Франсуа Брюн - Чтобы человек стал Богом

Теперь мы прозондируем это согласие с пережитой мистикой, не забывая, что св. Павел и св. Пётр сами были мистиками и, причём одними из первых, о чём слишком часто забывают экзегеты.

Совершенно очевидно, что здесь не может быть речи о полном обзоре всех проявлений учения или жизни святых, способных подтвердить теологию, предложенную нами, о нашем полном единосущии Христу. Необходимая анкета была бы слишком обширной, превосходящей наши возможности, даже если бы она ограничилась христианским Западом и легко доступными текстами. К тому же в этом нет необходимости для достижения нашей цели. Нам будет достаточно нескольких примеров, к которым каждый может добавить другие благодаря собственному чтению.

Бесполезно описывать в деталях тенденцию всех духовных властей воспроизводить или подражать жизни Христа, вне тесной связи мыслей и чувств со Христом. Ничто из этого никем не оспаривается, но между «подражать Христу» и «быть Христом» существует пропасть! Уточним, однако, что нет противоречия между двумя терминами. Подражание Христу не исключает тождественности со Христом, как, возможно, пытались так думать. Подражание касается актов и отношений личности: отношения к тому, что личность испытывает в своей природе и отношения с другими личностями. Тождественность может касаться только природы.

Признаем просто, что в Новом Завете призывы святых к обращению, то есть к подражанию Христу, бесчисленны. Дело в том, что наше обращение, по крайней мере, частично зависит от нас. Тексты, анализирующие механизм, делающий возможным это подражание, относительно менее многочисленны.

Добавим, что для нас будет недостаточно показать, как большинство мистиков пламенно желало не только «подражать» Христу, но «разделять» реально его жизнь и для этого соединиться с ним «мистически» в его теле, чтобы переносить Его страдания вместе с Ним. Этого никто не оспаривает, но этого ещё недостаточно. Мы остановимся на свидетельствах мистиков только в трёх пунктах:

1) Когда оно стремится доказать, что это горячее желание было реализовано; сначала для него, а затем для всех людей;

2) Когда оно стремится доказать, что именно уверенность в этой реальной физической тождественности со Христом была движущей силой их освящения;

3) Когда кажется, что у них была интуиция совершенно особого отношения ко времени и к пространству, предполагаемого этим чудом.

Это разделение, полезное для нашего изложения, но искусственное, не будет строго соблюдаться, поскольку довольно часто цитируемые тексты или факты будут касаться одновременно двух или даже трёх пунктов.

Принимая во внимание природу искомого нами свидетельства, нельзя удивляться месту, отведённому мистическим явлениям. Мы не будем спорить здесь об их реальности или о способе их проявления: видение мысленное, без образов, переданное на языке символов; видение образное, на уровне мозга, сетчатки глаза, в пространстве, видимое другими и т.д. Для нас важен смысл приводимого явления. Но и тут, также, а может быть и больше, чем в экзегезе, от чтения этих свидетельств останутся только предложения, никакая проверка невозможна, за исключением — и это уже много — внутренней связи языка, к которой пришли таким образом.

Среди мистических феноменов, на которые можно сослаться, существует целая серия особенно ясных. Это связи между сердцем мистика и Христом. Эти связи могут осуществляться самыми разными способами: чаще всего речь идёт только об устном обещании, как в случае со св. Мектильдой де Хакеборн [383] Le Livre de la Grâce spéciale, Книга II, гл. 19 (Marne, 1948, с. 152-153). , иногда сопровождаемом видением, как, вероятно, в случае со св. Лютгардой д’Айвиерес († 1246), по имеющемуся о ней рассказу [384] Это первый известный пример этих обменов сердцами. См. Пьер Дебоньи: Commencements et recommencements de la dévotion au coeur de Jésus, в Coeur (Etudes carmélitaines, 1950, с. 156). . Иногда речь идёт о подлинных ощущениях, как нам пишет Клемане Брентано, друг и верный секретарь Анны-Екатерины Эммерих: «… она чувствовала часто со всей живостью глубокого убеждения, что Спаситель вынимал сердце из её груди и на некоторое время помещал Своё на его место » [385] La Douloureuse Passion de № S. Jésus-Christ, перевод Казалеса (Téqui, 1922, с. 47). .

