Протопресвитер Стефанос Анагностопулос - Беседы о литургической жизни Церкви

На православном богослужении нет места ни некрещеным, ни иноверцам. Нет места и неверующим, еретикам, антихристам, богохульникам, безбожникам, масонам, сатанистам, ни тем, у кого сердце как камень: то есть тем, кем владеет зло, месть, гнев, ненависть, жестокость, бессердечие. Таинство богослужения — это гимн любви и миру, «Жертва хваления»!

Сразу после «милость миру, жертва хваления» служащий священник выходит из царских врат и благословляет народ рукой крестообразно (раньше благословение происходило через «воздух») или, если служит епископ, он благословляет народ крестом благословения, который находится на святом престоле, говоря:

«БЛАГОДАТЬ ГОСПОДА НАШЕГО

ИИСУСА ХРИСТА, И ЛЮБЫ БОГА И ОТЦА,

И ПРИЧАСТИЕ СВЯТАГО ДУХА, БУДИ СО ВСЕМИ ВАМИ».

Это благословение называется троекратным и досталось нам от апостола Павла [461]. «Троекратное благословение апостола Павла, — говорит нам один древний церковный писатель, — во всех Церквях есть введение к тайной литургии». То есть во всех храмах таким образом начинается тайная литургия. Так как теперь начинается и Святое Возношение, мы должны будем обратить особое внимание на свидетельство этого древнего церковного писателя. Что именно он имеет в виду, когда пишет, что благословение апостола Павла во всех церквях означает «введение к тайной литургии»? Это может означать две вещи:

Или что теперь начинается тайная часть Божественной литургии, на которой не могут присутствовать оглашенные и никто из непосвященных, некрещеных, безбожников, еретиков и т. д.

Или что теперь начинает совершаться Божественное Таинство [462].

В любом случае Святое Возношение — это священнейший момент Божественной литургии, «Святая Святых» богослужения.

Совершение Божественной Евхаристии — это не театральное представление. (Один епископ, совершая Божественную литургию, признался мне: «все мы теперь актеры, потому что, к сожалению, не соучаствуем в тех страшных Тайнах, которые совершаются здесь»). Это то же самое принесение Жертвы Иисуса Христа на Голгофе — только бескровной — которое продолжается по его завету в Церкви. «Сие творите в мое воспоминание» [463]. Поэтому мы говорим, что Божественная литургия — это одновременно и воспоминание.

Священник в этот момент отделен от всех верующих особой Благодатью и заповедью — передать собравшимся в церкви христианам три великих Божиих дара: Благодать, любовь и причастие Святого Духа.

Этими благами святой Николай Кавасиланаделяет в отдельности каждую из блаженных Ипостасей: Сына — Благодатью, Отца — Любовью, Святого Духа — Причастием. Сын, которому мы ничем не помогли, но были только виноваты перед Ним, отдал Самого Себя за наше спасение. Он умер ради нас, пока мы прибывали в нечестии. Его забота о нас — это Благодать. Поскольку Отец через страдания Сына примирился с человеческим родом и возлюбил «врагов» Своих, это Его благодеяние в отношении к нам называется любовью… И поскольку будучи «богатым милостью» он должен был передать Свои блага врагам, с которыми примирился, это сделал Святой Дух, явившись апостолам. Поэтому доброта Святого Духа к людям называется Причастием [464].

Верный христианин чувствует Святой Дух, и тот говорит ему, что он чадо Божие, созданное по Его образу и подобию. В его сердце, которое просвещает Святой Дух, слышится тайный голос: «Авва, Отче!» [465].

Так, на богослужении мы становимся причастными дарам Святой Троицы: из источника — то есть Любви Бога Отца — через двери — то есть Благодать Сына и Слова — входит во всех верующих и в каждого в отдельности Причастие Святого Духа. Итак:

Забота Бога о нашем спасении — это «Благодать» (подарок, дар).

Приношение Его как Жертвы на Кресте называется и является «любовью».

И безвозмездная передача благодатных даров Бога через Святой Дух является и называется «причастием»!

И святой Николай Кавасиласпрашивает: «После того как блага и Триединые Дары даны людям с вочеловечением Бога в Лице Иисуса Христа — тем, конечно, кто Его принял и в Него уверовал — какой смысл в этом апостольском благословении и молитве?» И сам отвечает: «Чтобы мы, получив эти блага, не потеряли их и владели ими до конца нашей жизни. Поэтому священник не говорит: да подастся всем вам, ибо уже дано, но: буди со всеми вами» [466].

Божественная литургия — это причастие человека Благодати Триединого Бога. «Жизнь дается нам от Бога Отца через Иисуса Христа и во Святом Духе» — говорит Василий Великий.То есть, то, что создает христианина, это приношение пресвятой Троицы. [467]

«Но и каждое благословение и Благодать, и сила, и просвещение, и радость, и мир, и слава начинаются от Бог Отца, нисходят через Сына и Слово и завершаются Пресвятым Духом», — говорит нам Григорий Нисский,брат Василия Великого [468]. Эти благословения и Триединые Дары щедро предоставляются на богослужении через Божественное Причастие.

Через апостольское благословение проповедуется в то же время догмат о Святой Троице: Отец, Сын и Святой Дух — три Лица Божества, соединяются для спасения человека.

134. Многочисленные благословения и щедрые Тройные Дары получал каждый день на ежедневной Божественной литургии отец Даниил Исихаст со Святой Горы. Он служил каждый день, даже в Великий Пост, целых шестьдесят лет. Я много слышал об этом аскете. Он был земным ангелом и по-ангельски служил вместе с Ангелами.

Старец Иосиф Спилеот вместе со своим собратом, старцем Арсением, отправились в путь, чтобы увидеть, как тот служит в пещере святого Петра Афонита.

Отцы-святогорцы говорят, что он был «служебным духом» и «пламенеющим огнем», как сказано в одном псалме: «Ты творишь Ангелами Своими духов и служителями Своими пламенеющий огонь».

Те, кто присутствовали хотя бы на одной его Божественной литургии, признавались, что это было настоящее священнодействие. С одной стороны, схождение небесного служения на землю, туда, в пещеру, где служил отец Даниил. А с другой — это было настоящее восхождение к жертвеннику небесного служения, к небесному жертвеннику Вышнего Иерусалима.

Чтобы литургия длилась дольше, он совершал каждый день литургию Василия Великого, которую, как известно, мы совершаем только десять раз в год. Он читал молитвы очень медленно, осмысленно и с великим умилением. Никогда не спешил. Куда спешить и зачем? Вся ночь — и каждая ночь — принадлежала ему!

С умилением приходили обильные, тихие и «сладкотекущие» слезы. Из-за благоговейной радости и многочисленных слез он порой прерывал возглашения и чтение молитв и не читал «молитвами», пока земляной пол огромной пещеры не становился мокрым от слез!

В течение шестидесяти лет он служил каждый день, без перерыва и свято почил после совершения последней Божественной литургии, в час отдохновения и покоя. Ибо имел благочестивую привычку: удаляться на один-два часа и наслаждаться величием Божественных Даров во время богослужения.