спасение.

— Чрезмерно суровые духовные отцы не могут ни удержать у себя людей, ни помочь им.

— Обычно я не налагаю никакого правила для покаяния, никому не полагаю покаяния количественно. Но рекомендую каяться до тех пор, пока человек не устанет и пока тело не привыкнет участвовать в молитве наравне с умом. Все это достигается любовью, свободно и без принуждения.

— Когда исповедник относится к кающемуся с любовью и сочувствием, не осуждая его, то, исповедуя, он получит благодать и вразумление от Бога, как правильно поступить, чтобы помочь кающемуся уврачевать язву греха. Однако, если он осуждает кающегося, пусть даже в помыслах, Бог не вразумит его, а кающийся, почувствовав такое отношение со стороны духовника, уйдет, не получив облегчения.

— Когда на исповедь приходят люди, ходившие ранее к другому духовнику, не подобает нам подрывать его авторитет. Следует дать им совет — получить благословение от предыдущего духовника обратиться к нам. Тогда и кающийся получит благословение, и наш труд будет успешным. Иначе мы не достигнем благополучного исхода дела, а человек уйдет и от нас.

— Сегодня трудно воспитывать детей. Родителям должно обратить внимание на самих себя и самим развиваться духовно, чтобы обрести спасение. Начиная с этого, их спасение впоследствии перейдет на детей.

— С православными книгами происходит следующее: можно написать пятьсот страниц согласно с церковным учением и допустить всего лишь одну ошибку. Читатели заметят именно эту ошибку и будут считать все сочинение еретическим. Потому нужно быть весьма осторожным. И если автор, допустивший ошибку, молод, то ошибку посчитают всего лишь нелепостью. Если же автор человек пожилой и обладает опытом, то ошибка его непростительна.

* * *

В конце беседы я несколько раз просил его молиться обо мне. Он ответил мне со священным осознанием важности его слов: "Наша молитва — с Вами… Вы у нас записаны (в помянник, который мы читаем) на проскомидии".

С благословением старца и уверенностью в его молитвах я уехал в Грецию.

Старец был выдающимся богословом и духовным наставником, достигшим высот духовной жизни. В его словах всегда содержался глубокий духовный смысл. Беседуя с ним, я часто вспоминал начало книги пророка Исайи: "Видение Исайи, которое он увидел…" [580] Ис. 1:1 . , начало книги пророка Иеремии: "Слово Господне, которое было Иеремии" [581] Иер. 1:1 , по Септуагинте. , и книгу пророка Малахии: "Пророческое слово Господа Израилю через Малахию" [582] Мал. 1:1 . . Слово старца было "видением Бога", "глаголом Господним", "верховным словом Господа". Потому не все его понимали. Некий епископ так выразился о старце в разговоре со мной: "Все монахи этого монастыря святые люди, но проблема монастыря — это его старец". Когда я передал эти слова одному монаху, тот ответил мне: "Он так говорит, потому что отец Софроний незаурядный человек, и это превосходит его понимание, а поскольку все мы люди, тот епископ судит о нас человеческой мерой, доступной его сознанию, — и добавил: — Сам я упиваюсь писаниями старца".