Дмитрий Добыкин - Православное учение о толковании Священного Писания: лекции по библейской герменевтике

У истоков этой традиции стояло истолкование киниками античной мифологии, воспринятое и развитое стоиками [178] Арапов А. В. Библейская герменевтика от Патристики до Просвещения // Вестник Воронежского государственного университета. Серия Гуманитарные науки. 2005. № 2. С. 75. , которые стремились к систематическому и рациональному раз-бору мифов. Один из ранних стоиков, Псевдо-Гераклит, определил аллегорию как риторическое средство, с помощью которого возможно сказать об одном и в то же самое время намекнуть на что-то другое [179] Слесинский R, свящ. Поиски в понимании. Введение в философскую герменевтику. СПб.: Издательство СЦДБ, 2001. С. 28. .

Вот характерный пример такого истолкования: «Диоген говорил, что Медея была мудрой женщиной, а не волшебницей. Ведь она брала людей изнеженных, с телами, расслабленными в наслаждениях, и так заставляла их упражняться и исходить потом в парильнях, что возвращала им юношескую силу и свежесть. Поэтому о ней пошла слава, что она варила человеческое мясо и создавала юношей» [180] Антология кинизма: Философия неприятия и протеста. М., 1996. С. 133. .

Аллегорическое толкование получило свое развитие в иудейской традиции у евреев, проживавших в Египте. При Птолемее I Лаге (367–283 до Р. X.), по свидетельству Иосифа Флавия, много иудеев было отведено пленными из Палестины в Египет и поселено в греческой резиденции Птолемеев — Александрии. При Птолемее II Филадельфе они даже получили право гражданства. В эту эпоху мирного пребывания евреев в Александрии возникло и развилось иудео-александрийское толкование [181] См.: Корсунский И. Н. Иудейское толкование Ветхого Завета (в отношении к новозаветному) // Чтения в Обществе любителей духовного просвещения. 1879. № 2. С. 46. .

Александрия славилась своим Мусейоном со знаменитой Александрийской библиотекой. Ко двору Птолемеев на протяжении столетий съезжались талантливые люди Востока и Запада, преследуемые на родине за свои необычные взгляды. Так формировался особый дух александрийской культуры, в которой сочетались различные религиозные и философские идеи.

Проживая на одной территории, греки и иудеи знакомились с мировоззрением друг друга. Библейские представления не могли не вызвать отторжения у греческих философов, в особенности у последователей учения Платона. Разумеется, это беспокоило иудеев и рождало стремление примирить библейское учение с греческой философией, чтобы поднять авторитет Священного Писания в глазах язычников.

Самым ранним из сохранившихся до нашего времени па-мятником аллегорического толкования является «Послание Аристея» [182] Миллер Т.А. Византийская экзегеза. 1: Истоки // Альфа и Омега. 1994. № 2. С. 48. , написанное, скорее всего, во II в. до Р. X. В нем тол-куются предписания Закона Моисея о пище и им дается этическое толкование.

Во II в. до Р. X. иудей-перипатетик Аристобул Александрийский полагал, что большинство античных философов были знакомы с Пятикнижием и многое оттуда почерпнули. Аристобул считал, что греческая античная философия и Священное Писание очень близки друг другу и поэтому необходим их синтез. Он написал труд, где дал аллегорическое толкование библейских законов [183] Киреева М. В. Критика и защита аллегорического метода экзегезы в III–IX вв. // Ежегодная богословская конференция Православного Свято-Тихоновского богословского института. М., 1998. С. 39. . Аристобул также писал об антропоморфных описаниях Бога. К ним относились не только понятные метафоры, такие как «рука Бога», обозначающая Его могущество в действии, но и такие, как упоминание о том, что Он «почил» в седьмой день творения (Быт. 2:2). По мнению Аристобула, это означало не прекращение деятельности, а установление непреложного порядка вещей.

В том же II в. до Р. X. пифагореец Нумений из Апамеи, который не имел никакого отношения к иудаизму, составил аллегорический комментарий к Ветхому Завету. Нумений интерпретировал его в духе платонизма, и именно ему принадлежит знаменитое высказывание: «Кто такой Платон, как не Моисей, говорящий по-аттически?» [184] Шулъга Е.Н. Когнитивная герменевтика… С. 134. .

Но наиболее известным представителем иудео-александрийской традиции толкования был Филон Александрийский [185] Подробнее о Филоне см.: Саврей В. Я. Александрийская школа в истории философско-богословской мысли. М.: КомКнига, 2011. .

Филон родился в Александрии в богатой семье, принадлежавшей к потомственному священническому роду. Его родным языком был греческий, он получил классическое греческое образование, но не порывал и с ветхозаветной традицией, стремясь переосмыслить ее в духе эллинизма.

Филон Александрийский впервые ввел в библейскую экзегетику термин «аллегория», заимствовав его из греческой риторики, где тот бытовал как технический термин, обозначающий непрерывный ряд метафор. Для Филона аллегорический метод есть понимание текста как «обозначающего иное». Он различал «тело Писания», то есть его «внешний смысл», — и внутреннюю «душу Писания», для поиска которой необходимо аллегорическое толкование. Он считал, что Пятикнижие умышленно составлялось Моисеем так, чтобы под покровом мифа и исторического повествования скрыть от непосвященных смысл Божественного Откровения.

Другое новшество, внесенное Филоном Александрийским, — это поиск в библейском тексте философского смысла. В связи с этим он разделял аллегории на физические и этические, заимствуя, по всей видимости, эту классификацию у греческих толкователей Гомера. Однако сам термин «философия» Филон Александрийский понимает очень расплывчато. Об александрийских иудеях он писал как о занимающихся в субботний день «философией своих отцов» [186] Филон Александрийский. О созерцательной жизни // Амусин И. Д. Тексты Кумрана. М.: Наука, 1971. С. 376–391. . Филон считал Моисея человеком, достигшим «самих вершин философии» [187] Филон Александрийский. Толкования Ветхого Завета. О сотворении мира согласно Моисею. М.: Греко-латинский кабинет М. Ю. Шичалина, 2000. С. 51. и посредством общения с Богом познавшим «большинство наиважнейших [связей] в природе» [188] Там же. . Поскольку «красоту замыслов мироздания никто — ни поэт, ни сочинитель речей, — пожалуй, не смог бы восславить по достоинству, ибо они превосходят речь и слух» [189] Там же. С. 52. , глубочайшие смыслы пророк выражал не в словах, как в чем-то внешнем, а во внутренних смыслах, которые можно постичь только при помощи аллегорического толкования.

Принципы аллегорического толкования Филон Александрийский изложил в своих комментариях. В них события Ветхого Завета превратились в назидательные притчи, в которых почти полностью исчез исторический смысл. Например, явление Бога Аврааму при заходе солнца означает, что богопознание возможно лишь тогда, когда утихают земные страсти; камень под головой Иакова означает аскезу. Обряды, предписанные Законом, Филон Александрийский толковал в нравственном плане: священные хлебы — это знак воздержания; части жертвенного животного — добродетели.