Иоаннис Каравидопулос - Введение в Новый Завет

VI. Победа Христа над сатаной (Апок. 17, 1 — 20, 6).

Далее описывается падение великой Вавилонской блудницы — на символическом языке первых христиан Вавилон означал царствующий град Рим, — а также низвержение зверя и лжепророка. Слово Божие, Которое изображается как военачальник, сидящий на белом коне, низлагает их, связывает сатану и заключает его в бездну на тысячу лет. В этот тысячелетний период продолжается царство Мессии.

VII. Новое небо и новая земля (Апок. 20, 7 — 22, 5).

Через тысячу лет сатана снова получает свободу действовать на земле, но вскоре окончательно низвергается в озеро огненное. Совершается общий суд над человечеством, и тайновидец Иоанн созерцает «новое небо» и «новую землю», а также новый Иерусалим, сходящий с неба. Описывается величественная картина обитания Бога с людьми, где уже не будет места для слез и боли, плача и смерти.

В эпилоге (Апок. 22, 6–21) еще раз напоминается, что «время близко» и что Господь грядет «скоро». Книга заканчивается молитвой Церкви: «Аминь, гряди, Господи Иисусе!»

К какому жанру отнести Апокалипсис Иоанна? Можно назвать его «пророчеством» в обычном смысле этого слова, т. е. предсказанием будущих событий, которые произойдут в мировой истории? Или же это «историческая» книга, где описаны обстоятельства гонения на Церковь со стороны римской власти в конце I века и мужественный отказ христианских мучеников поклоняться римскому императору как Богу? Самый общий обзор основных тематических линий Апокалипсиса, к которым снова и снова циклически возвращается автор книги, станет и кратким ответом на эти вопросы.

Можно выделить следующие тематические линии, вокруг которых развивается сюжет Апокалипсиса:

1. В основании структурной композиции Апокалипсиса лежит число семь. Отталкиваясь от этого числа, тайновидец Иоанн последовательно описывает три ряда казней, сопровождающих снятие семи печатей, трубные звуки семи ангелов и семь чаш, содержимое которых ангелы выливают на землю. Эти казни затрагивают в разных случаях либо людей и одушевленные твари на суше и на море, либо природу и небесные светила. Весь мир в совокупности — человек и окружающая его среда — предстает перед нами на фоне сменяющих друг друга бедствий вовсе не таким «добрым зело», каким он вышел из рук Творца, но уже искаженным человеком. Этот мир, по вине человека неразрывно уже связанный со злом и тлением, должен разрушиться, чтобы пришли «новое небо» и «новая земля». Описываемые бедствия служат очищению ветхого мира, чтобы на его месте был воздвигнут новый мир Божий.

2. Целью всех Божественных деяний, а в нашем случае попущения бедствий, является покаяние людей. Эта тема занимает центральное место не только в Апокалипсисе, но и во всем Священном Писании. Призыв к покаянию подтверждается божественным всемогуществом, которое готово повернуть ход мировой истории от окончательной катастрофы к возрождению и от смерти к жизни, стоит лишь человеку принять этот призыв. Однако писатель Апокалипсиса далек от идеализации и с чувством глубокой горечи свидетельствует: «Прочие же люди, которые не умерли от этих язв, не раскаялись в делах рук своих, так чтобы не поклоняться бесам и золотым, серебряным, медным, каменным и деревянным идолам, которые не могут ни видеть, ни слышать, ни ходить. И не раскаялись они в убийствах своих, ни в чародействах своих, ни в блудодеянии своем, ни в воровстве своем» (Апок. 9, 20–21).

3. Апокалипсис не стремится приукрасить действительность или представить мир и человека в романтическом свете. Напротив, для автора характерно поразительное трезвение в оценке событий, он не пытается игнорировать существование в мире зла. Сатана, который носит также имена диавол, зверь, змей, дракон, со своими приверженцами постоянно сопротивляется делу Божию. И все это изображается в книге при помощи апокалиптических образов и сцен, которые непривычны современному человеку, чувствующему себя гораздо более уютно и безопасно среди отвлеченных терминов. Апокалипсис действует на читателя чудовищностью разворачивающихся в нем картин, а не тонкими философскими построениями. Зло постоянно растет и достигает колоссальных размеров, растлевая творение Божие.

4. Зло может сколько угодно разъедать мир и умножаться, но последнее слово в истории и в мире остается все же за Богом. Бог владычествует как последними временами, так и всей историей мира на всем ее протяжении. В последней битве с демоническими полчищами победителем, согласно апокалиптической терминологии, остается сидящее на белом коне Слово Божие, Царь царствующих и Господь господствующих (19, 11–16). Кульминацией последней битвы становится описание «нового Иерусалима», нового неба и земли, где нет уже места для боли, слез и смерти (гл. 21–22).

Примечательно, что, по мере того как умножается зло и те, кто служат ему, одновременно возрастает и число тех избранных, кои несут на себе «печать Божию». Эти последние, в одном из видений автора, предстают как «великое множество людей, которого никто не мог перечесть, из всех племен и колен, и народов и языков» (Апок. 7, 9).

5. Окончательному торжеству Царства Божия предшествует Суд над миром. Этот Суд является последним и главным моментом всей земной истории и одновременно центральной темой Апокалипсиса. Писатель книги использует прием многократных повторов, постоянно приступая к теме Суда и снова оставляя ее, чтобы вернуться к ней позднее с присовокуплением все новых подробностей. Такой литературный прием можно представить в виде следующей картины: «Апокалипсис словно возводит нас на некую гору по извилистой спиральной тропинке, которая позволяет нам видеть одновременно лишь часть пройденного пути, но так чтобы мы не теряли ощущения последовательности нашего движения. При этом книга дает нам время от времени как бы передышку в восхождении, сосредоточивая наше внимание на вершине, где находится хор, своими песнопениями воодушевляющий путников продолжать свой путь. Цель книги состоит в утешении, чтобы вдохнуть в сердца верующих мужество к продолжению тяжелого подвига пути, опасности которого превышают собою все, что может встретиться обычному страннику» [162] См.: Στσγιάννου В. Αποκάλυψη καί Πολιτική. 1985. Σ. 16. . Такое поступательное движение, как литературный прием, использует писатель Апокалипсиса, когда обращается к теме Суда. В первый раз эта тема появляется при снятии шестой печати (6, 12–17). Затем мы видим новое описание Суда в 11, 15–19 (седьмая труба); в 14, 14–20; в 16, 17–21 (седьмая чаша); в 19, 1–8 (суд над Вавилоном); в 19, 11–21 (суд над зверем и лжепророком) и последний, седьмой раз, в Апокалипсисе 20, 11–15, незадолго до описания нового творения.