Но есть, по крайней мере, два случая, идущих дальше. Когда Христос впервые открыл своё сердце св. Маргарите Мари Алакок [386] Святая Маргари́та Мари́я Алако́к (1647 – 1690 †) – французская монахиня, учредительница культа «Святейшего Сердца Иисуса». для того, чтобы она могла постичь богатства любви, Он попросил у неё сердце. Она умоляла Его взять её сердце, « что Он и сделал и вложил его в Своё, которое он показал мне в виде маленького атома, поглощаемого жарким пеклом, откуда Он вынул его, как жаркое пламя в виде сердца, и поместил его туда, откуда Он его взял, говоря мне: "Вот, возлюбленная моя, драгоценный залог Моей любви, который заключает в твоём теле маленькую искру своего самого горячего огня, чтобы служить тебе сердцем и поглощать тебя до последнего момента… и чтобы отметить, что великая милость, только что оказанная Мной, не воображение, что она — основа всех моих милостей для тебя, боль останется навсегда, хотя Я закрыл рану" …» [387] Св. Маргарита-Мария, избранные труды (издательство Marchei Daubin, 1947, с. 45) . И, на самом деле, эта боль осталась с ней.

Самой знаменитой историей в этом особом жанре остаётся история святой Екатерины Сиенской. Конечно, мы знаем её только от её доверенного лица, Раймонда из Капуи, и, как показали недавние исследования, он иногда комбинировал события, что объясняет желание некоторых биографов не говорить об этом. Но здесь, как отмечает Пьер Дебоньи [388] Op. cit., с. 186-187. , само затруднение Раймонда из Капуи перед неправдоподобностью этого утверждения с трудом допускает мысль, что он выдумал этот эпизод или изменил его чудесный аспект. Вот главное из этого знаменитого текста: « Однажды, в горячности своей молитвы, она говорила вместе с Пророком: Боже мой, сердце чистое созижди во мне » . И она умоляла Нашего Господа пожелать лишить её собственного сердца и воли. Ей показалось, что её Жених предстал перед ней, открыл левую сторону, вынул оттуда сердце и унёс его, так, что она не чувствовала его больше в своей груди. Это видение было настолько ярким, и испытанное ею так соответствовало этому, что когда она говорила об этом своему исповеднику, она уверила его, что у неё больше не было сердца. Её исповедник начал смеяться, упрекая её в том, что она говорила подобные вещи; но она опять уверяла его в этом . « Правда, Отец мой, — сказала она ему, — насколько я могу судить о том, что я чувствую в моём теле, мне кажется, что у меня нет больше сердца. Господь явился передо мной, открыл мой левый бок, вынул моё сердце и ушёл » . А так как её духовник говорил ей, что невозможно жить без сердца, она отвечала, что для Бога нет ничего невозможного, и что сердца у неё больше нет. Через несколько дней она оказалась в часовне церкви Доминиканцев, где собирались Сёстры Раскаянья Святого Доминика; она осталась в ней одна, чтобы продолжить свою молитву, хотела уже возвращаться домой, когда внезапно увидела свет около себя, льющийся с неба, и в этом свете ей явился Спаситель, Он нёс в своих священных руках ярко-красное сияющее сердце. Взволнованная этим присутствием и великолепием, она пала ниц. Наш Господь приблизился, открыл снова её левый бок, вложил в него сердце, которое Он нёс, и сказал ей: "Моя возлюбленная дочь, я брал твоё сердце, сегодня Я тебе даю своё, и отныне оно будет служить тебе". После этих слов Он закрыл снова её грудь; но, чтобы отметить чудо, оставил небольшой шрам, и её подруги уверяли меня, что они часто его видели; и когда я прямо спрашивал её об этом, она уверяла меня, что так и было, и добавляла, что с тех пор она привыкла говорить : « Боже мой, я поручаю Вам Ваше сердце [389] Vie de sainte Catherine de Sienne составленная Реймондом из Капуи, часть II гл. 6, перевод Е. Картье (Poussilgue, 1877, т. I, с 166-168). См. версию того же текста, цитируемую Дебоньи (ор. cit., с. 187). ».